Было следующей остановкой Депо, Когда её я, когда её я впервые увидел, На неё я, на неё я сразу же захотел обменять весь мир. © Intars Busulis un Abonements Orkestris – Nākamā Pietura – Depo
все важные встречи всегда случайные. © Ок Мельникова все важные фразы.
Впервые Арсений увидел его мельком. Попов как всегда ехал с работы на трамвае. Уставший за день, он смотрел в окно, в такт негромкой музыке из наушников постукивая указательным пальцем по рюкзаку, что лежал на его коленях. Обычно Арсений, пряча глаза под стёклами солнцезащитных очков, незаметно разглядывал остальных пассажиров, но в тот день силы остались лишь на то, чтобы бездумно пялиться на проносящийся мимо городской пейзаж. На одной из остановок трамвай затормозил слишком резко для привычного спокойного хода. Многие из тех, кто стоял, по инерции дёрнулись, теряя равновесие. Проходивший мимо Арсения к выходу парень неловко взмахнул руками и завалился на бок, всем своим весом придавливая мужчину к окну. Поднимаясь, он случайно зацепил наушники Попова, вырывая из его ушей, на что Арсений лишь недовольно вздохнул и помог парню выпутать руку из проводка, обвившегося вокруг конечности неловкого пассажира. – Бля, прости, братан, – вернувшись в вертикальное положение, парень широко улыбнулся и вновь двинулся к выходу. – Ага. Обычно Попов на дух не переносил фамильярности. Но лучезарная улыбка, которую он увидел, бросив на парня лишь один быстрый взгляд, отбила у него желание бубнить на молодого человека. Чёрт с ним, пусть идёт по своим делам. Этот эпизод Попов почти сразу выбросил из головы. Не привык он засорять свой разум ничего не значащими мелочами. Поэтому когда мужчина заметил парня вновь, ему пришлось поднапрячься, вспоминая, где же он мог видеть обладателя этой тёплой улыбки. Когда Арсений зашёл в трамвай, молодой человек в яркой розовой толстовке – какой необычный выбор для парня, чей внешний вид всё же больше напоминал гопника – сидел на его излюбленном месте. Недовольно закатив за тёмными стёклами модных очков глаза, Попов сел на ближайшее свободное сиденье – на следующем ряду через проход от русоволосого парня. Пользуясь своим удачным расположением – с его места можно было отлично разглядеть молодого человека – Арсений внимательно следил за каждым его движением. Мужчина делал это практически неосознанно. Едва ли Попов и сам мог в тот момент объяснить себе, что его так заинтересовало в нём. Что такого притягательного было в том, как парень набирает что-то на клавиатуре смартфона. Или в том, как щурится, когда приходится посмотреть в залитое вечерним солнечным светом окно, чтобы определить, где сейчас едет трамвай. Или в том, как он чешет нос, раздумывая над ответом на очередное пришедшее сообщение. Или во множестве других мелочей, которые успел заметить Попов. Парень поднялся со своего места на той же остановке, что и в прошлый раз. Широкими шагами он направился к выходу из трамвая по неожиданно пустому для такого времени проходу. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Арсений поднялся следом спустя пару мгновений после того, как парень прошёл мимо. Ехать Попову до нужной ему остановки было ещё прилично. Но что-то внутри подсказывало мужчине, что он должен выйти вслед за парнем и как-то привлечь его внимание. Повинуясь внутреннему голосу, кричавшему ему «делаем сейчас, разбираемся потом», мужчина собирался выйти вслед за парнем, остановить его и познакомиться. Даже торопясь не упустить незнакомца, Попов не мог проигнорировать хорошие манеры и не пропустить вперёд себя милую пенсионерку в цветастом платье. Улыбнувшись бабуле, он вновь поднял взгляд на парня, чтобы не упускать того из виду. И резко передумал выходить за ним. На остановке молодого человека ждала невысокая девушка. Стоило парню выйти из трамвая, как девушка притянула его в крепкие объятия. Он бережно обхватил своими длинными руками её за талию и чуть приподнял над землёй. И всё это – не стирая с губ нежную улыбку. Совсем не такую, которой, извиняясь, улыбался Попову. А другую, почти интимную. Улыбку только для той девушки. С трудом оторвавшись от разглядывания пары, Арсений вернулся вглубь трамвая. Он плюхнулся на сиденье, где ехал парень, и сделал глубокий вдох. Воздух там до сих пор пах одеколоном молодого человека и сигаретным дымом. Попов вставил в уши наушники и, включив голос Арбениной на максимальной громкости, постарался абстрагироваться от мыслей о том, как привлекательно пах парень. И уж тем более старался не думать, почему где-то внутри стало так пусто и холодно. До его дома оставалось шестнадцать остановок. Как назло, Попов начал сталкиваться в трамвае с этим парнем практически каждый день. А иногда и по два раза: утром, направляясь на работу, и вечером, по пути домой. Арсений пробовал ездить в другое время. Выходил из дома раньше, нарочно задерживался на работе. Но ничего не помогало. Будто назло, парень всегда оказывался в том же трамвае, на котором ехал мужчина. Иногда он заходил раньше него, иногда позже. И выходил всегда в разных местах. Так что Попов даже не мог определить, где тот живёт или, может, работает. Это раздражало Арсения. Он не хотел думать о парне, но то и дело, натыкаясь взглядом на русый затылок или яркую толстовку, начинал размышлять о том, откуда и куда направляется молодой человек. Попов не хотел на него смотреть, но взгляд против его собственной воли то и дело выцеплял высокую фигуру из толпы остальных пассажиров. Арсению это не нравилось абсолютно. Он сам всё ещё не понимал, что его могло так привлекать в долговязом парне, что при взгляде на него аж дыхание перехватывало. Но одно Попов знал точно: у молодого человека была девушка. И это было фактом, камнем висящим на шее мужчины. Потому что отношения для него всегда были чем-то святым. Чем-то, во что нельзя совать свой кривой нос. Потому что он был геем, но не пидором, рушащим чужое счастье. Всё, что мог себе позволить Арсений, это два раза в день незаметно проводить парня задумчивым взглядом. Очередной день не задался с самого утра. Попов проспал, поэтому собираться пришлось за считанные минуты. Даже не думая об утреннем кофе и омлете, мужчина быстро почистил зубы, кое-как пригладил растрёпанные волосы, надел первую попавшуюся одежду и, побросав в рюкзак некоторые необходимые вещи, помчался на трамвайную остановку. Хоть тут ему повезло, и ждать не пришлось. Всё ещё не отдышавшись от пробежки от подъезда до остановки, он практически запрыгнул внутрь трамвая и, не глядя по сторонам, плюхнулся на первое замеченное свободное место. Чуть отдышавшись, он вдохнул, пытаясь успокоить сердцебиение, и тут же подавился воздухом. Он знал смесь запахов, исходящую от того, с кем рядом уселся Арсений. Притворившись, что смотрит в окно, Арсений тайком перевёл взгляд на сидящего справа от него парня. И тут же наткнулся на изучающий взгляд зелёных глаз. Лишь в этот момент Попов вспомнил, что второпях забыл схватить с тумбочки в коридоре какие-нибудь из своих солнцезащитных очков. От неловкости Попова спасла подошедшая кондуктор. В тот день у мужчины не было времени заранее приготовить сорок рублей, поэтому пришлось нервно копаться в рюкзаке. Не хотелось заставлять кондуктора долго ждать. Нащупав, наконец, бумажник, он выудил его на свет божий и быстро отсчитал нужную сумму. Кондуктор окинула мужчину недовольным взглядом, но билет протянула. В общем-то, Попову было плевать на то, что подумала о нём крупная дама средних лет. Он просто хотел перестать дышать как загнанная лошадь и спокойно доехать до работы, на которую и так уже безбожно опаздывал. Его надеждам в тот день было не суждено сбыться. В кармане джинсов завибрировал телефон, и шестое чувство подсказывало Арсению, что это не к добру. Звонил, разумеется, его прямой начальник – инспектор Воля. Призвав на помощь все свои умения, полученные в школьные годы во время посещения театральной студии, Попов принял