Когда-нибудь

Когда-нибудь ты, перелистав страницы своей записной книжки, остановишься на моём имени. О чём ты подумаешь в этот момент? Что вспомнишь? Собственно, какая там вообще надпись? — «Юля Кайф», «Юля работа», «Юля Муза», «Стриженная». Мне никогда не надоест мечтать о тебе и о том, каким мог бы быть проект «t.A.T.u.», если бы я пришла в него первой. И если бы мне хватило мужества остаться. А не развалить всё тебе назло. Когда-нибудь я найду в себе силы просто тебя увидеть. Надеюсь, к тому времени ты избавишься от образа Фантомаса и отрастишь волосы после химии. И щёки. Знаешь, это было по-настоящему страшно увидеть тебя в пустой квартире, измождённого, с лихорадочным взглядом и сухими, ужасно сухими и холодными, мертвенно холодными губами. Довольно странный контраст: горячие ладони и ледяной рот. Обычно наблюдается обратная пропорция. Как же я тогда испугалась. Уговаривая тебя поехать в больницу, я чуть не плакала от неубедительности собственного дрожащего голоса. Было бы ужасно снова позволить тебе взять верх, снова беспрекословно подчиниться. И убить. Снова. В прошлый раз ты лишил права на жизнь нашу любовь, теперь — желал подобного исхода и для своей бренной оболочки. Когда-нибудь ты увидишь значок «онлайн» напротив моего имени в старой почти не работающей компьютерной программе. «I seek you» — я ищу тебя. Все уже давным-давно нашлись и используют «WhatsApp» и «Tellegram». И только мы с тобой продолжаем играть в прятки друг с другом. Я прячусь в постели очередного любовника, а ты — на койке наркологического диспансера. Разница небольшая. Мы оба испытываем колоссальное головокружение и беспомощно улыбаемся, когда наши трясущиеся руки не могут зафиксировать мобильник перед глазами. Когда-нибудь я сниму туфли на десятисантиметровых шпильках и пойду гулять по городу. Когда-нибудь ты увидишь меня из окна своей машины и нажмёшь педаль тормоза. Я услышу строго-начальственное «Юлька, ноги!» и застыну как вкопанная, не посмев обернуться. Ты выскочишь из машины и поднимешь меня на руки. Как в детстве. Глупая память будет снова и снова воспроизводить в голове столетнее, но по-прежнему пугающее: «Юля, горло», и я не смогу услышать ничего из того, что ты скажешь мне. Когда-нибудь я проснусь от того что ты приснился и улыбнусь — впервые по-настоящему за много-много месяцев. Потому что во сне нет никого вокруг и ничего внутри тебя, что могло бы помешать нашим чувствам. В моём придуманном мире мой придуманный Ваня никогда не обрывал поцелуи ледяным: «Иди лучше с Ленкой полижись, а то она грустная сегодня» или «Девочке пора в свою постель, под своё одеяло. Одной». Придуманный Ваня никогда не сжимал до синяков мои хрупкие запястья, пытаясь отвадить меня от себя. Придуманный Ваня был нежен и искренен не только на публике, но и в темноте собственной квартиры. Когда-нибудь ты встретишь мою подругу и вместо банальных фраз спросишь, как у меня дела. А моя подруга сделает вид, что не знает ни тебя, ни меня. Слишком давно она вычеркнула нас из своей жизни. Но хотя бы в её вечно всем недовольной рыжеволосой голове мы всегда будем вместе. Ты снисходительно пожмёшь плечами, и в твоих невозможных искрящихся глазах Лена придумает и увидит оттенок презрения. Когда-нибудь мой телефон зазвонит той самой, тебе одному принадлежащей мелодией. Из трубки раздастся: «Юлёныш, я под дверью» или «Юль, у меня есть для тебя песня». Впрочем, будет совершенно неважно, что именно ты произнесёшь. Главное, чтобы не «Я нашёл тебе новую спутницу сцены. Давно пора возродить легенду отечественной поп-музыки». Я не хочу «Тату», не хочу Лену, эти клетчатые юбки, этот дождь, эту стрижку под мальчика. Я хочу только тебя. Исцеловать раздутыми ботоксом губами каждый миллиметр твоей гениальной головы, которую смогла спасти от опухоли мозга. Когда-нибудь ты проклянешь весь мир за то, что наши судьбы разминулись. За то, что ты был причиной этой размолвки. Я бы с радостью по самые уши окунулась в мир твоего наркотического бреда, терзала бы своё горло под странную музыку до тех пор, пока вконец не онемела бы. Но ты был против. Пусть себе, Ленка гордится тем, что именно она помогла принять мне правильное решение. Выбор был ошибочным, но Катина не имела к этому никакого отношения. Когда-нибудь я забуду о гордости и принципах. И сама наберу твой номер телефона, чтобы выяснить, слушаешь ли ты мои песни, чувствуешь ли их тайный смысл и знаешь ли о крике души, который я записала белым стихом в студии, когда не получилось распеться. Когда-нибудь ты сможешь меня простить. За первого ребёнка. И за второго. А вот я тебя навряд ли прощу. Как можно было столько лет одновременно притягивать и отталкивать. Подавлять своё сексуальное желание и планомерно расшатывать мою сексуальную ориентацию. Банальная мечта зарабатывать. Прорываться. Творить. Когда-нибудь будет солнце, будет лето. Будут летние грозы и радуги над городом. Будешь ты в моей жизни, а я в твоей, вопреки обстоятельствам, времени и судьбе. Вопреки всему тому, что смогло нас разлучить не раз и столько же раз возвращало друг к другу. Все эти банальности о расстоянии, географическом, физическом, душевном — такая бредятина, аж выть хочется. Но вой — это не мой диапазон. Мне больше подходит рык старого животного, загнанного в угол. Тобой, Ваня. Когда-нибудь я увижу тебя. Подниму уставшие глаза и сниму с них солнцезащитные очки. И тогда внутри что-то встанет на место. Я спрячу голову у тебя на груди и буду слушать мерный стук твоего вечно спокойного, уравновешенного, ко всему на свете равнодушного сердца. И навсегда перестану дрожать. Потому что с тобой спокойно. С детства. И только тогда я не скажу тебе ни слова. Я просто обниму тебя и мы будем вместе. Если для этого мне понадобится больше никогда-никогда в своей жизни не разжимать рук, которыми я тебя крепко-накрепко стисну и прижму к себе, это будет не так уж обременительно. Это будет по-честному. Когда-нибудь…