Изгнание из рая

Здесь столько звезд, что можно сойти с ума. Каждая ярче других. Ветер печален и тих, В полнеба луна. Здесь можно прожить тысячи лет - Смотри на сиянье, мечтай. Когда-то, забыв о тепле, Сюда ушел Кай. Др.

*** - С чего ты взяла, что знаешь, как правильно? - А я не знаю. Просто есть вещи, которые я считаю хорошими, и есть - которые считаю плохими. В основном, эти представления закладываются в детстве и подростковом возрасте. Система взглядов, включающая в себя представления о добром и злом, вера в нечто большее, чем наше повседневное существование, цель - это то, что делает нас людьми. - То, что делает вас, контракторов, людьми? - язвительно передразнил Хэй. Эмбер внимательно на него посмотрела. Дерзящим он ей больше нравился, чем бесчувственным. - То, что делает всех людьми. Скажи, Хэй, - в ее голосе звучало абстрактное любопытство, и только, - ты пытался меня задеть и заставить почувствовать себя неполноценной? - Что?! Я вовсе не... Смешавшись, юноша насупился и отвернулся. *** - Можешь сказать, почему ты улыбаешься? Пай никогда не улыбается. - Ты хочешь, чтобы я ответила про себя или про Пай? - Вообще-то... больше про Пай. - Поначалу, после заключения контракта, контракторы действительно замыкаются в себе и проявляют минимум эмоций. Нужно время, чтобы освоиться с изменениями в теле, новыми способностями и платой. - Поначалу? Они ведь такими и остаются! - Не обязательно. Потом чувства возвращаются. Правда, они никогда не ощущаются сильнее, чем голос разума - этим контракторы отличаются от людей. - У контракторов нет души. - А ты знаешь, что такое душа, Хэй? Я - нет. Я думаю, дело не в этом. Просто бывают ситуации, в которых испытывать эмоции нерационально... тьфу, я говорю как контрактор. Иными словами, в ряде ситуаций приходится блокировать свои эмоции - особенно если это единственный способ выжить или не сойти с ума. В первую очередь, это ситуации взаимодействия со смертью - например, необходимость убить себе подобного или подвергнуться смертельной опасности. Так получилось, что контракторы чаще людей сталкиваются с такими ситуациями... и сталкиваются регулярно. Но все же это не только их привилегия. "Сталкиваются? Да они же сами этого хотят," - подумал Хэй, но промолчал. - В ту ночь, когда исчезла луна, на Земле появились Врата, - продолжала Эмбер, не заботясь более, понимает он ее или нет, - а я стала контрактором, я изменилась настолько, что мои родители решили, что я сошла с ума, и поместили меня в психиатрическую лечебницу. У них была причина так подумать. В ту ночь погиб мой муж, с которым я прожила больше десяти лет. - Постой... ты сказала "больше десяти лет". Сколько же тебе было? - 33. Сейчас должно быть 37. Что ты так удивляешься? Я же молодею. - А что случилось с твоими родителями? Они... тоже тебя забыли? Эмбер дернула углом рта - что-то среднее между улыбкой и оскалом. - Тогда еще не изобрели МЕ, поэтому обошлись старыми-добрыми методами. Теракт на посольском приеме. ИРА взяла на себя ответственность. По крайней мере, так написали в газетах. Правда, в тех же газетах написали, что я была с ними на том приеме. Похороны у нас были потрясающие - я видела по телевизору. *** - У контракторов нет души. - Если мне не изменяет память, мы уже об этом говорили. Под душой ты подразумеваешь набор чувств и эмоций. Посмотри на меня. Разве похоже, что у меня нет эмоций? - Нну... это ведь может быть просто маской. Эмбер закатила глаза, бессильная противопоставить что-либо этой логике. - Все критяне лжецы, - пробормотала она. - Если говорить о масках, то с ними лучше быть поосторожнее - они прирастают к лицу. Пойдем, я покажу тебе кое-что. Хэй пожал плечами, но последовал за ней к жилому блоку. Они вошли в казарму и поднялись на второй этаж. Эмбер набрала код на двери своей комнаты и жестом пригласила его заходить. "Поздравляю, сэр, вы первооткрыватель. Сюда еще не ступала нога человека, если не считать вездесущих контрразведчиков Синдиката, конечно". Эмбер включила свет, и Хэй остолбенел. Стены стандартной казарменной комнаты были заклеены вырезками из глянцевых журналов и местных газет: котята, лошади, реклама конфет