звонок. – Павел Алексеевич? – мужчина старался говорить невиннейшим голосом. Сидящий сбоку парень на этот тон отреагировал смешком, за что Арсению захотелось его ударить. Но он сдержался. – Вот скажи мне, Попов, – задумчиво начал инспектор, – почему солнце уже в зените, а начальника дневной, сука, смены всё ещё нет на объекте, а? Тебя совсем не смущает, что охранники в банке шляются без руководства? И даже не смей начинать мне врать, что ты уже на работе, я прямо сейчас смотрю на мониторы. Арсений возвёл очи горе. Вот он, главный минус работы охранника – то, что тебе помогает, так же просто может и подставить тебя. – Если без вранья, то я проспал, – вздохнув, честно признался Арсений. – Ну, хоть за честность спасибо, – саркастично заметил Воля, после чего тяжело вздохнул. – Значит так, я не сдам тебя Шеминову. Но каждую минуту опоздания сегодня будешь отрабатывать вдвойне, чтоб неповадно было, – и, добавив в голос строгости, уточнил: – Ясно? – Да, спасибо. Ну, что Шеминову не сдадите. – Я ж не монстр, Попов. Давай поднажми. Не дожидаясь ответа, Павел Алексеевич отключился. Воля мужиком был хоть и строгим, но понимающим. Да и вообще нравился Арсению как человек. А уж за то, что он пообещал прикрыть его перед начальником объекта, Попов и вовсе готов был целовать землю, по которой ходил инспектор. Если бы о его опоздании узнал Шеминов, мужчине уж точно было бы несдобровать. Вновь убрав телефон в карман штанов, Арсений осознал, что ему нечем занять руки. Пришлось неловко сложить их на лежащем на коленях рюкзаке. В голове роились мысли о том, что рядом с ним сидит тот самый парень. И он слышал разговор Арсения по телефону. И знает, что Попов проспал. И теперь наверняка думает, что мужчина безответственный и, возможно, неряха. В общем, Попов был на грани истерики. Что было невероятно глупо: он же не девочка пятнадцати лет. Однако истеричная часть мужчины игнорировала доводы рациональной и продолжала психовать. Не помогало ещё и то, что парень почему-то не выходил. Обычно он покидал трамвай раньше Арсения, но в этот раз продолжал спокойно сидеть на месте, широко улыбаясь миру и новому дню. Как назло, именно в тот день, когда Попов опаздывал на работу, водитель трамвая решил, что необходимо ехать не быстрее черепахи. В итоге дорога заняла почти на двадцать минут больше времени, чем обычно. Вишенкой на торте стал тот момент, когда Арсений, готовясь выходить на нужной остановке, поднялся с сиденья и, не удержав в руках рюкзак, уронил его на пол. Именно тогда выяснилось, что мужчина не закрыл сумку после того, как убрал в неё кошелёк. И теперь часть содержимого вывалилась на пол трамвая. Прямо перед нужной остановкой. Арсению хотелось плакать. Он плюхнулся на колени и быстро принялся подбирать ключи, упаковку влажных салфеток, пачку жвачек, блокнот и ручку. Продолжавший сидеть на месте парень протянул Попову его спортивную бутылку с водой, тем самым сэкономив мужчине несколько ценных секунд. Оглядев пол, он решил, что вроде как всё собрал. Арсений поднялся с колен и выпрыгнул из трамвая, сразу же срываясь на бег до банка, в котором работал. Разумеется, жизнь в тот день решила засунуть Попову в жопу все возможные палки. Ближе к обеду он обнаружил, что кое-что всё-таки в трамвае забыл. Перерыв весь рюкзак, Арсений обнаружил, что его бумажника нет на месте. Попов не знал, что его в этой ситуации расстраивало сильнее: сам факт пропажи кошелька с приличным количеством налички, правами, множеством скидочных и двух банковских карт или то, что ему под негодующим взглядом Павла Алексеевича придётся звонить в два конкурирующих банка, чтобы заблокировать карты. А потом ещё у этого самого Павла Алексеевича просить взаймы четыреста рублей, чтобы хватило на бизнес-ланч в кафешке через дорогу и на проезд до дома. Задержаться на работе пришлось почти на два часа. Воля действительно удвоил количество минут, на которое мужчина опоздал. Поэтому, когда пришёл начальник ночной