Госпожа Болейн

       Леди Мария Тюдор,       Искренне молю Бога, что в месте, где бы вы не находились, вам предоставили хорошую крышу над головой и надеюсь, что вы в добром здравии.       От лица всех членов Тайного совета Елизаветы I Тюдор я прошу вас возвратиться в Англию, дабы выказать свою милость вашей сводной сестре. Взамен на вашу полную безопасность, возвращение ко двору и признание вас законной дочерью короля Генриха VIII Тюдора, храни Господь его бессмертную душу, после вашей сестры-королевы и её потомков, я надеюсь получить от вас согласие на прекращение военных действий, коими вы и занимаетесь.       Ни в коем случае не подумайте, что я обвиняю вас в чем-либо. Я ваш верный друг, леди Мария, и понимаю вашу боль и скорблю о вашей утрате. Теперь вы сирота, и мы можем утешить вас лишь дома.       Буду милостиво ждать вашего скорейшего ответа и возвращения домой.       Ваш добрый друг,       Лорд-канцлер королевства Английского Томас Кромвель, граф Эссекс.       Кромвель прекрасно понимал, что это довольно рискованный шаг. Если с королевой Елизаветой что-то случится, храни её Господь, то Мария станет следующей королевой. Но взамен страна получает отсрочку, и, возможно, это отсрочит восстания, когда паписты осознают, что их возлюбленная леди- законная принцесса.       Через несколько дней Грегори донес ответное письмо отцу. Молодой человек пребывал в крайне хорошем расположении духа и протянул конверт секретарю.       — Отец, могу ли я рассчитывать на твою помощь, если послание принесет тебе благие вести?       Томас Кромвель, не задумываясь, кивнул головой и с нетерпением распечатал письмо, надломив печать.       Лорд-канцлер,       Я благодарю вас за такую теплую заботу обо мне. Бог видит, вы писали мне с искренними намерениями принести благо своему государству, и я понимаю это стремление и одобряю его.       Но позвольте, милорд, разве я объявляла войну стране, где я выросла? Разве я собирала корабли с моим кузеном-императором? Я могу посетить своего родственника без злого умысла. Я не пленница в собственном доме и собственной стране.       Уверяю вас в своей покорности и искренности. Я с честью приму ваше предложение и незамедлительно покину двор императора. Вскоре я поселюсь при дворе и с милостью Божьей стану законной наследницей.       Благодарю вас от всего сердца,       Принцесса Мария Тюдор.       Ах, эти женские уловки! Кромвель был абсолютно уверен, что Мария планировала восстать, а теперь лишь умалчивает. Но это уже неважно. Важно то, что опасность от непобедимой армады устранена.       — Что ты хотел сказать, Грегори? — обратился счастливый секретарь к сыну.       — Я бы хотел жениться, — выдавил он с загадочной улыбкой.       Наконец-то! Кромвель давно склонял сына к женитьбе, и вот наконец это свершилось.       — Я рад за тебя, — улыбнулся он. — Кто эта прелестная, я полагаю, леди?       Темноволосый юноша внезапно склонил колено, опустил голову и заговорил:       — Отец, дай мне твое благословление на брак с леди Элизабет Сеймур. Она очаровательная леди и я…я люблю её!       Улыбка медленно спадала с губ Томаса Кромвеля. Он в ужасе посмотрел на сына, но он не смеялся и не показывал своим видом, что шутит. Грегори поднял свои глаза и серьезно кивнул головой.       — Она сестра Джейн Сеймур, верно? — холодно отозвался Кромвель. — Дочь семьи, которая проиграла и будет молить прощения на коленях? Сестра женщины, хотевшей смерти королеве Анне?       — Мне все равно, кем она была, — упрямо качнул головой юноша. — Она станет носить мое имя, и все забудут про её прошлое.       В словах сына лорд-канцлер услышал отголоски своей настойчивости, и от этого слепая ярость вспыхнула в его голове.       — Ты не женишься на ней, — отрезал он и поднял письмо с стола. — Я расскажу вести королеве, а ты…забудь про нее! Рассмотри других дам, весь мир клином не сошелся на дочерях Сеймура!       Грегори был явно разочарован и с вызовом взглянул на отца, но ничего не сказал, лишь коротко поклонился и ушел. Кромвель в ответ лишь тихонько хмыкнул и направился к Анне Болейн.       В тронном зале играла музыка. Лютнисты во главе с кудрявым любимчиком королевы Марком наигрывали какую-то легкую мелодию. Фрейлины тихонько переговаривались и были абсолютно покорными. Многие из них хотели увидеть Анну мертвой. Но этого не случилось, и теперь Джордж Болейн и его венценосная сестра наслаждались успехом. Королева носила траур, но уже легонько опускала вырез на своем темно-синем, почти черном платье.       — Милорд канцлер, — почтительно опустил голову виконт Рочфорд.       Томас Кромвель в ответ низко поклонился обоим и опустил губы на руку королевы.       — Крэмьюэль! — живо откликнулась она, элегантно положив свою руку на складки платья. — Вы как раз вовремя. Мы ждем Сеймуров.       — Сеймуров, мадам? — непонимающе произнес секретарь.       Анна нетерпеливо махнула рукой, приказывая ему сесть.       — Эдвард Сеймур и его семейство собираются преклонить колени, — объяснил Джордж.       Кромвель обернулся и увидел многих важных людей, как, например, герцога Саффолка и Норфолка. Но и они вскоре перестанут быть важными. Королева жестоко расправляется со своими врагами, а бывшим фаворитам покойного мужа делать при дворе нечего. Секретарь знал, что грядет восстание не только на Севере, но и в сердце Лондона, среди обиженной знати.       В зал вошли недружной толпой люди семейства Сеймуров, обеспокоенно озираясь. Среди них Томас Кромвель увидел и ранее язвительного Эдварда, ныне понурившего голову, и его младшего брата Томаса, и саму виновницу- Джейн в высоком гейбле. Рядом с ней шагала невысокая девушка в таком же гейбле, но блеск её серых глаз заставил секретаря приглядеться к ней внимательнее. Он никогда не видел Элизабет Сеймур раньше, но похоже, это была именно она.       Шла девушка боком, и её профиль был отчетливо виден. У Элизабет был довольно выдающийся вперед нос, округлые губы, которые она все время сжимала, и печальный взгляд. Что в ней нашел Грегори- Кромвель не знал. Обыкновенная Сеймур, такая же, как её сестра. Но чем-то они привлекают взор. Скорее, идеалом английской жены. Почему-то многие консервативные англичане считают, что идеальная жена должна быть светловолоса, умна, покорна и плодовита. Очевидно, что дочери Сеймура были именно такими дамами.       Первыми поклонились сэр Джон и его жена Марджери. Они встали на колени и горячо зашептали:       — Простите нас, грешников, Ваше Величество. Помилуйте нас и позвольте и дальше жить в нашем благословенном Вулфхолле. Королева молча кивнула, явно не считая унылый Вулфхолл благословенным, и протянула им свою ладонь. Те покорно поцеловали её и отошли.       После них на колени встал член Тайного совета (вероятно, бывший) Эдвард, а за ним стояли его братья Томас и Генри. Последний, в отличие от старших Сеймуров, никогда не рвался во двор, и Кромвель видел его впервые. Его глаз заострился на крохотном шраме около корней русых волос мужчины.       — Выражаем свое глубокое сожаление и просим смиловаться, Ваше Величество, — сквозь зубы отчеканили они.       Анна презрительно вытянула руку вперед, ожидая, пока все мужчины поцелуют её. Лицо у старшего было такое, словно он проглотил целый лимон.       За ними спокойно и с непроницаемым лицом подошла Джейн и её сестры. Бывшая возлюбленная короля с слегка затянувшимся шрамом на щеке сделала реверанс и опустила голову в громоздком гейбле. За ней это сделали Элизабет, Марджери и Дороти. Кромвель не сводил взгляда с младшей, Элизабет, но и искоса поглядывал на Джейн. Казалось, ей было абсолютно все равно на происходящее. Она словно надела маску ужасающего спокойствия и доигрывала свою роль в этом спектакле, чтобы затем навсегда укрыться за стенами Вулфхолла.       — Ваше Величество, от всего сердца прошу у вас вашей милости за содеянное мной, — заговорила Джейн. — Я была дурной девушкой, дурной фрейлиной и подругой, и Бог мне этого никогда не простит. Молю вас о милости, ибо знаю, как вы, миледи королева, милосердны.       Анна не скрывала своего превосходства. Когда девушки стайкой подходили к ней и делали еще один реверанс, королева шепнула на ухо поверженной сопернице:       — Не жди пощады.       Все Сеймуры стояли около трона, обесчещенные, но с остатками былой гордости в холодном взгляде их серых глаз.       — Милорд Эдвард и Томас Сеймур удаляются со двора и лишаются всех титулов, — четко сказала Анна. — Миледи Джейн Сеймур должна отправиться в монастырь, дабы покаяться. Остальные же возвращаются в свой Вулфхолл и доживают свой век.       Монастырь? Не слишком ли жестоко для несчастной женщины, которую просто заставили играть партию? Кромвель мысленно укорил себя за жалость к ним. Если бы Сеймуры победили, они бы не задумываясь уничтожили Анну Болейн. Удаление от двора по сравнению с этим ничего не значит.