Сладкая вата с привкусом перца.

Они дружили почти с детства, но им всегда припятствовали со всех сторон, а всё потому что Чонгук из неблагополучной семьи с гуляющей матерью и не просыхающим отцом, который время от времени срывает весь негатив на сыне. Тот, правда, привык уже. Ко всему привыкнешь, если это длится почти всю твою жизнь. Чимин же из семьи с достатком с домохозяйкой матерью и примерным отцом-семьянином. У Пака всегда было всё, его никогда не наказывали и крайне редко ругали. Но ему не нравилось, что к нему относятся лучше, чем к Чонгуку, поэтому спустя несколько лет дружбы с Чоном, Чимин начал сторониться своих же родителей и спасать Гука от его семьи. Никто так и не смог понять, как эти двое смогли сдружится. Две полные противоположности стали не разлей водой. Со стороны их дружба выглядела, как что-то не от мира сего: мягкий улыбчивый Пак, говорящий всем вокруг лишь комплименты и грубый, вечно угрюмый Чонгук, довольно острый на язык. Но несмотря ни на что парни понимали друг друга с полуслова. Приближается 16-й День Рождения Чимина и парень, разумеется, приглашает на него своего лучшего друга, хотя родители были категорически против, но смягчились, глядя на щенячий взгляд сына. Мистера и миссис Пак не удивило, что их сын пригласил этого оборванца, их удивило то, что Чим пригласил только его. Также подросток отказался от громких празднеств и сказал, что они с другом просто посидят в комнате, уплетая пиццу под какой-нибудь фильм про супергероев. Чонгук приходит в отвратительнейшем расположении духа, расспросы Чимина игнорирует, просто проходит к нему в комнату, буркнув тихое «здравствуйте» остальной семье Пак. Чим хвостиком за Гуком заходит в собственную комнату и даже сообразить не успевает, как его грубо впечатывают в захлопнувшуюся дверь поцелуем. Парень, правда, ничуть не смутился — он знал, что рано или поздно это произойдёт, также как и знал, что безумно влюблён в этого кареглазого брюнета, также как и знал, что это взаимно. Пак отвечает на поцелуй, вложив в него всю свою нежность. Но спустя несколько секунд Чонгук отталкивает его, хватает за волосы и резко тянет на себя. Чимин рвано вздыхает и закусывает губу. — Не больно тебе?! Почему со мной общаешься?! Я же сплошная неприятность! — грозно, но сдавленно, чтобы не услышали, рычит Гук, отбрасывая от себя Чимина, как котёнка. — Потому что люблю тебя, Гукки, — шепчет Пак, поднимая светлый взгляд на начинающего обмякать Чонгука, — У тебя что-то дома опять случилось? — спрашивает Чим, усаживая друга (или уже нет) рядом с собой. — Нет у меня больше дома, Чим-Чим, — тяжело выдыхает и зарывается руками в мягкие пшеничного цвета волосы Пака, взъерошивает их, как бы извиняясь, что секунды назад грозился вырвать клок. — Тогда оставайся жить у меня, — тихо мурлычит на ухо Чону старший, — я смогу уговорить родителей. Чонгук улыбается улыбкой, которую позволено видеть только Чимину и никому больше. — Спасибо, Чим-Чим, с Днём Рождения, — шепчет Гук, вновь утягивая парня в глубокий поцелуй. * * * Чимин и правда уговаривает родителей и они живут в одной комнате. Казалось бы, что может пойти не так? * * * — Гукки, прости, успокойся, всё будет хорошо! — кричит Чимин во всё горло, пока Чон избивает Пака, беззащитно свернувшегося калачиком на полу. Побои отца прошли грязными подошвами по психике ребёнка и растоптали её, не оставив почти ничего. И иногда на Чонгука накатывает то, что он не может объяснить, то, с чем он не может справится. В такие моменты ему нужен лишь самый дорогой в его жизни человек… в качестве мальчика для битья, а никто иной, как Пак Чимин — сладкий улыбчивый мальчик, который простит Чонгуку всё просто потому что любит. И вот в очередной раз Чонгуку сжимает невидимыми тисками голову, такими горячими, что брюнет готов выть от мнимой боли… но вместо этого от причиняет настоящую Чимину. Пак плачет от сильнейшей боли, пытается успокоить Чона и искренне радуется, что родители уехали по делам, иначе бы выгнали Гука и даже слушать бы мольбы сына не стали. Со временем младший выдыхается и начинает приходить в себя. Он медленно осознаёт, что сделал это снова. Он искренне ненавидит себя за каждый кровоподтёк на теле Чимина, поэтому Чон жмурится и кидается к входной двери, чтобы избежать как всегда нежного и любящего вгляда опухших глаз. Он выбегает на улицу, но Пак успевает схватить его за рукав дрожащей рукой. — Стой, не уходи, — тихо хрипит Чимин. — Я не могу… я опять… я снова… я постоянно причиняю тебе боль!!! Почему ты терпишь меня?! — Он сейчас похож на того 15-тилетнего подростка, только тогда лицо было каменно-серьёзным, а сейчам по щекам уже совершеннолетнего Гука текут горькие слёзы сожаления. — Я люблю тебя, — Чимин притягивает Чона к себе и целует разбитыми кровоточащими губами, — пошли, нам надо снова это сделать, — усмехается Пак, разрывая поцелуй. Чонгук улыбается в ответ — каждый раз после подобного Чимин избивает Гука, чтобы после сказать родителям Пака, что они наткнулись на страшных дяденек-бандитов и надрали им жопы. Взрослые сначала, конечно, испугаются, но потом будут долго смеятся над глупостью взрослых, но ещё таких мальчишек. Со временем они привыкли к Чонгуку и полюбили его, как своего сына. Скоро им предстоит узнать, что Чимин и Чонгук не просто лучшие друзья. А Пак, в каждую ночь после избиений, будет плавиться под извинительными поцелуями по всему телу, под горячим телом Гука. На утро его будет ждать завтрак в кровать и сонный брюнет с виноватым взглядом. И этот взгляд не изменится, пока Чимин не скажет притворно-обиженным голосом: — Вообще-то я тоже тебя неплохо отмудохал, — они выдержат короткую паузу и рассмеются так по-детски. Весь следующий день пройдёт в тёплой кровати — они снова пропускают универ, никуда не спешат и растягивают каждый поцелуй и каждое прикосновение. А зачем спешить, когда так сладко?