смены Матвиенко, Попов от усталости еле шевелился. Щедрый Серёжа принёс Арсению кофе и булочку, а также, пока переодевался, выслушал его нытьё о неудачном дне. Это придало мужчине сил, поэтому, посидев ещё немного, он собрал последние силы в кулак, встал и, попрощавшись со всеми, покинул здание банка. На остановке почти никого не было, поэтому Арсений дожидался трамвай сидя на скамейке, чего почти никогда не делал, потому что не хотел пачкать штаны о грязное сиденье. В тот день ему уже было плевать на всё. Попов даже не занервничал, когда ещё с улицы увидел через окно трамвая, что внутри сидит тот самый парень, с которым он ехал утром. Просто поднялся в вагон и сел за молодым человеком. Правда, очень сильно удивился, когда тот резко обернулся. Покопавшись в кармане безразмерной толстовки, он достал из него бумажник Арсения и протянул ему. – Ты утром не заметил, потому что он завалился под сиденье, – не дождавшись от Попова какой-либо реакции, парень пихнул бумажник тому в руки. – А ты как?.. – хотел было уточнить Арсений, но парень его перебил. – Проверил, когда ты вышел, – просто пожал плечами. – Вдруг чего важного не поднял. Как оказалось, не зря. – Я… Спасибо, – немного неловко улыбнулся Попов, открывая кошелёк и проверяя, всё ли на месте. На всякий случай. Заметив его действия, парень недовольно нахмурился. Видимо, Арсений своей проверкой оскорбил его. – Я бы никогда ничего не взял у другого человека, – насупившись, пробубнил тот. – О, нет, извини! – на самом деле, Попову не хотелось обижать парня. Он правда был ему благодарен, ведь в кошельке было много чего важного и ценного. И это не говоря уж о деньгах. – Я просто по привычке открыл. Кажется, у Арсения были проблемы. Кажется, разговаривая с парнем, он тупел. – Так, – сам себе приказал Попов, – соберись, Арсений. Мужчина знал, что говорит это вслух, но он был слишком уставшим, чтобы смущаться своего странноватого поведения. Да и вообще, мало ли почему он так себя ведёт. Может, он просто странненький. Тем более что собеседника его реплика совершенно не смутила. Он громко рассмеялся над ней и протянул Попову руку. – Приятно познакомиться, Арсений Попов, я Антон Шастун, – мило улыбаясь только для мужчины, он пожал его руку, хихикая над недоумённым взглядом собеседника. – Откуда ты знаешь мою фамилию? – У меня целый день был твой кошелёк. Думай, – он кивнул на бумажник, который Арсений всё ещё держал в руках. Тот сразу же убрал его в рюкзак, несколько раз проверяя, застегнул ли после этого сумку. – Небось, и деньги все пересчитал? – Девять тысяч триста двадцать четыре рубля пятьдесят копеек, – с серьёзным лицом отрапортовал Антон, после чего вновь засмеялся. – Наверное. Я только документы посмотрел, если честно. Ну, чтобы убедиться, что это твой кошелёк. – Понятно, – кивнул Попов, с лёгкой полуулыбкой отворачиваясь к окну. Ему одновременно и хотелось продолжить разговор с объектом своей симпатии, и было страшновато. Вдруг он скажет что-то не то и выдаст свои чувства? Удара по морде будет не миновать, это уж точно. – Ну чо, – не желая заканчивать разговор, вновь нарушил молчание Антон, – на работе прилетело за опоздание? – Задержали и застебали, – кивнул мужчина, вспоминая утренние подколы Воли. – А ты кем работаешь? Парень, который до этого просто сидел вполоборота, теперь просто сел на сиденье боком, выставив в проход свои бесконечные ноги. Но людей в это время в трамвае было немного, так что он никому не мешал. – Начальник дневной смены охраны в одном из отделений «Сбербанка». – Сканворды, чаёк и мониторчики? – хохотнул Шастун. – Подчинённые, люля и мониторчики, – улыбнулся в ответ Арсений. Вообще, не улыбаться в ответ Шастуну было невозможно. Настолько приятная от него исходила энергетика, особенно когда парень улыбался, что Арсений не мог не поддаться волне его хорошего настроения. Даже усталость отошла на задний план. – Ну, классно тебе. А я на ортопеда учусь. – Почему-то я не