***
`мне нужно убить тебя, это единственный способ выкинуть тебя из головы.’
нож был полностью окровавлен, как и мои руки вплоть до локтя. совершенно пусто, представляешь? не как в кино. я не испытал того чувства полного страха и отчаяния, не испытал действительность того, что тебя больше нет. нигде. руки и нож я вымыл, как и все вокруг, затем позвонил тэну. ему не нравится вид крови, ты же помнишь, как он пытался сбежать, когда ему пришлось сдавать анализы. трубку он взял сразу, совершенно спокойно отреагировав на «ёнхо мертв, приезжай». когда читтапон приехал, ему потребовалось около получаса, чтобы насмотреться на труп. мерзко, но, кажется, вы целовались даже. кому я вру, нормальным из нас троих был лишь ты. пожалуй, самым отвратительным был тот факт, что он не плакал. где эмоции, где шоу, истерика? кажется, самым эмоциональным из нас троих тоже был ты. тэну пришлось выложить слишком много зелёных купюр, чтобы списать это на ограбление с убийством. ограбление заключалось в том, что он до сих пор предъявляет мне, будто это я вас разлучил и украл тебя. что за королева драмы этот твой читтапон, боже. похороны были фееричными, впрочем, ты всё видел сам, гроб же был открытым, и шикарный дорогой костюм прелестно закрывал ножевые раны. тэн же выглядел по-напускному печально и превосходно в одном лишь чёрном, слишком горячо для того, чтобы удержаться и не взять его прямо там. тебя не хватало, признаюсь, но стоны были по-прежнему громкие и грязные. как ты любишь, то есть любил. дождливый день и чёрные зонтики во время погребения скрасили яркую и напыщенную атмосферу похорон, было красиво. ты был красивым, ёнхо. кажется, то был последний раз когда я видел, как тэн плачет, а прошло столько лет. без понятия, настоящие ли это были слезы, или он лил их, думая о чем-то своём, может, о том, о чем мне признался только спустя долгие годы. ограбление состояло в том, не поверишь, что читтапон сам хотел прикончить тебя. красиво очень вышло бы, но без крови. шоу по-тэновски, как сейчас, когда он ведёт нашу феррари по мичиган авеню. да-да, мы в чикаго. едем сначала к твоим родителям, а потом в грейсленд, где ты похоронен. тэн зачем-то выкупил два места рядом с тобой там же, хотя мы оба хотим развеяться пеплом по ветру. на самом деле, чикаго – отвратительный город, как и вся америка. ни капли восторга у меня не вызывает ни ваш менталитет, ни бейсбол, ни яблочные пироги. тэну почему-то нравится. мы слишком разные, может, ты замечал? он всё ещё как ребёнок реагирует на яркие огни больших городов и мечтает. так много, иногда о том, что было бы, будь ты жив до сих пор. читтапон тот тип людей, которые запоминают всё до последней детали. во что ты был одет, какое последнее слово ты ему сказал и ещё очень много маленьких и незначительных мелочей, за которые, я уверен, он тебя и любил так сильно. скорее всего и до сих пор любит. тэн всё ещё катается каждый год в чикаго, в вашу годовщину он ходит в парк. тот самый, в котором вы познакомились. парк линкольн всегда красивее осенью, а читтапон всегда тоскливее, когда видит опадающую желтую, оранжевую и красную листву деревьев. как объяснить ему, что ты не вернёшься? что больнее кататься в чикаго и гулять по этому парку, чем просто забыть тебя? я не позволяю себе таких маленьких глупостей вроде прогулок в осаке по парку, в котором встретились ты и я. смешно, но это тоже парк. только мы встретились в марте, когда сакура только-только начала цвести и распускаться. я видел цветки сакуры бесконечное количество раз и не питал того восторга, который тогда увидел в твоих глазах. кажется, будь ханахаки настоящей болезнью, я бы кашлял лепестками сакуры, твоими любимыми, ёнхо. всегда бывает немного больно и обидно, и мне, и тэну. я никогда не пытался оправдать своих поступков и поступков того дня тем более. я могу бесконечно молчать о том, что ты пытался нас покинуть, ёнхо. о том, что я видел твои переписки. ты романтик, я понимаю. забота и любовь, которую ты всегда дарил нам двоим, нужна была и тебе. стоило лишь сказать в чём проблема, но ты спешил позвонить читтапону, чтобы он приехал, и обсудить с нами «твоё решение». я не дал этого сделать, знаю, что тэн бы тихо отдал тебе трубку и плакал оставшуюся жизнь по американскому парню – джонни со – но черт возьми, я люблю его не меньше чем тебя. и все равно забрал, – сказал бы ты. забрал, но лишь потому, что ты пытался нас оставить. оставив нас, ты бы был мёртв для меня и бесконечно необходим, но далёк тэну. сейчас он лишь вспоминает ваши прогулки и мечтает о том, что мы бы вместе поехали в осаку, будь ты жив. представляет нашу жизнь с тобой, но, будь уверен, правду о том, что в эту самую секунду он бы резал вены и плакал из-за тебя, я унесу в могилу. ёнхо, я, правда, люблю тебя, с той же силой я люблю тэна. именно поэтому в тот день твоя рубашка окрасилась кровью, а читтапон стоит прямо в эту самую секунду на краю моста, недалёко от парка, где вы встретились. надеюсь, ты ему ничего не расскажешь, пока меня не будет, хорошо? просто, ёнхо, держи обещания и люби. люби так же сильно, как тэн, чьи красивые губы только что прошептали «прощай» и «я люблю тебя, но я не могу без него». люби так же сильно как я, который защищал двоих, которым пришлось покинуть меня.***
похороны были фееричными, как любил тэн. открытый гроб, шикарный дорогущий костюм и ливень с чёрными зонтами, не капли не омрачившими столь яркий день. только юта курил какие-то тяжелые сигареты весь вечер, а потом тихо улетел домой, позволив себе прогулку по тому самому парку.