***
На следующий день Тина вернулась с работы на полтора часа раньше обычного и с удивлением обнаружила на своем кресле увесистый сверток. Разорвав тонкую бумагу, она извлекла из него несколько мотков цветной пряжи и новенькие спицы, чем-то напоминающие пару волшебных палочек. О виновнике сюрприза долго гадать не пришлось, но – увы! – Куинни почему-то не было дома, и Тине пришлось оставить свое недовольство при себе. Разумеется, она искренне считала эту выдумку глупой и неуместной. И вовсе не собиралась следовать этому абсолютно нелепому совету... Вот только разноцветная пряжа была такой яркой и приятной на ощупь, что Тина никак не могла выпустить ее из рук. На мгновение ей показалось, что Рождество уже наступило, и внутри разлилось приятное тепло. Тина медленно опустилась в кресло и взяла в руки тонкие блестящие спицы.***
- Ты отлично справилась, дорогая! – сияя широкой улыбкой, резюмировала Куинни. Она бережно взяла из рук сестры желто-зеленый полосатый свитер и прижала к себе, точно ребенка или близкого друга. - Думаю, ему очень, очень, очень понравится, - Голдштейн-младшая подмигнула с таким неприкрытым лукавством, что Тина невольно залилась краской и сердито отобрала у сестры плод своих долгих усилий. - Я отправлю его сегодня же, - пробормотала она, спешно покидая комнату, - И буду очень надеяться, что Ньют не сочтет меня навязчивой. Ответом ей был серебристый смех Куинни, звоном колокольчика прозвучавший у нее за спиной.***
Сестры Голдштейн готовились к Рождеству столь же усердно, как и всегда – с той лишь разницей, что в этом году они немного запоздали с некоторыми приготовлениями. По этой причине старшая настояла на том, чтобы обязанности были четко распределены. И вот, Куинни, по обыкновению, занялась праздничным столом, а сама Тина колдовала над рождественской елью. Обе были всерьез были увлечены своими делами, и поэтому не сразу услышали, как в прихожей раздалось смущенное покашливание. Тина как на крыльях бросилась к источнику этого крайне знакомого звука, и ее ожидания полностью оправдались. На коврике у двери стоял чуточку запыхавшийся Ньют Саламандер. На его ресницах стремительно таяли снежинки, а в глазах читалось привычное «извините-возможно-я-не-совсем-вовремя». - Извините, возможно, я… - начал Ньют, сбиваясь от волнения, но Тина так и не дала ему договорить. - Ты очень вовремя! – горячо воскликнула она, порывисто хватая его за обе руки. Некоторое время они стояли вот так вот, молча, ощущая тепло друг друга и не зная, как продолжить разговор. А потом Тина тихо ахнула и прижала ладони к порозовевшим щекам. - Я совсем недавно отправила тебе подарок… - проронила она растерянно. – Что же теперь делать? - Даже не знаю, - в тон ей протянул Ньют. – Может быть, обойдемся пока что моим? Он неуклюже извлек из кармана небольшую книжку и протянул ее Тине, смущаясь еще больше (если такое вообще возможно). - Счастливого Рождества! – с усмешкой сказала Куинни, Бог знает откуда появившаяся в тесной прихожей, прямо у них под носом. – Это на случай, если вы вдруг забыли, что еще нужно сказать. Ньют и Тина синхронно вздохнули и посмотрели на нее с явственным укором. А потом словно оттаяли и внезапно обнялись – так, будто и не расставались вовсе. В воздухе запахло праздником, который приближался с неумолимой быстротой. До Рождества оставалось всего несколько часов.