fallacy

– Ох, господин Ли, собственной персоной. – мужчина средних лет, худой и вытянутый, сидел за столом и нервно перебирал в пальцах столовую салфетку. Не нужно быть психологом, чтобы понять: мужчина нервничал. Ли Мухён был главой и очень значимым в стране человеком. Хван Чиоп никак не мог ожидать, что к нему на переговоры он приедет лично, а не кто-то из его людей. Хвана это выбило из колеи, а его лицо краснело и бледнело, словно у него на шее был переключатель, включающий режим подсветки, как на лампах. – Здравствуй-здравствуй. – мужчина, что был немного старше, вежливо поклонился и присел за стол, прямо напротив Чиопа. Смерив главу клана взглядом, Ли вздохнул. Его клан был небольшим, но был на слуху у всей Кореи. Репутация их была не самая радужная – хитрые и изворотливые, которые оставались на плаву не засчет своих мозгов и качественной работы, а засчет наглости и подлости. Мухён никогда особо не доверял Хвану, и подписать контракт с компанией клан пытался не раз, но каждая попытка успехом не заканчивалась. И сейчас мужчина не понимал, зачем снова согласился на переговоры. Его жена, что была его правой рукой и юристом, очень долго отговаривали Ли от этой поездки, но мужчина слушать ее был не намерен. Доён узнал о смерти главы LGD и его жены из новостей. Сначала он не увидел в этом ничего особенного – подумаешь, еще один важный дядька умер. Но через минуту в его голове красной лампочкой замигало: Ли Тэён. Это отец Тэёна был главой крупной компании, это он вместе с женой и матерью парня погиб. Сердце Кима защемило от боли. Нет, не за погибших в автокатастрофе, за Тэёна. За парня, которого он, Ким Донён, слепо любит уже три с половиной года. Хотелось сорваться с места, поехать к нему. Погладить по голове, успокоить, сказать, что все хорошо. Что Доён сделает так, что будет хорошо. Но он не мог сделать этого, Ли бы не понял. Не понял и послал бы далеко, как можно дальше. Что-то в сердце громко скрипело, шумело, и среди всего этого раненым зверем выла душа, что требовала узнать, как там тот, за кого она болит и плачет каждый день. Но Киму оставалось только сжимать зубы, стирая их, кажется, в крошку, и благодарить Джемина за теплый ромашковый чай. * * * – Пойми же, это очень больно! – подросток размазывал слезы по щекам, что градом лились из шоколадных глаз. Лучший друг мальчишки забыл о его дне рождения, что казалось самой большой трагедией в мире. – Я понимаю, пирожочек. Но не плачь пожалуйста, ладно? И все обиды забываются, и ошибки прощаются, когда двое обнимают друг друга так крепко, как только могут себе представить. Слезы засыхают на чужой рубашке быстро, не оставляя следа, а легкий поцелуй в щеку, такой не дружеский и такой правильный, оказывается лучшим подарком на день рождения.