***
Ресницы медленно подрагивают, предупреждая о пробуждении их хозяйки. Чосон осторожно открывает глаза, боясь ослепнуть от яркого света в помещении. Через ресницы проходил белый свет, она боялась открыть глаза, и увидеть опять эти чёртовы белые стены, местами окрашенные в красный. Поменяв страх на интерес, она все же открывает полностью глаза, а потом щурится и трёт их руками. – Проснулись? – слышится голос рядом. Чосон все же борется с болью, но пытается вглядеться в лицо напротив. Она понимает что перед ней, никто иной как доктор, и еле заметно кивает. – Вы хорошо себя чувствуете? – опять слабый кивок. Доктор встаёт со стульчика, и уже хотел покинуть палату, как его позвали: – Извините, эм... А где я? – Чосон пытается принять сидячее положение, но провода и усталость мешают это сделать на отлично. Доктор сразу понял действие пациентки, и направился к ней, чтобы уложить обратно. – Прошу, не вставайте. Я все Вам потом объясню, а пока могу сказать что Вы в центральной больнице Сеула, и не переживайте, Вы же знаете что тут хороший персонал, – доктор улыбнулся и вышел из палаты, оставив бедную девушку одну со своими мыслями. Как? Кто? Зачем? Почему? Что будет дальше? Так много вопросов, и так мало ответов, ну кроме того что она знает, что находиться в больнице, где сама и работает. Этот факт не даёт ей в чем-либо усомниться. Теперь надо подумать, как жить дальше... То что Чосон лежала несколько дней, может и недель, или возможно часов, в постели, то она точно никогда не забудет то, что произошло. И поэтому новая волна стыда и боли нахлынула на Чосон, не давая нормально дышать, и что-либо делать. Она чувствовала, как ком обиды застрял в горле, и из глаз собирались пойти слёзы, но она попыталась вздохнуть воздух грудью, но после ощутила не расслабление, а дозу боли в грудной клетке. « Да что это такое? Почему опять болит? Может... Да нет ». Не может такого быть, что она сломала ребро, верно? Точнее не она, а он, тот ублюдок, тот насильник, тот... Да пошёл он! Одна слеза все же вырвалась вперёд, оставляя после себя неприятно влажную дорожку, от чего Чосон быстро вытерла её. Не надо плакать, слезами горю не поможешь. В чем смысл, если она будет лить слёзы? Что-то изменится? Жизнь от этого станет как прежде? Нет! Чосон сама себе говорила, что не будет плакать, это пустая трата времени. Она девушка, ей можно плакать, но не стоит выжимать из себя все соки, чтобы хоть как-то себе помочь. Выхода нет. Что было, то было. Надо продолжать жить дальше, и забыть наконец этот день, чтобы не делать себе же больно. Как и сейчас. Чувствуется боль, дышать невыносимо. Чосон хватается за горло, дабы убрать невидимые руки, которые пытаются её уничтожить, стереть с лица земли. Но что она ощущает, так это свои же руки, которые безжалостно вцепились в её шею, желая убить хозяйку сами. В лёгких уже не хватает воздуха, слёзы текут ручьём, тело пронзает боль. Душевная и физическая. Как это невыносимо больно, когда твоё тело пронзают тысячи иголок, к слову, ещё сгибая твоё тело пополам. Чосон пытается дышать спокойно, не причинив лишней боли в грудной клетке, и кажется, у неё это немного получается. Буквально через пару минут она уже уснула, наверно забыв о том, что было недавно.***
Всю неделю Чимин приходил в одну и ту же палату, навещая одного и того же человека. До боли любимого и желанного, но такого убитого. Всю неделю Чимин надеялся, что вот сейчас, она откроет глаза, и улыбнётся ему. Но этого не произошло. Чосон как лежала бездушной куклой, так и лежит. Он знает, что рано или поздно, она откроет глаза, и будет все как прежде. Но он не знает что она пережила, через что прошла, что даже осталась жива. Не знает как ей больно было тогда, и сейчас, мучаясь от каждого вздоха. Знает что у неё повреждена грудная клетка, знает что её изнасиловали, знает что её избивали. Все что