сомневаюсь, что ты будешь здоровским ортопедом, – честно признался Попов. – Хм, почему бы это, – Антон почесал щетинистый подбородок. – Может, потому что я охуенный? – Не исключено, – засмеялся Арсений. Они ещё поговорили о всяких мелочах, пока ехали до нужной Арсению остановки. К удивлению мужчины, Антон вышел одновременно с ним. Но, попрощавшись, пошёл в противоположную сторону. Попову эта поездка – да и весь день в целом – казалась каким-то сюрреализмом. Он столько времени наблюдал за Антоном, что сейчас казалось странным даже просто знать его имя. Не говоря уж о том, что Шастун сам с ним заговорил. Возможно… Они могли бы стать хотя бы приятелями по трамваю? Кто знает. Но Арсений не был бы против. Они продолжали видеться в трамвае каждый день. Только теперь вместо того, чтобы смотреть на Антона со своего места, Арсений с ним общался. Шутил, иногда нёс откровенный бред, над которым Шастун заливисто смеялся, делился тем, как прошёл день, и узнавал о дне Антона. Казалось бы, Попову стоило бы радоваться, что у него есть возможность общаться с тем, кто ему симпатичен. Но он не мог. После каждого разговора с Антоном внутри оставалась какая-то недосказанность. Ощущение неправильности. Пустота. Мужчина ни на секунду не забывал, что у Антона есть девушка. Он не то что шутки, даже мысли себе не позволял на тему нетрадиционных интимных отношений с Шастуном. Ничего из этого не закончилось бы хорошо. И всё чаще Арсений задумывался о том, что, наверное, было бы лучше, если бы он никогда не знакомился с Антоном. Просто продолжал бы наблюдать за ним, а потом в один день они просто перестали бы пересекаться по той или иной причине. Мало ли их, что ли, в современном большом городе. Его рассуждения подтвердились спустя какое-то время общения с Антоном. Когда парень зашёл в трамвай – в их с Арсением обитель дружбы – с той самой девушкой, которую Попов однажды видел крепко обнимающей парня. Неожиданно галантный Шастун даже подал девушке руку, чтобы ей было легче подняться по высоким ступенькам. А потом они сели перед Арсением, расположившимся на двойном сиденье и придерживавшим, вообще-то, свободное место для Антона. Повернувшись боком к мужчине, Антон приветливо улыбнулся ему. – Привет. Попов лишь молча помахал парню, заставляя себя криво улыбнуться. Краем глаза он заметил удивлённый взгляд девушки, направленный на Антона. – Это Арсений, мой друг по трамваю, – объяснил он ей. – А это моя самая любимая женщина на свете – Оксана. Шастун показал закатившей глаза на его слова девушке язык и вновь повернулся к Попову, наблюдая за его реакцией. Мужчина, каким-то чудом заставивший себя усидеть на месте, неестественно улыбнулся Оксане. – Приятно познакомиться. – Взаимно, Арсений, – девушка его напряжения либо не заметила, либо решила не заострять на нём внимание. И Попов за это был ей благодарен. – Как день прошёл? – вновь подал голос Антон. – Как обычно. Твой как? – О, заебись вообще. Мы с Окс обожрались в Макдаке как свиньи. – Ты обожрался как свинья, – несильно пихнула Антона в грудь Оксана, – а я как птичка поклевала. – Ты заточила два чизбургера и большую картошку, женщина. Птицы столько не жрут. – В каждой девушке должна быть загадка, – пожала плечами Оксана. В ответ на её реплику Антон рассмеялся на весь трамвай, привлекая внимание других пассажиров. Наблюдавшему за этим разговором Арсению стало неуютно. Ему казалось, что он находится не на своём месте. Что он подсматривает за чьей-то личной жизнью. Он чувствовал себя чужим в их компании. Чтобы отгородиться от Оксаны и Антона, а также отвлечь себя от неприятных мыслей, мужчина достал из кармана телефон и принялся листать новости в социальных сетях. Парочка перед ним продолжала в шутку спорить, но он уже не вслушивался, о чём они говорят. Именно поэтому не сразу услышал, когда его позвали. Мужчина среагировал на своё имя лишь со второго раза. – Чего? – переспросил он у Оксаны. – Я спрашиваю, давно ли вы с Антоном