Птицам свойственно улетать

Глава, в которой речь пойдёт об ирландском пабе*, синей птице и женском профиле.

Я нашёл ее рядом с мусорным баком на заднем дворе китайской забегаловки. Я бы прошёл мимо, даже не бросив взгляд в ту сторону, если бы не письмо Карен, которое я намеревался скомкать, поджечь и утопить в бездонном зеленом баке. Я достал листок из кармана, ещё раз перечитал и, наконец, сжал в кулаке, подвергая бумагу неистовым мучениям. Из под шуршащих оберток показалась серая птица, нахохлившаяся и облепленная комьями грязи. Я даже не был уверен, что она серая, возможно, это вина промозглой погоды и грязных луж. Я вздохнул, убрал скомканный лист в карман и потянулся к несчастной. Это был второй раз, когда я подобрал птицу. Я принёс ее в маленькую квартиру через дорогу от злосчастной забегаловки, отмыл, аккуратно протирая перья мокрым полотенцем, и под слоем грязи показались темно-синие перья с мелкими вкраплениями чёрного и белого. Я все никак не мог понять, почему же птица далась мне в руки - на ее тельце не было никаких повреждений, она не выглядела измученной или изголодавшейся, но она и дальше, по каким-то невероятным причинам, продолжала жить со мной. Позже, я понял что птица не способна летать, хоть и делает тщетные попытки. Я задался целью помочь ей с этим. — Эй, Стейс, нальёшь любимому посетителю выпить? — Чего тебе, Майк? — Бурбона, будь так добра. Грузная женщина за барной стойкой плеснула в стакан янтарной жидкости и тотчас отвернулась к другому подвыпившему и громко-смеющемуся посетителю. Спустя ещё парочку стаканов Майка совсем развезло и он, спотыкаясь, подался на улицу - прочь из душного паба. Не рассчитав силы, парень с грохотом распахнул дверь прямиком мне в нос. Я хотел было отчитать пьяного идиота, но вместо этого вытер кровь, которая уже залила губы, а потом поднял Майка с асфальта, крепко ухватив его за плечи. Темноволосый юноша с синими помутневшими глазами, от силы лет девятнадцати, в свитере отвратительного цвета. Мне стало его жаль. Парень уже не соображал, ровным счетом, ничего, и так бы и уснул у замызганных дверей ирландского паба. Я трижды проклял своё сердоболие, а после, поддерживая новоявленного знакомого, повёл его туда, откуда и направлялся сам. В то время, после ссоры с Патрицией, я как раз мыкался по хостелам и мотелям. В этот раз местом обитания был избран хостел "Хрустальные небеса". Название вовсе не было говорящим и, конечно, мало соответствовало действительности. Но мне было плевать, там все же были сносные условия для проживания и даже несколько преимуществ - отличный бар на цокольном этаже и приветливый персонал. Откровенно говоря, мне тогда было плевать на все, Патриция вытянута из меня все жилы и единственное, что мне оставалось - топить своё недоумение и злость на цокольном этаже «Хрустальных небес». — Недолго вы гуляли, мистер Макдермот, неужто на улице льёт дождь? — Кристен озабоченно нахмурила тонкие брови, как только я подошёл к ресепшен. — Нет, что ты, просто под ближайшими дверями ждал небольшой сюрприз, – я указал на Майка, повисшего на мне. — Не знала, что у вас есть сын, мистер Макдермот. Кристен проявляла чудеса глупости, если бы у меня была семья, разве прожигал бы я своё драгоценное время в хостеле рядом с ирландским пабом. — Упаси Бог, Кристен, всего лишь племянник, — хохотнул я, решая не упоминать, что вижу Майка впервые. — В любом случае, вот ваш ключ, удачного вечера. — Благодарю, Кристен. Поднявшись в номер, я скинул свой груз на диван, Майк сразу уснул. Я ещё раз убедился в том, что являюсь форменным идиотом - зачем надо было подбирать на улице паренька, пусть даже и выглядящего не ахти и тащить на потрёпанный гостиничный диван. Я все же решил разобраться с этим утром. Теперь, я наконец-то мог пойти душ, но по дороге споткнулся о чёрную папку, валявшуюся посредине номера. Чертыхнувшись, я поднял ее и решил взглянуть на содержимое. Внутри теснился ворох рисунков, они были разные: некоторые выполненные углём, другие - акрилом, на некоторых изображены орнаменты, буквально съедающие все свободное пространство на бумаге, другие испещрены рисунками рук и глаз, а ещё глубже обнаружились портреты самых разных людей. Закрыв папку, я положил ее на столик рядом с диваном, кажется, я видел что-то похожее в своем выставочном зале не так давно. В любом случае, это все подождёт до завтра. — Мистер Макдермот, — кто-то все никак не мог уняться и тряс меня за плечо, игнорируя тот факт, что я сплю. Наконец, разлепив веки, я сфокусировал мутный взгляд на добродушном лице голубоглазой официантки. — Доброе утро, мистер Макдермот. Моя смена только началась, поэтому не могу точно сказать, что с вами произошло, но, полагаю, вы переборщили с джином, — защебетала девушка, попутно убирая стаканы со столика передо мной. — Который час? — Почти восемь. Кажется, я уснул прямо на диване за столиком в круглосуточном баре-ресторане. Меня подташнивало и мутило. Я