он знает, приводит его в дикую ярость на того человека, который это сделал. Как он посмел так поступить со слабой девушкой, хотя, возможно, ему было все равно. Он ради своего удовольствия её использовал, бил и издевался каждый день. При виде на Чосон, в груди сердце билось в миллиарды раз быстрей. Чимин переживал за неё, искал все это время, а тут появились эти Кровавые Охотники, и сразу стало все ясно. Они оставили её у входа в больницу, без сознания, и вообще, по ней было видно что и без признаков жизни. Нельзя так относиться к людям, чьи возможности не сравняться со своими. Ведь это так жалко, унижать слабых, издеваться и бить их. Чимин хотел отомстить этой мрази. Нет, Чанёль тут не причём, по крайней мере он так считает, так как его уверял вампир. Но он и сам догадался, так как от Чосон несло на всю больницу этим зверем, что весь « волчий » персонал, задыхался в стенах больницы.***
Идя по тёмной улице города, девушка ничего не подозревала, спокойно направляясь домой. В ушах у неё были чёрные наушники, в которых музыка играла на полную громкость, от чего она даже не слышала цоканье своих каблуков об асфальт. Дойдя до поворота она свернула направо, и в это же мгновение была прижата к холодной стене. Паника сразу появилась на её лице, распространяясь вниз, по всему телу. Она смотрела в чёрные глаза напротив, что почти скрывала кепка с маской. Мужчина тихо шептал какие-то слова, но девушка его не слышала. Наушники давно выпали, и явно разбились об асфальт, но отдалённо было слышно, спокойную мелодию разносившуюся снизу, где сейчас и находятся наушники. В ушах был дикий звон, мешающий воспринимать всю ситуацию на полном серьёзе. Лишь страх пытался вырваться наружу, что у него и получилось. Взяв себя в руки она пыталась вырваться, но крепкие руки прижали её к стене вновь. Она все не отступала, пока в голову не полезли плохие мысли, что она задумалась. Каждый вариант того, что он от неё хочет, каждый раз проводил её в большой ужас, от чего не давало сосредоточиться в избежание опасности. – Что... Что вам нужно о меня!? – пытается спокойно сказать девушка, но получается что промямлила со страхом и неуверенностью. Мужчина на это засмеялся, но быстро перестал, и серьёзно ответил: – Мне ничего от тебя не нужно, – усмешка появляется на его лице, но из-за маски её не видно. Но при этом его глаза походят на полумесяц. – Только... Твоя жизнь. После этих слов он резко вонзает в живот острый нож, вдавливая его все сильней и сильней. Он знал, что от неожиданности и боли та закричит, и заранее закрыл её рот рукой. Девушка корчилась от боли, и уже наровилась упасть на асфальт, но руки на губах и нож в животе, не давая ей что-либо сделать. Мужчина начинает давить со всей своей силы, надеясь воткнуть оружие по рукоять. Но поняв что лезвие вошло полностью, он начал поворачивать его, причиняя ещё больше боли. Девушка плакала в голос. Вся эта боль, исходящая из живота распространялась по всему телу. И уже не понимаешь, где именно тебе больно. Боль везде. Она начинает проявляться в головной боли и усталости. Но позже, она все же падает на асфальт, когда убийца решил, что он сделал все что хотел. Забрал её жизнь, и отдал лишь её смерть.***
Прошло три дня как Чосон пришла в себя, и три дня ей снится один и тот же сон. Она понятия не имеет, что он значит. Вроде, если чья-то смерть близка, и этого человека уже нет в живых, то сон перестаёт ей сниться. Так почему он повторяется вновь и вновь? Может, это будет не так скоро как ожидается? Или это все судьба, ждёт, когда она встанет с кровати, и пойдёт на помощь? Все это странно, ведь никогда такого ещё не было, кроме того сна, который снится с детства. Но там нет убийства, просто... Воспоминание... Без понятия чьё воспоминание... Все же должно быть логическое объяснение. И почему в мире нет таких людей, как она сама? Вот