Между нами, драконами

Лето кончается незаметно, казалось только что началось, как повеяло осенней прохладой, дни стали короткими, ночи длинными, а настроение серым. Эта пора всегда наводит грусть, уныние, какое-то апатичное состояние, а как может быть иначе? Ведь небо затянуто мрачными тучами, все время идет дождь, на улице холодно и сыро, ветер пронизывает сквозь одежду сухой вьюгой. Но в такие вечера приятно дышится, ощущаются тысячи запахов, запахов прелых листьев, мокрого асфальта. Интересно находить кучки сухих листьев, ходить по ним и шуршать ногами, потом присесть на скамеечку и смотреть на небо, такое темное, такое широкое. Наблюдать за дымчатыми проплывающими в даль облаками и одиноко кружащими птицами, они все летают, суетятся, а ты просто сидишь и не отводишь глаз. Это некоторая возможность погулять и порадоваться удивительному преобразованию окружающего мира, вдыхая запахи осени, запахи вечера. Такие вечера бывают удачными, особенно если прийти сразу домой, укутаться в теплый плед и выпить чашечку душистого травяного чая, такие вечера лучше оканчивать дома, лучше, но кто позволит… — Ну же, идем скорее! — вскричала встревоженная Ирка — Я точно слышала, как там кто-то кричал! Луна потихоньку выглядывала из-за туч и не спеша освещала свои владения, освещала и два тела, полностью засыпанных желтой листвой и бегущих к ним людей. Девочка упала на колени, стала разгребать руками листья, но парень оттащил ее подальше: — Там змей, совершенно чужой… Ирка так и осталась сидеть поодаль, от осторожно освобождающего двоих из-под листвы, Айта. Он переложил на землю хрупкого черноволосого парня, лет двадцати и не тронул темную расплывчатую фигуру побольше. — Иди сюда. — осторожно шепотом позвал Айтварас девочку — Можешь ему помочь? Она осторожно прощупала бессознательного парня и прикрыла рот рукой, завидев переломанный напополам протез. — Мне кажется, он цел. Просто в обмороке, а вот протезу его повезло куда меньше. Вдруг тот легонько приподнял голову и прижмурившись оглядел все вокруг: — Беззубик. Где мой дракон? — с придыханием спросил парень. Жалтис скептически хмыкнул, что-то было в этом такого неодобрительного и скрытого, так что Ирка сразу же заподозрила неладное и ткнула пальцем на освещенную лунным светом гору листьев. Черноволосый на четвереньках подполз к куче и монотонно что-то шепча разгребал листву: — Беззубик! Ты жив! Теперь девочка увидела, увидела черного зеленоглазого дракона, который приветливо лизнул парня в щеку, а тот в свою очередь прижимал его за шею к себе и плакал, уткнувшись под голову. Пара даже растерялись, с одной стороны — это очень даже мило и трогательно, но с другой — когда уже они увидят второго или он так и просидит змеем? Ирка осторожно подошла к черноволосому и положив руку ему на плечо спросила: — Что у вас тут приключилось? Парень вытер рукавом глаза и невразумительно, словно в бреду говорил: — Там Драго… Его войско. Мама, папа, Астрид… Мертвы, они все мертвы! — он схватил девочку за кофту, заглядывая ей в лицо — Мертвы, все до одного! Мы с Беззубиком… Мы… Мы прыгнули вниз, прыгнули за ними. — его лицо сменилось на озадаченное — И где мы? Ирка тяжко сглотнула, поднимающийся клубок ужаса, переплетенный с тошнотой и взглянула на водного. Тот словно не поверил ни слову и кивнул на дракона: — Пусть обернется. Парень не понимая сдвинул брови, а вот глаза дракона резко мотнулись в право, вместе с ушами. — Обернется куда? — переспросил черноволосый. — Обернется в человека. — Жалтис оттянул девочку подальше и явно настаивая поднял парнишку на ноги за воротник. — В какого человека? — его руки, вместе с речью, отчаянно тряслись — Он дракон. Д-р-а-к-о-н. Ни человек, ни собака, ни оборотень. Дракон. Айт криво усмехнулся, как четко за собаку подмечено! Он немного отошел и его тело обтекла чешуя, изгиб точеной шеи выражал презрение, над листвой поднялась огромная голова змея, на загривке вздыбился острый, шипастый, похожий на корону гребень. Он выдвинул вперед могучую когтистую лапу, а два гиганских, даже в сравнении со остальным змеем, крыла, одним взмахом приподняли