***
— Здравствуйте, я из ФСБ, Романов. Полицейский отдал честь и, осмотрев документы подполковника, пропустил его со словами: «Мы в шоке. Может быть, вы, в ФСБ, об этом знаете хоть что-то…» Реплика молодого человека осталась без внимания. Мужчина спокойно и уверенно прошёл мимо него на место происшествия. Его встретил коренастый полицейский лет сорока, уставший, с удивленными глазами. — Подполковник ФСБ Романов, — мужчина протянул полицейскому свои документы. Он бегло прошелся глазами по строчкам, не вчитываясь в содержание, вздыхая так, будто очень хотел поскорее что-то сказать подполковнику. — По всем телевизорам всех стран трубят, что школьников изрубили, но крови я не вижу, а ведь это холл школы, тут должно было быть много детей. Судя по времени нападения, у детей была большая перемена. Как-то это странно, не находите? — подполковник бросил на полицейского острый взгляд, тот в ответ лишь растерянно сказал: — Не только дети стали жертвами. Все учителя, уборщики, повара, охранник, все, в общем… Мы не знаем, что произошло, может какое новое химическое оружие… — полицейский понимал, как глупо выглядит, говоря эти слова. Мимо стоящих в дверях полицейского и подполковника ФСБ прошли санитары с каталкой, укрывавшей с головой совсем маленького ребёнка. Один санитар открыл дверь и послышался гомон с улицы, слезы истерики чьей-то несчастной матери. Дверь с шумом захлопнулась, — У них… глаза… их нет… После этой фразы полицейский опустил глаза и ожидал колкого замечания от подполковника. — Ясно, разберёмся, — сухо ответил мужчина и направился осматривать школу. В здании жутко воняло тухлыми яйцами. Ужасный запах, от которого не могла спасти ни одна повязка. За полковником шёл по пятам замявшийся полицейский. Подполковник поморщился, а затем увидел на полу рассыпанный желтоватый порошок — серу. Он наклонился. Лужи белесой воды — последствия пожаротушения — аккуратно минули серу. Сотрудник ФСБ внимательно оглядел порошок и вопросительно посмотрел на полицейского. Тот немного замялся, но ответил на этот взгляд лишь: «Эта дрянь везде рассыпана. Составляющая системы пожаротушения, наверное… Вопросительный взгляд подполковника вновь стал острым. Он спокойно и уверенно поднялся и пошёл далее по школьному коридору, внимательно оглядывая каждый уголок школы. Затем он остановился, быстро повернулся к преследовавшему его полицейскому и спросил: — Могу ли я осмотреть тела погибших? Нужно для отчёта. — Понимаю, конечно, пройдемте на третий этаж. Там, кстати, окно выбито в кабинете. Несмотря на всю неказистость речи растерянного полицейского, он казался приятным человеком. Они поднялись на третий этаж, ощущая, как все бетонные стены школы, выкрашенные в зелёный цвет, будто бы давят на них. В коридоре лежали тела множества детей, подростков и нескольких педагогов, выронивших папки с документами. Их глаза были выжжены. Картина была ужасающей, и полицейский на несколько секунд отвернулся и закрыл глаза, невольно поморщившись. Романов же, напротив внимательно осматривал тела погибших и серу, разбросанную по коридору. Казалось, его не трогает смерть десятков невинных людей. Из глубины коридора появился взволнованный молодой полицейский.***
Ксюша таки пробилась через толпу напиравших на оцепление людей к полицейскому. Рыжий молодой человек с ребячьими чертами лица вдруг искривил лицо в невероятном удивлении. Ксюше было плевать. Ей неважно было, что стоит сказать полиции, да и что о ней подумают, ляпни она, что это были демоны. Полицейский пропустил Ксюшу за оцепление и хотел было проводить к подполковнику, которого только что встретил, но она целенаправленно прошла мимо него, ища что — то глазами. Молодой человек ещё раз удивился, почесал затылок так, что его фуражка съехала на лоб и отвернулся, продолжая стоять в оцеплении. Ксюша увидела издалека полицейские машины: буханки и бобики. У них толпились огорченные потерями родители, но одна семья кричала громче всех. Они требовали немедленно принять меры, требовали не пускать дело на самотек, вернуть им дочь. Ксюша бросилась к ним. Пока она плакала и обнимала родителей, рядом с ними вырос высокий мужчина в костюме — Романов. Он легонько, за локоток, утащил девочку от обрадованных родителей за угол школы. Как только они скрылись от людских глаз, он с маху припечатал Ксюшу к бетонной стене школы, и, держа её руки одной рукой, а другой держа её горло, он начал читать какую-то тарабарщину на латыни. Ксюша знала, что демоны ещё вернутся, но… это — человек, который хотел что-то с ней сделать. Маньяк, а может сатанист. Перёд глазами Ксюши пролетели невесёлые картинки её будущего. На этот раз она не боялась. Вдруг вся злоба, горе и страх хлынули наружу и, она, с пронзительным криком на самой низкой ноте своего голоса, отбросила от себя подполковника на несколько метров. Она захлебывалась в слезах, хотела убежать, но была слишком удивлена тому, что только что сделала. Подполковник пришёл в себя и застыл на месте, взглянув на Ксюшу. Её глаза переливались синим и зелёным свечением, а за спиной красовались два огромных крыла. Ксюша наскоро скрыла крылья и сбежала. Кое-как отделавшись от полицейских и их расспросов, наплетя ерунды про одновременное сумасшествие всей школы, Ксюшу с родителями отпустили.