и дорогого алкоголя, острова с пальмами на фоне голубого океана, смеющиеся вычурно одетые девушки, странные деревянные дома в заснеженных горах. Противомоскитная сетка над кроватью была щедро украшена розовыми ленточками с вышивкой - он такие видел на передниках местных женщин. Рядом с кроватью стоял письменный стол и стеллаж с книгами. На одной из полок лежала - подумать только! - настоящая кружевная салфетка. На ней стояла тонкая фарфоровая чашка - откуда она только взялась здесь? - и маленький пузатый стакан. По сравнению с его собственной комнатой, которую он делил с Пай, - две койки, каждому по тумбочке, да шкаф для снаряжения - это место выглядело... как дом. Изумление Хэя развлекло Эмбер, и заставило ее посмотреть свежим взглядом на свою комнату. В позапрошлой жизни такая эклектика и безвкусица заставила бы ее рыдать от отвращения, но сейчас эта обстановка служила ей якорем, напоминающим о том, что возможна другая, человеческая, жизнь, не связанная с бессмысленным каждодневным убийством и ежесекундным риском. Эмбер подумала о том, кто будет приводить ее жилище в первозданный вид, если однажды она не вернется с задания. Как будто это имело какое-то значение. Большую часть населяющих комнату предметов Эмбер получила в подарок от работающих при кухне индеанок, с которыми общалась на ломаном португальском - а по большей части просто жестами. Деревенские тетки плевать хотели на разницу между контракторами и людьми, интерес белокожей леди к их размеренной жизни им льстил, они реагировали на ее дружелюбие и платили ей той же монетой, обеспечивая ее немудрящими сувенирами в меру своей щедрости и вкуса. Эта столь мало подходящая ее личности декорация по ее замыслу служила противовесом той жизни, которую она вынужденно вела - и, в принципе, неплохо справлялась с этой задачей. Но Хэя она позвала сюда не оценить дизайн интерьера. - Хэй, посмотри, пожалуйста, на себя. На стене висело ростовое зеркало. Эмбер заставила начальника хозяйственной службы базы выписать его под предлогом того, что оно необходимо ей для того, чтобы мониторить размеры своей платы (и не сильно погрешила против истины при этом). Синдикат не скупился на экипировку своих контракторов - при желании можно было заказать практически любые оружие, технику или одежду. Единственным серьезным ограничением была информация. - Ты говоришь, Пай не улыбается - а сам-то ты часто улыбаешься? Хэй недоуменно разглядывал свое отражение. Сколько лет он не видел нормального зеркала? Небрежно остриженные черные волосы падали на глаза, маскируя их ярко-синий цвет, подчеркивая широкие скулы и заостренный подбородок. Рельефная мускулатура выделялась под темным облегающим комбинезоном - практичной, и потому распространенной среди здешних контракторов, одеждой. Коротковатые - тоже для удобства - брюки были заправлены в высокие военные ботинки. Человек в зеркале производил впечатление молодого и сильного хищника. Но это был не привольно живущий в саванне зверь, охотящийся в соответствии со своими нуждами - Хэй провел рукой по горлу, словно пытаясь снять невидимый ошейник. За спиной у него стояла Эмбер и глаза ее блестели от сдерживаемого веселья. Наконец она перестала с собой бороться и уголки ее губ поползли вверх, складываясь в улыбку. Хэй завороженно попытался повторить за ней эту гримасу. У него не получилось. Мимические мышцы, задубевшие от долгого неиспользования, отказывались повиноваться. Он дернул углом рта, пытаясь сбросить с лица непрошеную маску, но все чего он достиг - приподнял верхнюю губу, придав лицу выражение боли. Растерянный, он стоял посреди комнаты, ссутулившись, словно внезапное прозрение навалило на его плечи стопудовый камень. Эмбер потянулась, чтобы взять его за руку, но он шарахнулся от нее, как от зачумленной. - Я должен поговорить с Пай. В два шага пересек он маленькую комнатку, зашуршала и хлопнула электронная дверь, выпустив его. Все следы веселья теперь пропали с лица Эмбер. Абстрактное сочувствие, которое она испытывала ко всем обладающим разумом, втянутым в здешнюю бессмысленную войну, сконцентрировалось сейчас для нее в одном-единственном человеческом существе.