Лимонад

Говорят, что, если жизнь преподносит тебе лимоны — сделай лимонад. Жизнь преподносит Паку ребенка, завернутого в розовое одеяльце и говорит ему — сделай лимонад. Пак знает, что облажается, но отказаться от неё выше его сил. *** Он составляет список «за» и «против», в колонке «против» куда больше аргументов. Бет плачет в своей кроватке, пуская пузыри. — Малышка… — черт, он все испортит. Но если бы у него был выбор — потерять её навсегда или стать худшим в мире отцом — Пак выберет наиболее эгоистичный вариант. Он смотрит на дочь, завернутую в мягкое одеяльце, что смотрит на него зелеными глазами. Зеленые. Черт, они такие зеленые. — Да, я знаю, — Бет не отвечает, но поднимает вверх крошечный кулачок, будто белый флаг. *** Пак пристально смотрит на контакт Куинн в своем телефоне. Она совершенно ясно дала понять, что Бет — только его: никак не её, а тем более не их, но даже после этих слов, Пак думает, что возможно ей хочется знать, как у них дела. Все хорошо. В какой-то степени даже прекрасно. Он полностью вымотан, готов просто упасть замертво и больше не просыпаться, но в такие моменты Сара прижимает Бет к себе, мягко воркуя. Наверное, это генетическая штука, заложенная в девушках, потому что, когда Пак пытается петь дочери, она сразу же начинает плакать. А так все в порядке, и, возможно, Куинн хочет об этом знать. Но он не звонит ей, а она не звонит ему. *** Пак серьезно думает над тем, чтобы бросить школу. А потом, в один прекрасный день, он так и поступает. *** Пак пытается ей петь, но стоит ему открыть рот, как Бет начинает плакать. Похоже она его не переносит. Жестокая шутка Вселенной — Бет ненавидит его так же сильно, как и её мать. Пак кладет подбородок на спинку её кроватки и смотрит на неё сверху вниз: — Пожалуйста, не ненавидь меня, — это мольба. Он отказался от всего, лишь бы она была рядом. Бет смотрит на него (Боже, какие они зеленые!) и начинает плакать. *** Пак так и засыпает: уперевшись головой в край кроватки, крепко её обнимая, будто защищая от всех. Когда он просыпается у него ужасно болит спина и глаза. Его телефон лежит рядом на полу. Один пропущенный звонок. Куинн. Ему кажется, что все вокруг горит. *** Он так и не перезванивает. *** — Твоя мама думает, что я буду ужасным отцом, — шепчет он, когда Бет засыпает на его груди, маленьким кулачком вцепившись в его футболку. Она такая крошечная, такая хрупкая, что ему кажется, что он становится чуточку лучше. Бет икает в ответ. Пак вдыхает её запах: — Думаешь она была права? Она снова икает. Ему кажется, будто он, наконец, понял, как приготовить лимонад. — Я думаю, что она ошибалась. Приятное чувство, что на этот раз он не ошибся. Бет возится во сне. *** Куинн появляется на пороге его дома в одно воскресное утро. Она смотрит на него так, будто что-то поменялось, возможно даже он сам. Но Пак не чувствует того же. Он слишком устал. — Привет. Пак серьезно думает захлопнуть дверь перед её носом, но есть в ней что-то знакомое. Наверное, все дело в тянущей боли в груди. — Привет. — Могу я увидеть её? — Я… — он пытается совладать с дыханием. — Да, конечно. *** Свет пробивается сквозь белые занавески в его спальне, и Пак просыпается. Куинн лежит рядом, крепко прижимая Бет к груди, будто боясь её отпустить. Пак не помнит, когда чувствовал себя настолько на своем месте. Солнечный свет на вкус, будто лимонад.