Сломанный

Кейнан смотрит на Эзру и не видит человека. В синих глазах ни капли эмоций, а методичные движения меча стабильно убивают по штурмовику за раз. Он убивает совершенно без эмоций, и даже не смотрит на меч, который медленно краснеет. Пока что, от крови. Эзра пустой внутри, но пытается выглядеть живым снаружи. Он сломался после испытания в храме или когда натравил ту огромную зверюгу на Инквизитора, или когда у него была первая миссия, или во время их первой встречи. Кейнан не знает. Но одно он понимает прекрасно — после испытания, во время их встречи, он увидел вместо живого синего огня две льдинки. Два куска льда от которых бросает в дрожь. А потом он один пошёл на базу иперии, взяв с собой лишь свой световой меч. Кейнан бежал со всей своей возможной скоростью, лишь бы успеть спасти. Но то, что он увидел, испугало даже его. Эзра стоял посреди кровавого моря с абсолютно красным от крови мечом. Хотя, может быть, и не от крови. Эзра смотрит на него своими двумя кусками льда и бесцветным голосом говорит: — Мне страшно, Кейнан. — Джедай отшатывается от подростка. От Эзры веет безразличием. Только через месяц Кейнан понимает, что это было не безразличие... Эзра сломан. Эзра улыбается, когда идёт к Дарту Вейдеру. Эзра улыбается, когда протыкает его мечом. И он улыбается, когда император из последних сил протыкает его сердце. Эзра смеётся, истекая кровью. Он позволяет себе бояться и плакать только на грани смерти. Ребёнок боялся смерти до обкусанных до крови пальцев, до криков в ночи. Эзра просто хотел жить. Кейнан плачет на могиле мальчика перед его домом, вышкой. ...Это был страх.