чтобы тоже ему снилась чья-то смерть в будущем. И почему именно смерть? Почему не всякие неожиданные вещи? Например, приснится, что тебя в будущем повысят, или же, тебе купят собаку. Почему смерть!? Много вопросов, и мало ответов. Точнее, ни одного ответа... Бывало, что Чосон задумывалась. А почему она спокойно отнеслась к тому, что в этом городе есть сверхъестественные существа? Может потому что она любила их в детстве, и мечтала стать одним из них? Почему не уехала в другой город, страну, чтобы не жить в этом страшном и жестоком мире? Почему все люди, не знают ничего об этом городе, как и она раньше, живут, не боясь выпускать своих детей, и себя в том числе – на улицу? Почему она так спокойна, зная, что у неё есть один знакомый, и он далеко не человек, но она ничего не сказала, спокойно приняв кто он такой? Наверное, Чосон ответит на эти вопросы сама, когда будет знать чуточку больше, и видеть то, чего не видят эти беспомощные существа, которые зовут себя людьми. А пока, она будет впитывать в себя как губка все, что её окружает. Бояться узнать что твой друг не человек, это не удивительно, ты просто ему похлопаешь. Раз Чосон было все равно на других, находясь рядом с этими существами, то все в порядке. Ей не будет так страшно, да и в первый раз, тоже. Видимо, она сначала не верила в это все, а позже, поверив, приняла как должное. Не думая об этом. А то что она боялась Чанёля, так тут все просто. Ведь все знаю какие грубые особи мужского пола, так что это просто самосохранение, чтобы не попасть под горячую руку. Она как нейтралитет. Это более выгодно быть в этой позиции, несмотря на то, что происходит вокруг. За это время она не раз замечала, что к ней в палату приходил один человек. Это точно не лечащий врач, а никто иной как Чимин. Он думал что она спит, и подолгу сидел рядом с Чосон, сжимая её руку. От всех этих действий, она чувствовала, что не одна. Рядом везде тепло. С Чимином было безопасно, хоть тот бывал и не рядом, и не держала её за руку. Но то что он иногда шёпотом говорил что ему очень жаль, или тёплые и нежные слова, то хотелось открыть глаза, и посмотреть в этот тёмный омут, и наконец утонуть в его глазах навсегда. Но она всегда лежала неподвижно, чтобы Чимин остался подольше и вдыхать его запах, греясь в его руках. После плохих снов, это самое лучшее, что заставляло её успокоиться и забыть обо всем. Чимин – её личное спокойствие.***
Чанёль стоит около зеркала, поправляя полы чёрного пиджака, и застегивая последнюю пуговицу на воротнике белой шёлковой рубашки. Он последний раз смотрит на себя в отражении, отмечая что он превосходно выглядит, и как он не любит так официально одеваться, идёт к выходу. Там, рядом с выходом стоит одетый как с иголочки Вернон, в темно-синем костюме, и такой же идеально выглаженной рубашке. С уложенными набок тёмными волосами, и сильно отвлекающим, белым бантиком на воротнике. – Сними его, похож на ребёнка в детском саду, – раздражённый Чанёль зарывается пальцами в волосы, делая волосы ещё более небрежными. Чанёль и не старался их как-либо уложить, ему это не нужно. Он надел костюм, с него хватит. Он главный, и он будет делать что хочет. На самом деле, его отец устраивает встречу всех районов, приглашая на довольно не скромный ужин. Множество блюд, самое изысканное и долго выдержанное вино. Все добры и общительны. Вот поэтому ради отца, хотя он его и ненавидит, Чанёль натянул на себя этот чёртов костюм. Он все понять не может, чего хочет этот старик. Он думает что все будут доброжелательными, и будет отличная встреча? Или внезапно объявит войну? А может у него важная сделка, которая принесёт ему много денег? Чанёль не хотел появляться на встрече, но если его там не будет, другие могут подумать что он испугался, решив и дальше прятаться за спиной у своего папаши. Поэтому он будет там, и пусть все преклоняется