Первая смерть посеяла семена раздора в месте, откуда нет выхода, кроме как умереть. Кто-то положил начало убийственной игре. Им предстоит найти виновного в смерти Маргарет, иначе та же участь постигнет их всех. Лучше умрёт один, чем все. Виновный должен понести наказание. Это будет справедливо для всех. Нет оправдания убийце. Око за око, никакие другие законы в этом месте не должны действовать. Если же победит преступник, то появится ещё одно доказательство того, что этот мир уже не спасти, сколько не пытайся.
Грета и Эмиль остались в коридоре. Рядом с ними на полу сидит бледный Альфред. Это был сильный удар по его психике. Он ведь наверняка раньше не сталкивался с убийством людей. Артур, который тоже остался, чтобы его допросить, беспомощно разводит руками — бесполезно устраивать допрос в таком состоянии. Здесь есть выбор: дать Альфреду оплеуху посильнее либо пойти более гуманным путём и принести ему что-то вроде седативных препаратов. Если они здесь есть, конечно же. По идее, они должны быть в медпункте, но на поиски может уйти время. А его как раз не хватает — на счету каждая секунда.
— Что ты творишь?
По коридору разлетается эхо от звука пощечины, а следом слышится возмущённый голос Эмиля. Грета невозмутимо надевает перчатку обратно, пока Джонс осоловело моргает. Он пришёл в себя, если можно так сказать. Сейчас он похож на безвольного овоща, которому всё равно на всех и вся. Даже до самого себя дела нет.
— У нас нет времени разводить сопли. Мы не его семья, чтобы нянчиться с ним, — Грета отступает на несколько шагов, освобождая место для Артура. Она не психолог, чтобы помочь ему, она не детектив, чтобы заниматься допросом. У неё свои мотивы и свой взгляд на происходящее. На слёзы и переживания не должно быть времени. Не в этом месте, не в этот момент.
Грета ловит на себе безвольный, уставший взгляд Эрики. Она и Наталья тоже здесь, но они находятся рядом с телом. Арловская, запомнив всю картину до единой мелочи, убирает кровь, чтобы как следует осмотреть раны. У них нет даже обычного медика, но чтобы столь грязной работой занималась художница? В представлении Греты, художники, писатели, артисты и другие люди, посвятившие себя искусству — утончённые натуры, белоручки с чувством собственного достоинства. А эта девица просто разбивает все стереотипы в хлам. На лице Натальи не видно ни единой эмоции, руки запачканы кровью Уильямс. Она очень сосредоточена на своей работе. Но есть ли у неё все необходимые знания?
Арловская расстёгивает верхние пуговицы на белой блузке. Маргарет теперь точно не будет против, если кто-то её будет трогать. Она даже не казалась пугливой девушкой, за всё короткое время, которое они провели здесь вместе, она ни разу не боялась. Она боролась со страхом и искренне желала помочь в борьбе остальным.
Славная девушка была.
Эрика возвращается к осмотру крови. Она сидит подле головы Маргарет, тщательно проверяет пол. Она пытается найти пули до сих пор, но понимает, как и все присутствующие здесь, что это бесполезно. Что все улики находятся в теле Уильямс. Они не могу провести вскрытие, ни у кого смелости не хватит. Ещё нет мастера своего дела, который сумел бы это сделать.
Разговор Артура и Альфреда прерывает Наталья, резко вставшая на ноги. Её холодный взгляд заставляет всех поёжится. Ничего хорошего это не сулит.
— Я хочу провести вскрытие.
От такого заявления у Артура раскрывается рот, а Альфред странно дёргается. Эрика бледнеет и тоже встаёт, отходит тихо в сторону, стараясь не наступать на лужицы крови. Эмиль хватается за рукав Греты, словно утопающий за спасательный круг. Она и сама опешила. Наталья удивляет её всё больше.
