— Стой, не здесь. — сказал я, увернувшись от очередного поцелуя в шею. — В то окно нас всем проходящим и пролетающим видно будет.
— Нет уж, хватит с меня твоих поклонников. — грозно сказал он и, подняв на руки, понес меня в спальню.
— Тэхен, я могу идти сам.
— Ш-ш. — он чуть скривил губы, даже умудрился сделать это сексуально.
— В постели буду вести я. Сегодня.
Меня «пронзило» безумно сильное возбуждение Тэхена. Ему нравится эта идея.
Он уложил меня на кровать, встал на колени на уровне моих бедер и быстро снял мое полотенце. Я ловко перевернулся, повалив его спиной на постель, а сам встал, как он секунду назад, на колени над его бедрами, расстегнул свободную белую рубашку и снял ее, а после быстро стащил с него черные штаны. Облизнулся, глядя на его достоинство, выпирающее из трусов. Хотел стянуть с Тэхена белье, как он положил руку на мой пресс и, скользнув ею вниз, остановился на моем члене. Большим пальцем нажал на головку, отчего мои руки дрогнули, а пальцы отпустили резинку его трусов, и она звонко ударила по животу. Он лишь улыбнулся, вопреки моим опасениям. Сам не понял, чего я опасался. Возможно того, что он поведет себя так, как раньше. Я ловко снял с него чертовы трусы, наклонился, стал целовать его живот, спускаясь вниз, «дошел» до отвердевшего члена, на котором уже проступила капля смазки, и лизнул его, не касаясь головки, нервируя, дразня. Почувствовав, что возбуждение Тэхена уже невыносимо одурманивающее, полностью взял его большой орган в рот, отчего падший выдохнул, почти рыча:
— Чонгук…
Мне вдруг понравилось то, как он зовет меня этим именем. Я стал играть с ним: то ускоряясь, то замедляясь, то останавливаясь поиграть языком с головкой. В один момент Тэхен вдруг приподнялся на одной руке и остановил меня другой, оттянув за волосы на затылке.
— Чонгук, могу я войти в тебя?
Меня, действительно, сильно завел его милый вопрос.
— Да, но… — я нажал на головку его члена указательным пальцем, облизнул его и ухмыльнулся. — я буду сверху. Не смей двигаться.
Его взгляд на мгновение стал более яркого огненного оттенка, но Тэхен закусил нижнюю губу, сдерживая какой-то порыв, и сказал:
— Ладно. — и разжав пальцы, убрал руку с моего затылка.
Обхватил его член одной рукой, два пальца другой облизал, завел эту руку назад и протолкнул в попу сначала один, потом другой палец. Стал двигать ими, попадая по простате, растягивая себя, закусил нижнюю губу, сдерживая стоны, но шумно дыша через нос. Вдобавок крайне возбужденный Тэхен сжал рукой мой член и стал двигать ею. Почувствовав, что готов, я остановил руку падшего, приподнялся и, пристроив его горячий и твердый орган к попе, медленно насадился на него. Тэхен тяжело выдохнул. Я начал двигать бедрами, постепенно наращивая темп, а затем замедляясь, изгибаясь, испытывая терпение падшего. Учитывая его стихийную способность, это почти буквально «игра с огнем». Но сейчас мне наплевать на это. Вскоре я понял, что уже сам больше не могу терпеть и вот-вот достигну пика, но не хотел быть первым. Решил, что самое время совсем «страх потерять». Наклонился, с улыбкой наблюдая за замешательством на лице Тэхена, и легонько прикусил его сосок. Как и подсказывало мне чутье, эта часть у него очень чувствительная.
— Не делай т!.. — но я оборвал его реплику, заставив рвано выдохнуть, когда надавил кончиком языка на середину соска, зажав между пальцами второй сосок, а затем оставил влажную дорожку по ореолу первого.
Тэхен быстро облизнул пересохшие губы, будто кот, и я поцеловал их. Выпрямился, насадившись на его член до конца, не сдерживая стон, и мы оба достигли пика.
— Бл@ть, Чонгук, это чертовски охрененно, но я тебе это припомню… — сказал Тэхен, отдышавшись.
Ему было очень непросто сдерживаться и не перехватывать инициативу. Я решил, что за это можно его «наградить».
— Что ж… — я улыбнулся и наклонился к нему, шепча в губы. — Разрешаю «наказать» меня. — и увидев его ухмылку, добавил. — Но позже. Сейчас в душ, а потом кушать.
Я стал подниматься, но он схватил меня и сел, из-за чего мы оказались лицом друг к другу.
— Я помогу тебе.
По его озорному взгляду я все понял, но спросил:
— С чем?
Он ловко скользнул свободной рукой по моей талии к ягодицам и надавил пальцем на сжавшееся колечко мышц и ответил:
— С этим.
Я уже сам захотел этой «помощи», но удержался и убрал его руку с еще крайне чувствительного места.
— Нет. — сказал я.
— Хм? Хочешь заделать ребеночка?
