Мышка

Я подошёл к окну. Костя сидел на подоконнике спиной ко мне, свесив ноги вниз. Он был совершенно голый. Будто сразу демонстрировал — не по стене влез, а прилетел к окну огромной летучей мышью. … Он прыгнул вниз, тяжело хлопнули кожистые крылья. Немного неуклюже, но все-таки быстро огромная летучая мышь полетела в ночь. … На подоконнике остался белый прямоугольник визитной карточки. Я поднял его, прочитал: «Константин. Научно-исследовательский институт проблем крови, младший научный сотрудник». Я бросил визитку обратно на подоконник. Для меня это всё было слишком. И тяжёлый разговор с Костей, и заброшенная «Ассоль», и суета поисков предателя среди Иных. Костя был прав, и это поразило меня. Наивный Светлый. Я подкинул на руке ключи, которые мне дал Лас, и отправился искать обещанные удобства. Неторопливо принял горячий душ, наслаждаясь тропическим ливнем из лейки; долго рассматривал себя в зеркале. Оно быстро запотевало, и я стирал с него влагу, то и дело открывая какой-то новый кусочек себя. Общий портрет никак не складывался, а потом мне показалось, что я вообще не отражаюсь. Не помню, как я вернулся в свой временный дом, но то, что я там увидел, бросило меня в пот так, что впору было возвращаться обратно в душ. На кровати меня ждал совершенно голый и возбуждённый Костя. Он лежал, раскинувшись морской звездой, и пялился в пустой потолок. Увидев меня на пороге, он приподнялся на локтях, улыбнулся хищной вампирской улыбкой и сказал укоризненно: — Ты долго! Я твёрдо помнил, что не приглашал Костю в дом. — Как ты вошёл? Он упал на кровать. — Ну ты и зануда. Вошёл и вошёл. Не рад меня видеть? — Мы только что встречались. Не успел соскучиться, — съязвил я. — А одежду в зубах чего не прихватил? — А зачем? — Костя перевернулся на живот, оттопырил задницу и потёрся членом о покрывало. — Зачем мне одежда? И тебе незачем. Я в ступоре смотрел на него, не зная, прикрыть глаза или кинуть одеяло. — Не припомню за тобой таких наклонностей, Костя. — Ты вообще не наблюдательный. И наивный, — он деланно вздохнул. — Знаешь, Антон, только в такого наивного Светлого и мог влюбиться Темный… Что-то такое я уже от Кости слышал, но о любви, кажется, речь не шла. Я бросил на кровать мокрое полотенце. — Прикройся, а? — а сам как дурак пялился на родинку на бедре. Издалека она напоминала трилистник. — Что, не нравлюсь? Или отвлекает от разговора? — Костя послушно сел и прикрыл бёдра. Я отвёл глаза. Меня и правда отвлекало, не приходилось раньше общаться с голым возбуждённым вампиром. — Зачем все-таки пришёл? — поинтересовался я. — Какой ты нудный, Антон, — Костя шутливо стукнул меня по руке. — Продолжить разговор. Мне показалось, что мы не договорили. — О том, как сделать из людей Иных? — Ага, — он снова вздохнул. — Представляешь, я знаю, как. — Что-то новенькое? — хмыкнул я. — Твой способ мне известен. Но тогда крови на всех не хватит. И жить будем под землёй. Костя поморщился. Он не любил, когда я вспоминал о его природе. — Нет, другой способ. Никто не пострадает. И все будут счастливы. — Быть Иным — счастье? — Конечно! — А мне кажется, счастье — быть человеком. — Антон… — Костя застонал, и неожиданно это прозвучало довольно эротично. — Ты поможешь мне? Я один не справлюсь. — С этим? — Я кивнул головой на полотенце, которое все еще не скрывало его эрекцию. — А если поможешь и с этим, будет совсем хорошо… — Костя понизил голос и заёрзал. Полотенце начало сползать. — Так что ты хочешь-то, а? — Трахни меня, Антон… — Костя сказал это так тихо, что я понадеялся, будто мне показалось. Я уже ничего не соображал. Было душно, кружилась голова, да и Костя с его намеками как-то не придавал ясности происходящему. Я подошел к окну, в надежде глотнуть свежего воздуха, но отпрянул от неожиданности. На подоконнике