— А сможешь? — голос Кёркланда звучит неуверенно. Он сомневается, что она сможет сделать всё правильно. Грета же думает о том, что у неё больше всего шансов выполнить подобную работу в чистом виде. У Натальи не дрожат руки, дыхание спокойное, глаза излучают уверенность.
— Флаг тебе в руки, — Грета пожимает плечами и идёт дальше, — но без моего участия. Не желаю смотреть на это зрелище. Проверю то место, откуда на неё напали.
— Подожди! — Эмиль бежит за ней, словно боясь упустить. Он подозревает её всё больше и больше.
— Я помогу, — Эрика говорит тихо, но отступать она не собирается, — помогу потом привести Маргарет в порядок, — последние слова она почти шепчет, вдохнув поглубже, чтобы успокоиться. Грета, перед тем, как уйти, замечает, как она сжимает между собой пальцы, а короткие волосы частично закрывают лицо.
Они отходят на приличное расстояние. Если обернуться, можно увидеть Наталью и Эрику, склонившихся над телом, но при этом не лицезреть процесс во всех красках. Артур и Альфред стоят дальше, у стены, отсюда они почти незаметны. По словам последнего, стреляли с этого места. И это странно. Неужели он не разглядел внешний вид нападавшего, хотя бы цвет волос?
— Думаешь, здесь будет что-то полезное? — Эмиль ничего такого не видит. Коридор как коридор. Нет никаких следов. Но Грета упорно просматривает стены, после наклоняется, осматривая пол. Проверяет каждый участок. Был бы у них сканер отпечатков пальцев, может быть, что-нибудь да нашли бы. Но таких приспособлений у них нет. Есть только собственный ум и глаза. Сейчас больше ничто их не спасёт.
— Не думаю, я знаю, — Грета, словно стервятник, поднимает что-то с пола, совсем маленькое и незаметное, что Эмилю приходится подойти ближе, чтобы разглядеть это нечто. И даже так он ничего не видит.
— Приглядись, — на губах девушки расцветает довольная улыбка. Эта находка — уже весомая улика. У них здесь много людей, и только одному из них она идеальная подходит.
— Волос? — Эмиль щурится, а после отшатывается, не смея поверить в подобное. Неужели всё так просто? Разве убийца бы оставил свои волосы на месте преступления? Длинный каштановый волос... Да, есть у них несколько девушек с таким цветом волос и такой длиной.
— Но что нам это даёт? У нас несколько человек с такими волосами.
— Не совсем. Посмотри внимательно. Во-первых, длина. Это незаметно, но она у всех девушек с таким цветом волос разная. Да и парней тоже, — Грета хмыкает, продолжая говорить, — во-вторых, он волнистый. Никто на ум не приходит?
Она сочувственно смотрит на попытки Эмиля разгадать эту загадку.
— У нас есть Софи. Но у неё волосы более длинные и не настолько волнистые. Есть Даниэль, но у него светлый оттенок волос, не такой тёмный. У остальных не такие оттенки. На самом деле, если бы это был светлый русый волос, тогда было бы сложнее.
Грета пожимает плечами и прячет этот волос в нагрудный карман. Там точно не потеряется, главное найти его позже вслепую. Но она всё ещё не уверена в такой подозрительной находке: возможно, владелица проходила днём, до убийства, а может, когда Альфред поднял переполох и созвал всех сюда.
— У тебя есть идеи, кто может быть убийцей? — Эмиль тоже не очень доверяет этой находке. Слишком это странно. Неужели у них есть такие идиоты, которые могут оставить улику на месте преступления?
— Пока нет. Это может быть кто угодно, — Грета качает головой, не собираясь делать поспешных выводов. Нельзя судить только по волосу, но это уже заставляет задуматься. На самом деле у неё есть два подозреваемых, но доказательств пока нет. Нужно больше улик, чтобы можно было о чём-то судить.