перед великим... Чанёль отца в свои планы не посвящает, ведь знает, что он пойдёт против правил сына, сделав все сам, то есть на благо себе, и... Только себе. Парень же хочет добиться хотя бы капли уважения со стороны родного ему человека, добиться всего, чего хотел ещё в детстве. Но он и сам знает, что это не его мечты, это мечты его отца. Отец все твердил, что когда Чанёль вырастет, то его же сын будет править всеми районами, будет безумно богат и все будет у его ног. Говорил, что все кланы будут уничтожены, или же, как он объяснял ещё маленькому, ничего не понимающему Чанёлю, что другие команды в своих домиках – будут убиты. Мальчик на это радовался, и не смел мечтать о других вещах, о чем другие с трепетом ему рассказывали. Чимин так же говорил, что от него много чего ждут, что будет главой стаи, и с раннего возраста должен быть сильней своих сверстников. Тогда они и начали дружить. У них были похожие истории, с такими же возлагающими на них ответственностями. Чимин научил его мечтать. Не о том чтобы быть сильным и думать о своей будущей власти, а о том, о чем могут мечтать дети. О машинках, или о лучшем дне рождении. Когда бывали дни рождения, то Чанёлю обычно дарили что-то вроде складного ножа, ну или немного пакетиков крови, в лучшем случае, так считали только родители. Чанёль мечтал, и мечтает до сих пор. Ему разрешили играть на пианино, что несомненно радовало юного мальчика, но то о чем сейчас мечтают в его возрасте, не совпадало с тем, что имел он тогда же.***
На дворе возле бывшего дома Чанёля, припаркованы десятки дорогих машин разных марок. Повсюду толпы народа слоняющихся по саду, и двору, встречающиеся со своими знакомыми. Чанёля от этого большого количества людей мутит. Так противно, когда на каждом шагу – твои враги. Да так приветливо тебе кланяются и улыбаются, что хочет плюнуть в лицо. Он также ведёт диалоги, общается, натягивает фальшивую улыбку, и так же фальшиво смеётся с очередной шутки богатого жирного ублюдка. Часом надоев слушать его тупые тексты, которыми он явно хотел кого-то завлечь, и сделать из себя добрый пельмень, Чанёль извинился и ушёл к столу, где опять как всегда покушался на мясо Вернон. – Хватит жрать, – шипит парень на друга. – Ты тут не за этим пришёл, на сколько я знаю. – На сколько я знаю, ты тут самый главный гость, – улыбается Вернон, смотря с прищуром на Чанёля. – Ты о чем? – А... Ты видимо не знаешь, – он понятливо закивал сам себе, и продолжил. – Я тут кое-что узнал пока ел, и тебе это понравится, – он пытался отвлечь друга от не недавних слов, ну а тот, как он понял, и не старается вдаваться в подробности этих слов. – Ну, выкладывай, – он ожидающе смотрит на то как Вернон опять кладёт кусочек стейка к себе в рот, а потом начинает рассказывать уже как будто заученный текст. – Я тут походил, и понял что каждый намерен тебя опустить на дно. Забрать все тобой приобретённые части Кореи, и, разумеется, избавиться от тебя, – он хмыкает, и развернувшись спиной к столу, упирается об него задницей. Сложил руки на груди, начиная осматривать каждого из гостей. – То что ты вышел из-за отцовской спины, для них это значит – ничего. Твой отец стар, и на него попрёт кто угодно, а ты для них букашка. Ну так думают они, – он кивает головой на компанию толстых богачей. – Уже сговорились. Например, вон тот, который на 15 градусов справа, он же, глаза и уши. Сам он не из очень крупного района, да зато ценный, но... Он такой... Вроде слабый, но что на уме. Боже, пока он что-то объяснял, я спать хотел, так как ничего не понимал. Тот, с кем ты болтал недавно, он вроде убить тебя хотел. Там уже и цену набивать не жалко. Северная часть... Та самая, что мы не взяли ещё тогда. А остальные в этом кругу, какие-то обдолбанные. Несли бред, что и слушать не стал, – он посмотрел на Чанёля, который задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Это