Эта жизнь не для Ивана.

Фотографии, они довольно старые. Моменты, что запечатлены на них, тоже старые. Улыбающийся, маленький Иван стоит в обнимку с сёстрами, тут ему где-то семь или восемь. А вот он с удочкой, тут ему всего пятнадцать. А вот на этой фотографии он уже стоит в строгом чёрном костюме с красной ленточкой на плече, в руках у него аттестат и медаль. А вот фото, на котором он широко улыбается, а вместе с ним улыбается и его возлюбленный. Сейчас Говерт выглядит не так, совсем не так. Ни он, ни Ваня больше несчастливы. Все эти фото в пыльных старых рамках, сейчас они качаются и постукивают, иногда подпрыгивая на такой же старой пыльной тумбочке. В итоге: одна падает, но их хозяин этого не замечает. Комната сейчас наполнена запахом дорогого парфюма и пота. От стен отражаются тихие стоны, всхлипы, тихо рычание и мычание, заполняют это маленькое грязное помещение. Пол этой комнаты усыпан мусором: упаковками от презервативов, самими использованными презервативами, упаковками от шприцов, бумажками и салфетками, пустыми банками и бутылками, в которых было пиво и разные энергетики. На полу и на ковре пыли и грязи было столько, что она собралась в маленькие кучки. Среди этой грязи валялись: дорогой чёрный пиджак, такие же брюки, белоснежная выглаженная рубашка, начищенные ботинки,-что были разбросаны в разных углах, а возле кровати валялась одна туфля на высокой прозрачной платформе, с таким же высоким тонким каблуком, такие обычно стриптизерши носят. Маленький шелковый чёрный халатик был смят и свисал с края кровати, что была застелена красным шёлком. Белье выглядело новым, но на самом деле Иван просто очень хорошо бережёт его. На этой самой кровати, сминая шёлк, широко раскинув ноги, и разлёгся Брагинский. Его ноги, на которых были натянуты чёрные чулки в сетку, постоянно сжимал мужчина, тот самый, от которого пахло дорогим парфюмом, вперемешку с потом. Блондин облизывался и кусал губы, рыча и с силой вдавливая русского в старую скрипучую кровать. Ваня трепетал светлыми ресницами и закатывал глаза, кусая губы до крови. В уголках его фиалковых глаз поблёскивали слёзы, а когда Людвиг закинул его ногу, что была в туфле, себе на плечо, Брагинский вскрикнул и слезы скатились по бледным щекам. Русский потерял счёт во времени уже давно, он знает, как нравится Байльшмидту и знает, что все превышения лимита окупятся. Ещё несколько рваных глубоких толчков и русский слышит насколько немцу было с ним хорошо, а через несколько секунд сжимается и громко стонет, чувствуя, что ему помогают кончить. Брагинский тяжело дышит, жмурится и закрывает покрасневшее лицо руками, а затем ахает, когда их грубо убирают. Немец целует Ивана грубо и властно, слизывает кровь и сглатывает слюну. Как-то раз Иван узнал, что у него есть муж - приятный итальянец, жизнерадостный и милый, он безумно любит его, но в их отношениях ему не хватает звериной страсти, Людвиг не может сделать своему сокровищу больно, а вот Ивану может и активно пользуется этим, поэтому на теле русского часто появляются синяки, но и их немец оплачивает. Тихо рыча, Байльшмидт наконец отстраняется и тянет за собой ниточку прозрачной слюны, которая вскоре обрывается и падает куда-то каплей. -Ммм, сегодня, как и всегда было хорошо. - хрипло сказал блондин, гладя русского по щеке. Брагинский ничего не отвечает, а лишь садится на кровать и достаёт из тумбочки пачку салфеток, начиная очищать свой живот. -Твой наркоман совсем не понимает насколько ты хорош? Вы вообще сексом занимаетесь-то?