Просмотрев пол и стены ещё раз, даже подняв голову, чтобы посмотреть на потолок, они ничего не нашли. Пусто. Никаких следов. Только кремовые, облезшие стены, пыльный ковёр, под которым ничего нет, да унылый серый потолок, по краям которого свисает тяжёлая от частиц пыли паутина.
Когда они возвращаются, видят только Артура и Альфреда. Натальи, Эрики и Маргарет нигде нет.
— Куда они ушли?
— В комнату Эрики, чтобы не пугать остальных. Вы что-нибудь нашли?
— Ничего, что могло бы точно указать на виновного.
Грета не соврала. Это действительно так. Она кидает взгляд на бледного Джонса, у которого дрожат руки, а дыхание всё ещё рваное от пережитого ужаса. Артур вообще смог хоть что-нибудь у него узнать? С ним же невозможно работать в таком состоянии.
— Кое-что я смогу узнать. Убийцу он действительно не разглядел, но если ему не померещилось, то это была девушка. Больше ничего полезного он не смог мне сказать.
Улик мало, но подозрения Греты начинают усиливаться. Волос, девушка... Неужели действительно она? А храбрости хватило бы на такой поступок? Она мотает головой, отгоняя назойливые мысли. Это может быть опасно, пойти на поводу у своих рассуждений. Вдруг они опускают что-то важное? Да и не все ещё выяснили информацию.
— Мы сходим к остальным. Узнаем, что они нашли.
— Дерзайте. Я попытаюсь привести его в чувство.
Артур схватил Альфреда за запястье и повёл в больничное крыло. Точно родитель тащит своё непослушное чадо на приём к педиатру.
— Куда пойдём? — Эмиль слишком серьёзно смотрит на девушку. Ему действительно не по себе, страх комьями накапливается внутри, разрастаясь до поразительных размеров, но паниковать нельзя. Нужно держать себя в руках. Да только дрожащий голос его выдаёт. Грета ничего на это не говорит, сделав вид, что не сделала акцент на звучании вопроса.
— Сначала на кухню. Сейчас нужно проверить всё, и желательно побыстрее.
Не ожидая ни минуты более, Грета быстрым шагом идёт в нужном направлении. Эмиль не сразу за ней поспевает, растерявшись от такой спешки.
***
На кухне они обнаруживают Гилберта и Скотти. Обстановка такая же унылая и тяжёлая, но тишина не сумела заполнить помещение. Байльшмидт стоит ближе, поэтому они подходят к нему, пока Скотти что-то рассматривает на полу.
— Что у вас?
Гилберт оборачивает голову и хмурится.
— Есть одна вещица. Посмотрите под каблук Скотти.
Взгляды Греты и Эмиля мгновенно приковываются к обуви рыжеволосой красавицы. Под её ногами расположилась прозрачная россыпь осколков самых разных размеров, словно кто-то разбил стакан. Но пол мокрый не там, а чуть дальше, где лежит белый пластиковый стакан. Жидкость прозрачная, похожая на обычную воду. Но правда ли это обычная вода?
— Мы нашли это всё здесь, — Скотти выпрямляется и смотрит на вошедшую парочку, — вечером этого точно не было. Гилберт и Франциск были здесь перед отбоем, но пол был чистым. Должно быть, разлили воду и разбили стакан примерно в одно время. К тому же, — она мыском туфельки убирает несколько осколков и показывает на один из них, — на этом свежая кровь. Кто мог выйти после отбоя в поисках воды, но немного побушевать на кухне?
Она подходит к лужице и макает воду в палец, после чего слизывает языком. Через секунду она морщится и снова встаёт на ноги.
— Оно похоже на воду, но она с примесями. Похоже на лекарство.
Гилберт, всё время смотревший на неё с непониманием, воскликнул:
— Ты думать головой будешь? А если бы это яд был?
— Тише. Маргарет погибла не из-за яда. Это точно не он.