даже не вспомнил, как вчера вечером завалился сюда. — Может быть, яичницы с помидорами черри и беконом, мистер Макдермот? — улыбнулась официантка — Вы читаете мои мысли, буду очень признателен, если принесёте ещё и минеральной воды с газом. Она кивнула и скрылась за дверью кухни. Следующие минут сорок я завтракал. Притом предельно вдумчиво, мне что-то явно не давало покоя, но я так и не понимал, что именно. К тому времени, как я уничтожил яичницу, за столиками начали появляться первые посетители. Я уже собрался уходить, когда в дверях возник паренёк. Вот что не давало покоя все утро - я же подобрал незнакомца у дверей ирландского паба, господи, почему мне неймется, в жизни и так достаточно проблем, особенно сейчас. — Это что моя рубашка? — Я недовольно взглянул на паренька, беспардонно усевшегося напротив меня. — Так точно, — подтвердил он. — У вас в шкафу миллион таких же, а мой свитер провонял чем-то не очень изысканным, кажется, помесью чьих-то дешевых сигарет и коктейля, который на меня вчера вылили какая-то сумасшедшая девица. — Умоляю, без подробностей. Можешь забрать рубашку себе. Как хоть тебя зовут? — Майк. Майк Уоллен. Я из Луизианы**, кстати. — Я Джейсон Макдермот, — я пожал протянутую мне руку. — Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк, далековато от Луизианы. — О, поверьте, я знаю, кто вы, мистер Макдермот, в том числе из-за вас меня и занесло в этот чудный город. — Вот как? И чем же я причастен к вашему визиту? — Не вы, ваше дело. Вы и Патриция Уинберг являетесь владельцами одного из крупных выставочных павильонов в центре, ведь так? Я как-раз собирался заглянуть к вам завтра. Но, кажется, удача повернулась ко мне, наконец-то, правильным местом и счастье нашло меня в вашем лице. Я все никак не мог связать все воедино и таращился на Майка, как на законченного идиота. Сегодня он, кстати, выглядел получше: одетый в мою рубашку, умытый, улыбался и искрил своими слишком синими глазами. — Я - художник, — продолжил Майк, — Вам просто необходимо взглянуть на мои работы, я живу тут недалеко, переоборудовал квартиру в студию, вы просто обязаны посмотреть, Мистер Макдермот. — Зови меня Джейсоном, меня скоро добьёт этот излишний официоз, мне всего тридцать девять, пока рановато становиться снобом. Через несколько недель птица научилась перелетать со спинки дивана на кисть моей руки. Кажется, как бы это странно не звучало, я был заинтересовал в тот период времени, когда меня покинули друзья, любовь, вдохновение, только в успехах своего маленького пернатого друга. Тем временем, он уже начал перелетать с дверцы шкафа на спинку кровати без моей помощи. Я смотрел на огромное полотно, действительно огромное, более двух метров в длину. На нем сражались между собой краски, по-другому и не опишешь, они съедали друг друга, перекрывали друг друга и были очень беспорядочно нанесены, в фирменном стиле художника. Если смотреть вблизи - это просто разрушающая война красок, а если отойти на достаточное расстояние - весьма явно проглядывался женский профиль, изящный, с прямым носом и аккуратным подбородком. И только я знал, кому этот профиль принадлежит, моей малышке Бетти. Когда он уходил, окончательно, с криками, ее он тоже оставил в своей прошлой жизни. Теперь им интересовались все галереи на Манхэттене, пресса и новостные каналы. Он был сенсацией. Такой молодой, но уже прославившийся на всю страну абстракционист.*** Бетти ревела, когда смотрела репортажи о его новых работах. Мне пришлось перестать платить за телевидение. Патриция злилась на меня, обвиняла в том, что это я разрушил жизнь нашей девочки. Я и сам это знал. А ещё я знал, что паренёк, которого я нашёл под дверями ирландского паба обязан мне всем, хоть и забыл об этом. Я научил птицу летать. А она отплатила мне тем, что просто улетела в открытое окно, даже не дождавшись меня вечером. Это всего лишь птица, у них нет чувства привязанности или долга, но я ждал от своего пернатого друга этого, я надеялся, что он выпорхнет из серой квартиры, когда я буду привычно держать его на руках. Это лишь моя глупая иллюзия, верно такая же глупая как и идея подобрать птицу у мусорного бака. И только через двадцать лет я узнаю, что Майк поступит также. Я научил птицу летать. А она покинула мою жизнь. Так и должно было случиться. Так всегда случается. * Паб (англ. Pub — сокращение от Public house, буквально «публичный дом» в значении места сбора населения) — заведение, в котором продаются алкогольные напитки для распития внутри или вне данного помещения. Традиционно существуют в Англии и Ирландии, чем и порождают названия в честь этих стран в других местах. ** Луизиана — штат на юго-востоке США на побережье Мексиканского залива. ***Абстракционизм или нефигуративное искусство — направление искусства, отказавшееся от приближённого к действительности изображения форм в живописи и скульптуре. Проще говоря, передача действительности посредством образов и красок.