снаружи сидел ворон. Он постучал клювом о стекло и громко каркнул. — Трахни меня! И я расскажу тебе, как превратить людей в Иных! — добавил Костя громче, не обращая внимания на птицу. Казалось, он ее вообще не видел. — А ничего, что я женат? И вообще не интересуюсь мужчинами? Ворон каркнул ещё раз, и я будто очнулся. Костя и секс. Он же пацан ещё мелкий. Я вспомнил визитку и помрачнел. Нет, он уже вырос. Костя тем временем продолжал меня уговаривать: — Ни за что не поверю, что ты никогда не пробовал анальный секс. А мальчик, девочка — никакой в этом вопросе разницы, — он пошло хихикнул и поднялся. Полотенце упало на пол, и передо мной во всей красе предстало доказательство того, что разница все-таки есть. — Прости, я не могу, — выдавил я из себя через несколько долгих секунд, отступил от окна и отвернулся. Я так и не посмотрел Косте в глаза. За моей спиной что-то зашуршало, хлопнула створка. Костя снова улетел. Ночь я провел на полу, стащив с кровати покрывало. Зациклил в плеере песню и просидел до утра в каком-то забытье. Хочешь сладких апельсинов, Хочешь вслух рассказов длинных, Хочешь, я убью соседей, Что мешают спать?.. Костя не спросил: «Хочешь?» — он требовал, будто имел на это право, и я все думал, когда успел ему это право дать. Было что-то странное в его возвращении, я не мог понять, что именно. Всё было неправильным, он сам был неправильным — выше ростом, что ли. Или нет, более красивым, как актёр какой-то. На Чадова похож, точно. Впрочем, я всё равно не смог бы его трахнуть, пусть даже для достижения какой-то мифической высшей цели. Я ж не Игнат. На этой мысли я усмехнулся и все-таки заснул. Утром меня разбудил стук в дверь. На пороге стоял сам Борис Игнатьевич. — Что, операцию отменили? А мое прикрытие? — спросонья я туго соображал. — Какое теперь прикрытие, Антон! — Гесер всплеснул руками и толкнул меня внутрь. Он тщательно запер дверь, сел на кровать и покачал головой. — Как ты мог, а? — Не понял, Борис Игнатьевич. — Ну трахнул бы мальчика, ничего бы с тобой не случилось. Я впервые подумал, что все-таки Гесер слишком стар и ему пора на покой. — Поясните. Я наверное, ещё сплю, — вежливо ответил я и посмотрел на часы. Было восемь минут восьмого — кажется, я вырубился всего на пару часов. — Спит он, как же, — Гесер покачал головой еще раз. — Ты слишком много думаешь о себе, Антон, а не о деле Света. Так тебе прямой путь к Тёмным, мальчик. — Костя блефовал, Борис Игнатьевич. У вампиров есть только один способ сделать человека Иным. Чик — и всё, — я показал на горло. — А если нет? Если он что-то знал? Ты так уверен в себе, Антон. Я разочарован. Ты провалил задание. — Задание трахнуть Костю? — я всерьёз разозлился. — Задание узнать что-нибудь полезное. Любой ценой. Любой ценой, слышишь? Я отвлекся: мимо окна медленно проплывал красный воздушный шарик. Гесер тем временем возмущённо продолжал: — Я вот как-то в Самарканде… Не воротил нос, когда мне предложили, нет. Я пошёл до конца. А ты струсил. И ладно бы сам задницу постеснялся подставить, а так… Все, собирай вещи, езжай в деревню. Видеть тебя не хочу, — увидев отражение паники на моем лице, он добавил: — Неделю. Неделю! Когда я отвернулся, он пропал, будто и не было. Я остался один. Побродил немного по квартире, занес Ласу остатки продуктов и ключи, попрощался, вставил наушники. А кто-то встал у края крыши, И захотел улететь… Но, впрочем, у каждого есть право на выбор, Право на выбор… Я всё думал над словами Гесера. Правда, почему я отказал Косте? Может, он действительно что-то знал, а я поставил свои переживания выше дела Света. Теперь уже не переиграть. Я сомневался в собственной правоте и казался себе ханжой и лицемером. На выходе из «Ассоли» меня ждал сюрприз: черный БМВ. Около него, опираясь на капот, стоял