Патриарх!

Я ― косвенно, клянусь, — Теперь я патриарх! И каждый день молюсь: ― О, сжалься же, монарх... Мне дышится так тяжко, Кажется ― свихнусь. На перепутье ясно, Где с истины свернуть… Но стоило шагнуть ― Вся «вера» ускользает, И больше не вернуть. И в мыслях всё мелькает: «А есть ли верный путь?» Но вдруг пророк из тьмы спасает, Озарив мнимую, но суть. Вот-вот всё верится: «Прозрею наконец!» Душа так жадно рвётся до небес — Ей так не терпится Иметь «божественный» венец! Но пращур зубоскалится, Вторит один ответ, Что мне всё это кажется И «Бога» вовсе ― нет. Когда я истину постиг — В разуме навязчиво вертелось: «А не пойдёт ли всё на сдвиг?» А время всё летело ― Весною потеплело; Душа же радостно запела ― И взгляд, и сердце отогрела. Как вспоминаю: были дни ― Жара стояла. На алтаре сгорали свечи, И хор юнцов пел откровение ― Священное ― лишь Богу провидение. Тогда отбросим же сомненья ― есть только устремление. Мои заветы ― моё же направление ― дали жалкое решение. Под натиском и гнётом рождались детские «мечты». Я помню день, когда в сиянии луны Крещёным стал: Целуя грязные кресты, Как проклятый дрожал! Меня омыли ― пал омовением не раз. В придачу крест всучили, Заставили смотреть в анфас. Да помолись ― давя улыбку, говорили. Когда прошёл ещё какой-то час ― Пришёл «отец» ― он стал родным для нас. Распевал псалмы и благовонием травил. Когда строку последнюю излил, Он попрощался: «Весьма-весьма», ― довольный, заключил.

***

Я проклясть готов почившего «Отца», Во имя бога, и безумного царя! ― Но стоит в небо поглядеть — С трибун народный возглас раздаётся. Могу ли я ещё взлететь? ― На части разум будто рвётся. Прокажённые руками мантию пытаются достать. Знаю, они словно стадо, решившее друг друга затоптать. Пускай ломают кости, идут, толкая всех. Мне же лучше ― над ними висит грех. Я усмехаюсь, шагаю грациозно ― сам лебедь. А взором стоит кинуть ― мне уже все верят. Моя персона, вознёсшаяся в мире, Переполняет до краёв, и я ликую в эйфории. Вдруг Царь провозглашает: — Народ мой, час уж пробил! ― Гул мгновенно утихает ― Царь продолжает: ― Поп старый канул! И пусть всё ещё скорбим, Я должен огласить: В священный день прибыл Патриарх Кирилл! ― И всех безумьем одарил.