в воздух все опавшие в округе листья. Скаля ряды длинных, внушающих страх, зубов, Жалтис придвинул морду к дракону и прошипел: — Обращщщаайссссяя! Черноволосый парень выглядел ошарашенным, либо уж он слишком переигрывал, либо вышла маленькая неувязочка. Ирка уже хотела предположить, а что если вдруг есть и просто драконы? Есть ведь просто люди, значит и просто драконы должны быть! Вот только не успела она и рта раскрыть, как зеленоглазый фыркнул, отчаянно ударил хвостом по земле и черная чешуя сошла волной. Перед ними теперь сидел такой же хрупкий, черноволосый парень. Сидел, прикрытый осенней листвой, темная майка трепыхалась на ветру, здоровенные зеленные глаза до краев наполнялись слезами, он пересел на колени и протянул руку к лицу, смертельно бледного парня: — Прости меня, Иккинг! Мне… Нам, нам всем следовало рассказать. Иккинг упал на спину, отползал на локтях назад, его глаза выражали крайнюю степень шока. Беззубик уже полностью встал на четвереньки и прямо залез на хозяина, его тело нависало сверху, а лицо было близко-близко. Он смотрел Иккингу прямо в глаза, взгляд был жалостливый, извиняющийся, обреченный… — Прошу тебя, прости… Я могу навсегда остаться драконом, я могу, могу! Ради тебя! Но парень под ним лишь трясся, его всего колотила мелкая частая дрожь, губы сжались в одну тонкую алую линию и он оттолкнул с себя Беззубика: — Какого черта?.. — закричал тот — Неужели ты не мог просто рассказать мне об этом?! Ладно все остальные, мне плевать хотелось на них, но ты. ты. Ты предал меня! А я тебе верил, всегда верил! — Как ты себе представил это? «Здравствуй, Хозяин, я на самом деле мальчик»? Так? Так? Что я мог сказать? Я знал, знал, что ты меня возненавидишь! — его голос срывался на плачь. Ирка лишь вцепилась Айту в крыло пальцами, ну и ситуация… Она сразу представила себя на месте парня, нет, она бы ни простила, никогда ни простила. Это слишком, слишком несправедливо и тупо! Она прекрасно понимала, каково парню сейчас, злиться на того, от кого так зависишь — жутко проблематично. Конечно, он мог бы начать подавлять эту злость, эту обиду, давиться и отравляться ею. Но единственное, что ей действительно хотелось спросить, спросил сам Иккинг, ласково притрагиваясь рукой к, мокрой от слез, щеке дракона: — Как можно злиться на тебя? — теперь слезы струились и по его лицу — Я ведь не смогу… Лицо зеленоглазого мгновенно просияло, мысли переворачивались одна за одной, сумбурно и хаотично. «Я убил его отца, я лгал ему, лгал черной мерзкой ложью, а он не злится на меня…». Он подполз к черноволосому и стер ладонью горячие соленые слезы с его лица: — Я так люблю тебя!.. У Иккинга загорелись уши, его рука оторвалась от земли, дрожа и прерываясь на неуверенность и легла на лицо дракона, большим пальцем от слегка прошелся по щеке и не давая себе времени на страх и осмысление парень подался вперед. Со всей силы закрыв глаза и сжимая второй рукой предплечье Беззубика, с силой впиваясь в его кожу ногтями, парень молниеносно накрыл его податливые губы своими, оставляя жгучий, словно огненный след. Дракон не мог даже определиться, какие же чувства он испытывает? Смятение? Замешательство? Нет. Счастье? Эйфорию? Момент длился словно вечность, казалось бы, все так и будет продолжаться, но их окутал яркий желтый свет. — Все как тогда! Мы возвращаемся домой! — успел только прошептать черноволосый. Ирка стояла прижавшись к теплой шершавой чешуе Айта, на нее постепенно накатывались мягкие волны грусти, подобно морским волнам, подобно Великому водному. Она знает, знает, что все будет хорошо и у нее с Айтом, и у тех двоих, но все же на сердце так печально… Удивительно, но эта ее грусть была, в чистом виде — даже положительной эмоцией. Это было что-то, что безвозвратно ушло, мимолетная картина, которая оставит на всю жизнь свой колкий, но в то же время теплый отпечаток. Грусть по своему прекрасна, особенно сейчас, ведь самое время для грусти. Опадающая желтая листва, тихий парк и легкое шуршание разлетающихся листьев, лучи луны ласкают ссутулившиеся плечи — грустно, но это приятная ненавязчивая грусть.