- тихо посмеиваясь, спрашивал голубоглазый, одеваясь. Иван не ответил ничего вновь, а лишь закусил губу от досады. После он бросил грязные салфетки на пол и поднялся, найдя вторую туфлю, нацепил её на ногу, а затем надел халатик, приглаживая волосы. -Ты со мной вообще разговаривать не будешь? - улыбаясь, спросил немец, близко подойдя к Ивану. -Тебя Феличиано уже заждался. - холодно ответил русский, скрещивая руки на груди. -Я скоро буду дома, мой маленький ангелочек, как всегда ничего не заподозрит. За мою семью можешь не переживать- ответил Людвиг, закусив губу, и осторожно приподнял подол халатика, а затем засунул пачку банкнот и пакетик с порошком в чулок русского. -Хорошо...- тихо ответил Иван, опустив руки. Людвиг улыбнулся снова, а затем шлёпнул Брагинского. Тот вздохнул, зажмурился и покраснел, упираясь в грудь немца руками. -Завтра приберись тут и надень какой-нибудь другой костюм. - сказал Людвиг, а затем просто ушёл. Иван осмотрелся и вздохнул, а затем зацокал каблуками, выходя из комнаты. Входная дверь хлопнула и Брагинский окончательно убедился в том, что немец ушёл. Русский достал деньги и пакетик из чулка и зацокал дальше по коридору, а затем зашёл на кухню. -Всё? Наконец-то! - хрипло сказал наркоман и подскочил с места. Ваня кивнул и подошёл ближе и выложил перед любимым пакетик и деньги. Тот сразу схватил пакетик, дрожащими руками, а затем уселся на место, высыпая порошок на дощечку и начиная ровнять его ножом. -Может сразу не будешь, милый? - тихо спросил Иван, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть в мутные глаза своего возлюбленного. -Может ты заткнешься, шлюха? - грубо ответил мужчина и облизал пальцы, даже не обратив внимание на русского. Брагинский выпрямился, свёл брови, развернулся и зацокал обратно в комнату, всхлипывая и чувствуя, как слёзы обжигают щёки и как ком застрял в горле. Он закрыл дверь и начал ходить по комнате, собирая мусор, при этом плача. Эта жизнь не для Ивана, но почему-то именно она выбрала его. Когда Ваня наконец закончил с полом, в комнату зашёл наркоман, вытирая нос и слегка покачиваясь, а затем улёгся на кровать. -Ммм...Отсоси мне.- тихо сказал он, потягиваясь. -М-милый, я...- тихо сказал Иван, ставя пакет с мусором в угол. -Нет? А значит чужому можешь, а мне нет?! - громко сказал Говерт. -Ч-что?! Нет! Дело не в этом! - всхлипнув, сказал Иван, а затем вздохнул и опустился на колени перед мужчиной. Тот ухмыльнулся, сел удобнее и запустил руку в пепельные волосы Брагинского, а затем надавил ему на затылок, прижимая носом к паху. Иван промычал, а затем стащил с любимого штаны и бельё, начиная вылизывать его член. Наркоман сжал губы и тихо простонал, чувствуя влажный и тёплый язык русского. Он не дожидаясь, толкнулся ему в рот и закусил губу. Брагинский замычал и вздрогнул, а затем начал двигать головой, помогая и руками, слегка закатывая глаза. -Нравится? Ммн...а чей больше тебе нравится, а? - издеваясь, говорил зеленоглазый. - Какая же ты шлюха. - уже смеясь, говорил голландец, грубо двигаясь. Ваня лишь мычал и шипел, дрожа. "Его" - мысленно ответил он на вопрос Говерта, а затем закатил глаза, когда мужчина всё быстрее и быстрее начал двигаться, а затем задрожал и простонал, изливаясь в рот русского. Иван ждал, а после отстранился и проглотил всё, вытирая рот рукой. -Я...Я люблю тебя, милый...- тихо сказал Брагинский, поднимая фиалковые глаза. Мужчина уже лежал на кровати с закрытыми глазами и мычал что-то, потирая нос. Иван поднялся и снял каблуки, забираясь на кровать и ложась рядом с любимым. Наркоман свёл брови и повернулся на бок, спиной к русскому. Брагинский присел на кровати и погладил его по спине, чувствуя выступающие позвонки. -Не трожь меня. Ложись и спи, а то этот и завтра припрется, а ты не выспался. - ответил Говерт и дернулся. Иван убрал руку и всхлипнул, а затем он обошёл кровать и достал из тумбочки одеяло, накрывая им любимого, а сам лёг на другой половине и поджал ноги, закрывая глаза. По щекам снова побежали слёзы и он мелко задрожал, тихо всхлипывая и вновь мечтая о том, чтобы всё было по-другому.