Госпожа Болейн

Февраль 1537 года       Вся страна готовилась к войне против Испании и Священной Римской Империи. Принцесса Мария поселилась при дворе императора. Томас Кромвель слышал, что к ней обращаются, как к королеве, приставили огромный штат слуг, идет она позади самого Карла, Елизавету называют маленьким бастардом, а Анну Болейн- наложницей, совратительницей и убийцей. Неизвестно, кого именно убила Анна, но им, испанцам, нужна драматизация, чтобы усилить акцент на несчастной изгнаннице.       Ныне первому советнику королевы больше не было жаль испуганную девочку-сиротку, потерявшую мать от рук жестокого отца. Мария выросла в упорную и гордую женщину, которую стоит опасаться. В женщину, которая так же злопамятна, как и худенький подросток, слепо повторявший, что его мать- ещё королева.       В стране ситуация была плачевна. Армии не хватало- в её числе не насчитывалось и трети императорских солдат; народ бунтовал из-за повышения цен и казни мятежных северян. Мир держался на тоненькой ниточке, готовый в любой момент рухнуть.       Анна Болейн, склонившись над картой, была в растрепанном состоянии. Переделанное под английский манер арселе съехало вбок, а юбки платья помялись, но королева упрямо вчитывалась в обозначения и задавала Кромвелю бесконечные вопросы.       — Как мы победим императорские войска?       — Вероятно, переговорами, — вздохнул он.       — Что мы им предложим?       Министр пожал плечами, нахмурившись.       — Право, мадам, нам нечего им дать. Все титулы для Марии закончились. Мы, конечно, можем сделать её маркизой в собственном праве…однако, третьей в стране, — на этих словах королева испустила издевательский смешок.        — Я слышала, что меня эта девчонка клеймит убийцей. Если можно было повернуть время вспять, я бы придушила эту соплячку ещё больной, чтобы этот сорняк не мешал нам, и чтобы не гоняться за ней по всему христианскому миру.       Заскользив рукавами по карте, Анна потянулась за свитками и стала поочередно раскрывать их.       — Сколько флота у императора? На суше мы их не победим, но в море…       — По донесениям, намного больше нашего. Нам поможет только чудо.       Анна испуганно на него взглянула.       — Вы говорите, что мы можем не сохранить трон для Елизаветы, а, может, и её жизнь?       Томас Кромвель сжал губы и бессильно опустил руки на стол.       — Мария любит свою сестричку. Её она пощадит.       — А нас?       — А наши головы насадит на пики и отдаст на съедение воронам, — мрачно заметил лорд-канцлер. — Если повезет. Может и сжечь… У них, испанцев, это передается с молоком матери.       Анна внезапно вскрикнула и закрыла изящными ладонями глаза. Когда в сумбурном приступе истерики сквозь пальцы потекли слёзы королевы, Кромвелю показалось, что это стонет и рыдает сам ангел.       Анна опустила руки, сложила ладони друг к другу и прижала ко рту, словно молясь. Она едва шевелила розовыми, как лепестки роз, губами, произнося пару фраз на латыни, прося Господа защитить её бессмертную душу.       Секретарь не знал, что послужило причиной перемен во внешности его венценосной любовницы, но теперь Анна казалась ему совсем юной девой, прекрасной, как раскрывшийся цветок. Угловатость её тела исчезла, немного расплылась, но Кромвель списал это на последствия головных болей королевы.       Та посмотрела на него пронзительными черными глазами, и сердце министра болезненно заныло, отзываясь на взгляд.       — Я чувствую беду, — тяжело задышала Анна, вскакивая на ноги и резким движением припадая к окну. — Томас, я чувствую…       Внезапно в коридоре раздались нечеловеческие вопли. Томас Кромвель мигом выскочил из кабинета и увидел, как вооружённые люди сражались со стражниками прямо в том месте, где король Генрих принимал жалобы.       — Мятежники во дворце! — воскликнул кто-то, и страх липким потом охватил секретаря.       — Стража! — крикнул Кромвель, и часть солдат во главе с герцогом Норфолком подбежали к нему.       — Милорд, нам нужно уходить, — мудро заметил один из солдат.       Норфолк же был более грубым и резким.       — Где моя племянница и королева Елизавета? — рявкнул он. — Мне кажется, или вы, Кромвель, что-то обсуждали с ней?       Секретарь обернулся в поисках Анны, но его кабинет пустовал. Ни следа королевы там не было.       — Господи! — охнул Томас Кромвель.