все что ты узнал? – резко спрашивает Чанёль. Он дико зол, что этот придурок ничего стоящего не узнал. Нет, была полезная информация, немного, но он точно что-то скрывает. – Да, но... После сегодняшнего, они устроят войну. Твой приход они приняли как вызов. И то что будет позже, боже, я должен увидеть их упоротые лица, – Вернон засмеялся. – Они думали о том, что ничего у них не получится? Убивать одного из главы района, это против правил. Знают, что позже лишаться всего? – Да, я же сказал. Что для начала опустят на дно, а позже заберут твою часть и районы, ну а дальше ты и сам знаешь, – парень вновь берет вилку, отправляя мясо к губам. – Я к отцу, а ты скажи ребятам, чтобы тот пельмень был у меня, – сказав это, он быстрым шагом направился на второй этаж, не дожидаясь ответа друга. Вернон что-то промычал, отложил вилку, и снова начал смотреть на ту компанию смазливых уродов. Если бы они знали, зачем их сюда пригласили, точно не для хорошего проведения вечера в кругу конкурентов.***
За весь вечер Вернон узнал о гостях все что хотел, и даже больше. Что почти все хотят убить Чанёля, поделить районы, что теперь, их жизнь будет счастливой. Но парень на это только смеялся. Они – глупые идиоты, раз так думают. Никто, никогда, не сможет его убить. Миф о коле в груди вампира, просто миф. Так считает Вернон. Потому что много было таких покушений на его друга, что тот выживал, убив нападающего его же методом. Парень всегда им восхищался. Быть таким неуязвимым – чудо. А то что он сам является оборотнем, для него ничего не значит. Оборотни не бессмертны, их убить легче, и тело не так регенерирует как у кровососов. Но... Вернон сильный, и пока он в этой банде Охотников, он знает, что никогда не падет, как и его предводитель. Скоро начнётся самое интересное, и как же на это отреагируют остальные? – На эту встречу районов, я собрал Вас здесь для того, чтобы Вы были свидетелями очень важного праздника в истории, – мужчина поднял бокал с дорогим вином вверх, призывая всех сделать также. – Так начнём же наше торжество! – все восхищенно закричали и начали громко аплодировать. Все стояли в ожидании чего-то интересного, ведь этот старик мог придумать все что угодно, ради завлечения публики. – Все вы знаете моего сына Пак Чанёля, – начинает мужчина. – Он очень сильный, высокомерный, смелый и умный, – Чанёль стоит в толпе людей, смотря прямо на отца на сцене, который явно опозорится на сегодняшнем мероприятие. А тот все говорит. – Так как я уже стар, и живу на пенсию, я наконец понял, что стоит дать своему сыну больше власти. То есть, переписать все имущество на сына. Это пришло спонтанно, но я хорошо подумал. Мой сын, мой Чанёль, он уже взрослый парень, и раз он так усердно трудиться, я дам ему большего. И пусть он и дальше будет такой же сильный, и одержит победу над всеми врагами! – зал окутала тишина, лишь эхо разносилось от микрофона. Позже, пару человек посмотрели друг на друга, и подумав, что наверное старику неудобно в этой ситуации, громко захлопали. Кто-то начал свистеть, кричать, и аплодировать все громче. В этом шуме, одиноко стоял Чанёль, смотря на всех с каким-то отвращением и непониманием. Он знает, что эта новость не принесёт радости, что его все в этом зале ненавидят, и то что они сейчас хлопают и улыбаются, приводит в замешательство. Он не ожидал такого от отца, к тому же, у него немалое количество районов на счёту, что немного радует парня, но... Это как никак странно, и неожиданно. Резко парень оборачивается назад, замечая не очень то и приятного гостя. Перед ним стоит Чимин, одетый в чёрный костюм, и белую рубашку. До блеска чистые чёрные туфли, и идеально уложенные волосы. «Выглядит как принц» – признаёт себе Чанёль. Он смотрит как тот улыбается ему, смотря прямо в глаза. Хлопает, и одними губами произносит: – Поздравляю.