Грета подходит к столешнице, около которой находится пустой стакан и лужица. За многочисленными стеклянными стаканами она нашаривает небольшую белую упаковку с названием лекарства. Она хмурится. Название сложное, а в медикаментах она не разбирается от слова совсем. От чего оно помогает? Кто его пил?
— Здесь пустая упаковка, — на порванных краях пачки виднеются остатки белого порошка. Скотти забирает у неё упаковку и читает состав. Показаний нет, но она и так знает ответ.
— Это препарат от шизофрении. Очень сильный и с кучей побочных эффектов.
После этой фразы наступает тишина. У них есть кто-то, страдающий от этого заболевания? Это плохо. С такими серьёзными недугами люди должны проходить курс лечения, а не участвовать в игре на выживание.
Никто не знает, кто бы это мог быть. Все на первый взгляд здоровые, не считая болезненно-бледного Гилберта и уставшей от жизни Натальи, у которой под глазами залегли синяки. Но на шизофреников они не похожи. Чего говорить, никто не похож. Никто не проявил свои симптомы, никто не показывал слабые стороны организма и души. Да и особо нервозных нет.
— Это важная зацепка. Возможно, её убил кто-то с этим заболеванием, — Грета разворачивается, скрипя подошвами, и идёт к комнате девушки.
Эмиль снова мешкается, и только после уходит, успев поймать озадаченные взгляды Скотти и Гилберта.
— Ты думаешь, что убийца и есть больной шизофренией?
— Наверняка. Возможно, тогда у него случился припадок, поэтому он и убил Маргарет.
Эмиль замедляется, сжимая кулаки.
— А вдруг это было умышленно? Вдруг это Маргарет была больна?
— Не отрицаю, но шансы меньше, чем если бы это убийца был больным, — парирует Грета, поднимаясь по лестнице к комнатам.
Они ещё слишком мало знают, чтобы судить наверняка. Если у кого-то найдётся такое же лекарство, тогда можно будет сделать какие-то выводы. А сейчас рано. Стоит проверить остальных на наличие лекарства.
***
В комнате Маргарет вовсю осматриваются Бервальд и Айна. Комната в образцовом порядке, словно Уильямс ничего здесь не трогал кроме кровати. Подушка валяется на краю кровати, одеяло сбито. Она так и не застелила её перед уходом. Уходом из комнаты и уходом в мир иной. Грета прикрывает глаза. Жаль, что они так мало были знакомы. Придурков здесь много, а адекватных людей — единицы. Небеса забирают лучших.
— Вы тоже здесь? — Айна запинается, обернувшись к ним. Она сидит перед прикроватной тумбочкой, проверяя её содержимое.
— Да. Ты что-то нашла? — Грета подходит к ней и наклоняется, глядя в полку.
— Здесь были молоток, раскраска, фломастеры и это, — она указывает пальцем на белые нетронутые упаковки с лекарствами. Грета сразу хватает их в руки, внимательно разглядывая. Тот же порошок, растворимый в воде. Что ж, Эмиль оказался прав, надо отдать ему должное. Она оборачивается к нему и демонстрирует мешочек с препаратом.
— Всё же она...
— Да. Вряд ли кто-то их подбросил, чтобы подставить. Здесь лежит рецепт на лекарства и бутылка с водой. А ещё... — она замечает на тумбочке такой же пластиковый стакан, который был на кухне, — это. Это точно была она.
— Вы о чём? — Айна недоумённо переводит взгляд с Греты на Эмиля. Бервальд тоже не совсем понимает, о чём они говорят. Какие-то загадки, словно у них есть общий секрет.
— Скотти и Гилберт нашли такое же лекарство на кухне, — кратко и сдержанно отвечает Эмиль, особо не распространяясь. У них нет времени на болтовню, и он всё больше начинает это понимать. Всё скажут на собрании.
Суд вот-вот начнётся, и он покажет, кто убил Маргарет Уильямс. Но ещё есть время, чтобы всё обдумать и что-то проверить.