знакомы? – девушка улыбнулась ему такой же приятной улыбкой, какой обычно улыбался Антон. Мужчина не мог ненавидеть или испытывать других негативных чувств по отношению к Оксане. Она ведь не виновата, что Попову понравился её парень. Девушка была симпатичной, светло улыбалась и вела себя дружелюбно даже по отношению к совершенно постороннему для неё человеку. Она нравилась Попову как человек, поэтому он не мог проигнорировать её вопроса, как не мог и нагрубить. – Около месяца, наверное, – спокойно ответил он. – Я даже как-то и не могу так сразу сказать, если честно. – Понятно, – Оксана кивнула в ответ и поднялась со своего места. – Ладно, Арсений, была рада познакомиться, – после чего перевела взгляд на Шастуна. – Ты идёшь? – А мне ещё рано выходить, – парень пожал плечами, продолжая сидеть вполоборота к Попову. – Ты дурачок? – удивлённо спросила Оксана. – Учусь у лучших, – хохотнул Антон и помахал девушке. – Пока-пока. Я напишу потом. – Ну ладно, – нахмурившись, девушка помахала ему в ответ и направилась к выходу из трамвая. Шастун проводил её взглядом, после чего повернулся к Попову. Тому, если честно, совершенно не хотелось разговаривать с парнем, поэтому он продолжал ковыряться в телефоне, теперь уже переписываясь с Матвиенко на тему того, что в раздевалке кто-то из их подчинённых оставил ящик пива. Антон откашлялся. – Может, отвлечёшься от телефона? Я тут не молодею, знаешь ли, – шутливо-строгим тоном обратился к Арсению парень. – Извини, – соврал Попов, – тут кое-что важное по работе. Начальство. – Окей. Парень грустно вздохнул и подпёр щёку рукой, продолжая сидеть в полоборота к Арсению. Попову захотелось сбежать. Срочно оказаться как можно дальше от Антона. Арсению казалось, что, сидя рядом с парнем, он начинает задыхаться. Не то проблемы с дыханием какие-то начались, не то жалость к себе так сильно схватила его за горло. Не особо думая, мужчина на следующей остановке в последний момент, перед самым закрытием дверей, выскочил на улицу, оставляя позади недоумевающего Антона. Попов быстрым шагом направился прочь, планируя добраться до дома обходными путями, чтобы нигде, не дай Бог, не столкнуться с Шастуном. Он и себе-то свой импульсивный поступок не до конца мог объяснить. Арсений перестал ездить на трамвае. Совсем. Он теперь отдавал предпочтение автобусам. Так, конечно, приходилось делать пересадку и идти от остановки до работы почти двадцать минут, но… вероятность встретить Антона была почти нулевая. Ради этого Арсений готов был потерпеть неудобства. Попов не знал, почему так себя ведёт. Ведь с самого начала было понятно, что ни на что большее, чем трамвайная дружба, Арсений в жизни Антона претендовать не сможет. Но тем не менее, встретившись с девушкой Шастуна лицом к лицу, практически ткнувшись мордой в этот факт, мужчина почувствовал себя совершенно опустошённым. Реальность словно дала ему по голове чем-то тяжёлым, вырывая из лап слабой надежды. Он не хотел больше видеть Шастуна. Он хотел его забыть и дальше жить спокойно, не думая каждую секунду об одном человеке. И у него получалось. Например, он уже не думал об Антоне во время работы. И, разговаривая с инспектором, думал о словах Павла Алексеевича, а не об увешанных кольцами пальцах Шастуна. В этот раз отвлекла его рация, ожившая голосом Макарова. – Арсений Сергеевич, тут хотят с вами поговорить. – Кто? – ответил Попов, жестом показывая Павлу, что они продолжат, как только он закончит разговор с одним из своих подчинённых. – Посетитель. Говорит, заметил странных ошивающихся тут людей. Попов напрягся. Это вполне могло быть как ложной тревогой, так и отвлекающим манёвром перед ограблением. Переглянувшись с Волей, он ответил Макарову. – Отведи его в третью комнату отдыха и дождись меня. В основном работники банка использовали первые две комнаты отдыха, в то время как третью чаще использовали в качестве допросной, если приходилось задерживать нарушителей или подозрительные лица. – Я