Я усмехнулся и, щелкнув Тэхена по носу, сказал:
— Я, конечно, абсолютный пассив, но не женщина. Да и большая часть твоего семени уже вытекла.
— Хочешь еще? — спросил он вкрадчиво неожиданно соблазнительным тембром.
Я еле «устоял». Поцеловал падшего в губы и произнес:
— После ужина. В любом месте в пределах нашего дома.
Он отпустил мою руку, облизнул отчего-то пересохшие губы, а я встал с кровати и пошел в душ.
***
— Черт. — сказал я, едва услышав звук включившегося душа, и взъерошил волосы одним движением руки, а после посмотрел вниз.
Мне понравилось. Так понравилось, что уже снова стояк. И откуда Чонгук знает, что у меня чувствительные соски? Я сам этого не знал. Случайность или это входит в круг его способностей? Ну, ничего. После ужина напомню ему, какие у него чувствительные места…
После душа я вышел и учуял запах еды с кухни. Чонгук решил завершить готовку за меня. Решил подкрасться к нему, тихо зашел на кухню, но там никого не было.
— Чонгук?
Тишина давила на виски. Она была какой-то неестественной.
— Чонгук, ты где?
Мне стало не по себе. Тревожность нарастала, будто треклятый снежный ком.
— Чонгук, ты меня слышишь?!
— Чего разорался?
Я сразу обернулся на голос, который боялся больше не услышать, подбежал и мгновенно заключил этого засранца в свои объятия.
— Эй, ты чего?
— Куда ты вдруг пропал?
— Я… вот. — он поставил пакет на стол. —
Мяса докупил. Маловато у нас было. Знаю, ты считаешь, что мне овощи надо больше есть, но…
— Я думал, ты ушел.
— Эй, что за сопли?
Я отстранился, взял его лицо в ладони, посмотрел в глаза и сказал:
— Никогда не уходи. Никогда. Никогда, не смей. Ты — мой. До последнего моего вздоха и после! Пока последние частицы нас не истлеют, ты — мой.
***
Я был шокирован. Он искренен и именно этим меня так потрясли его слова. Я не сразу осознал, что смотрю на него большими глазами, да еще рот открыл.
«С ума сошел. Точно сошел». — подумал я.
— Почему ты улыбаешься? Это не смешно, я серьезно. — он нахмурился.
«Я улыбаюсь? Да, похоже… Похоже, я рад. Нет. Не то слово. Я счастлив».
— Ты меня удивил. — сказал я. — Но мне слишком нравится тут. Так что, если встанет вопрос о расселении, то ты будешь тем, кто уйдет. — и усмехнулся. — Это место для меня стало домом.
— Не. Мы будем вместе. И где бы мы ни были, если ты рядом, то я дома. — сказал он и мягко улыбнулся.
У меня снова, будто землю из-под ног выбило.
— Почему ты говоришь это?
— Чонгук?..
«Ты никому не нужен, запомни, Абриэль. Все твоя природа. Из-за нее тебе никогда не доведется познать любви». — говорила мне мать.
«Почему?».
«Сам поймешь, когда вырастешь, но хочу, чтобы ты знал и берег себя».
«Мама?..».
«Запомни, ты — Абриэль. Тот, кто может привлечь любого, кого пожелает. Но ты никого из них не удержишь. Это невозможно. Такова твоя судьба — быть желанным, но не любимым. Никто не останется с тобой коротать вечность вместе».
— Чонгук, ты что? Эй. То, что я сказал, повергло тебя в такие пучины ужаса и отчаяния, что…
— Мудак. — я улыбнулся. — Нет.
Он провел большими пальцами по моим щекам, все еще держа мое лицо и сказал:
— Тогда почему льешь слезы?
«Потому что мне страшно. Я не хочу думать, что у меня все же есть шанс быть с кем-то до конца. Что есть шанс быть важным для кого-то… Быть любимым».
— Улыбаешься и плачешь? Бл@ть, да у тебя истерика. Не думал, что ты можешь плакать. Да еще и как человек…
— Я и сам не знал. — и внезапно осознал сказанное Тэхеном и «сопли» отошли на второй план. — Подожди, что значит «как человек»?! Я — демон!
— Да, но слезы у тебя прозрачные. Постой, так быть не должно, да? — осознал и он.
— Да.
«Я же не мог… стать смертным? Такое невозможно… Но если так — мне недолго осталось».
— Чонгук?.. Чонгук!
Обеспокоенное лицо Тэхена закрыла темная пелена, постепенно окутавшая все мое существо и поглотившая всего меня, выбросив в холодную пустоту. Как-то так я и представлял себе Бездну в юном возрасте. Помню, как впервые увидел ее и едва не пропал, попытавшись прыгнуть в нее. Сам не знаю, зачем. Ах да… В тот день я узнал о своей «судьбе». Думал, что лучше будет сгинуть там и переродиться. Но я проклят и обречен на одиночество. По крайней мере, был…