Завулон. — У тебя нет власти надо мной, — машинально произнес я и потрогал рукой шею. Амулета не было. Он рассмеялся. — Конечно, нет. Подвезти? Я понял, что это не просьба, а приказ, и неохотно подчинился. — Что, старик тебя уже пропесочил? Сидеть рядом с Завулоном на заднем сидении было некомфортно. Он был слишком близко, и я отодвинулся как мог. — Вы откуда знаете? — я махнул рукой. — А впрочем, какая разница… — Антон, альянс между Тёмным и Светлым — это большая редкость. Особенно такой альянс, — Завулон подмигнул, и мне показалось, что он придвинулся. — Но я понимаю, почему ты отказался. — М-м? — я проследил за его рукой, которая подбиралась к моему колену, и вжался в дверцу машины. — Костя молод, что он может дать? Вот если бы к тебе обратился человек с опытом. С большим опытом, — он многозначительно сделал паузу. — Ты бы подумал? — Только о том, как бы сбежать, — вяло отшутился я и уставился в окно. Было темно, и я не мог понять, где мы едем. Ни одного знакомого ориентира. Будто мы в Сумраке. — Конечно, я не открою тебе тайну, как сделать из человека Иного, — я почувствовал, как к моему бедру прижимается чужое, а горячее дыхание опаляет мне шею. — Но парочкой иных тайн могу поделиться... Интересно, ради этих тайн Гесер предложил бы мне согласиться? — Приехали, — я надавил на ручку двери. Машина остановилась, и я вывалился кулём на какую-то незнакомую улицу. — Я подумаю, ладно? — Думай, Антон, думай. Я подожду, — Завулон хрипло рассмеялся, и машина исчезла в тумане. Я посмотрел на телефон: часы показывали восемь минут восьмого. «Чертовщина какая-то», — подумал я и отправился искать спуск в метро. Людской ручеёк привел меня к станции, она была новая и совершенно безликая. Я решил, что разберусь внизу, куда ехать, или просто прокачусь до кольца. На эскалаторе у меня зазвонил телефон. Света. — Привет! — ее голос звучал легко и радостно. — Скоро увидимся, да? Борис Игнатьевич звонил, сказал, что операция закончена и ты свободен. — Наверное. Я совсем не был в этом уверен. — Что-то случилось? — Они все меня домогаются, — вдруг неожиданно для себя сказал я. Со стороны, наверное, звучало жалобно. В трубке раздался смешок: — Кто все? — Костя, — я подумал и все-таки добавил: — И Завулон. — А Борис Игнатьевич? — Он не домогается. Пока, — отшутился я. Видимо, вышло слишком громко, и на меня стали оборачиваться. Света расхохоталась. — Забудь. Приезжай скорее. И я буду к тебе приставать, — игриво добавила она и положила трубку. Я проверил линии вероятностей. Нет, выходило, что в деревню я попаду нескоро. Странно. Но мне немного полегчало. Подошёл поезд, я втиснулся в вагон, на задней площадке прижался к стеклу и включил плеер. Под тихий голос Васильева — «Ууу, он вылетел за ней в трубу!» — я задремал, решив, что обо всём подумаю потом. Даже о том, куда мне всё-таки ехать. Здравствуй, я твоя мышка! Я твоя мышка, и я тебя съем. Я подпрыгнул и чуть не упал с матраса, благо падать было некуда — я и так лежал на полу. За окном немелодично орал Лас, наигрывая Филиппа Бедросовича на бас-гитаре. Я посмотрел на часы — было девять минут восьмого; упал обратно на матрас и выдохнул. Никакого голого Кости на кровати не было, потому что и кровати у меня не было. И душ я принимал у себя, Лас давал мне ключи от квартиры с туалетом. Кстати, пора туда заглянуть. Для верности я выждал с десяток минут, но телефон не звонил и в дверь никто не спешил стучать. Я осторожно выглянул — Гесера не было видно. Лас продолжал мучить «Мышку», и в его исполнении песня казалась вершиной готик-рока. Через полчаса я собрался и был готов уходить, когда заметил на подоконнике оставленную Костей визитку. Как же он все-таки ее пронёс, подумал я, он же был голый. В зубах? Я рассмеялся и закрыл дверь. День обещал быть солнечным.