побуду большим братом, мало ли что, – Павел Алексеевич зашёл в комнату охраны, чтобы понаблюдать за мониторами, пока Попов разбирался с посетителем. Первым, что увидел Попов, зайдя в комнату, были знакомые зелёные глаза. А вместе с ними и весь Антон, который какого-то чёрта здесь делал. В общем-то, Попов собирался выяснить, что за фигню творит парень. Он отпустил Макарова обратно на пост и сел напротив Антона, выжидающе глядя на него. – Я не знаю, с чего начать, – наконец заговорил Шастун, жестом обрывая хотевшего было вставить свои пять копеек Арсения, – поэтому начну с того, что Оксана – это, вообще-то, моя сестра. – Не понимаю, зачем мне эта информация, – Попов искренне порадовался тому, что камеры слежения не записывают звук. – И нужная мне остановка, – продолжил тем временем Антон, игнорируя слова мужчины, – та, рядом с которой я живу, это именно та остановка, на которой меня звала выйти Оксана. Я всегда проезжал её, чтобы провести время с тобой. Потом шёл пешком на остановку с другой стороны и ехал обратно домой. Или пешком шёл, смотря, сколько денег у меня на тот момент было. – Это очень глупо, – единственное, что смог сказать Арсений, поскольку не совсем понимал, к чему клонит Антон. Хотя, может, где-то глубоко внутри и понимал, но попросту не мог эту информацию обработать. Не хотел давать себе ложных надежд. – Следующее, что я хочу сказать, это то, что ты, наверное, единственный, кто в форме охранника выглядит сексуально. Но ещё лучше ты выглядел бы без неё, конечно. Вот. – И? Арсению необходимо было знать, к чему клонит Антон. Он всё ещё не строил никаких предположений, потому что они – совсем не то же самое, что и услышать их подтверждение, сказанное прямым текстом. – И если ты тоже думаешь, что я неплохо выглядел бы без одежды, – Антон нервным движением облизал губы, – то я приглашаю тебя на романтический пельменный ужин к себе домой. В пять на трамвайной остановке, которая находится тут за углом. Шастун поднялся со стула и направился к выходу, не давая Арсению вставить ни слова. Парень явно не был уверен в том, как Попов ответит на его слова, и мужчину такое положение дел совершенно не устраивало. Направившись за Антоном, он дождался того момента, когда они окажутся в слепой для камер зоне, и резко схватил Шастуна за руку, разворачивая его к себе. Ничего не объясняя, он молча прижал к себе парня одним плавным движением. Арсений положил руку на затылок Антона и несильно надавил, направляя к себе, заставляя немного наклониться. Когда парень поддался ему, Попов сделал то, что хотел уже давно. Он прижался своими губами к губам Антона и прикрыл глаза. Это было лишь невинным касанием губ, которое длилось считанные секунды, но Попову это мгновение показалось вечностью. Казалось, будто внутри него произошёл взрыв, превратив все органы в некрасивую, но трепетную жижу. Вопреки распространённому мнению, Арсений не был таким уж романтиком. Отстранившись от Шастуна, выпустив его из своих рук, Арсений сделал шаг назад и посмотрел на парня. Тот улыбался так широко, но в то же время смущённо и нежно, что Попову захотелось дать ему по лицу, лишь бы это зрелище не заставляло его суровое мужское сердце биться так сильно. Кое-как справившись с нахлынувшими эмоциями, Арсений притворился профессионалом и проводил довольно улыбающегося Антона к выходу из банка. У дверей для пущей достоверности даже поблагодарил парня за бдительность. Он решил не вызывать у коллег подозрений – вовремя вспомнил, что Воля наблюдает за мониторами – и с трудом заставил себя не смотреть вслед Шастуну, вальяжной походкой направившемуся прочь от работы Попова. Мужчине ещё предстояло придумать для Павла Алексеевича правдоподобную историю о подозрительных лицах, которую ему якобы поведал парень. И уговорить Матвиенко выйти сегодня на час раньше, чтобы Арсений освободился не в шесть, как обычно, а в пять, и успел к ждущему его Антону. Чтобы вновь проехаться с ним на трамвае.