Нечто интересное

В их рыжем, тёплом и жарко-запретном мирке не то, чтобы было тесно, просто они совершенно не желали впускать туда кого-то еще. Им просто больше никто был не нужен. Такое бывает, когда двое находят друг в друге всё. Когда понимают друг друга с одного взгляда, с полуслова, а иногда и просто по изменившемуся дыханию или улыбке. Хикару и Каору абсолютно устраивала их отчужденность от других. А вступление в клуб свиданий стало лишь способом развлечься. Вести двойную игру, развлекая и влюбляя в себя окружающих, изображая запретные братские отношения, притом, что интимная связь была настоящей… это было забавно, потому они и продолжали этим заниматься. Постепенно позволив компании избранных приблизиться к себе, стать, пожалуй, не просто приятелями по интересам, богатенькими развлекающимися мальчиками, но и друзьями… Каждый здесь боролся со своими демонами, и Хикару и Каору не вмешивались. Клуб по интересам, компания, обретшая статус дружеской… Но называться друзьями и притом не помогать нуждающимся в помощи было неправильно… Хикару и Каору имели понятие о неправильности во всех позах, но на этот раз ситуация вышла из-под контроля. И они всё же нарушили собственное правило. И впустили в свой рыжий запретный рай кое-кого еще… Кёя никогда не просил помощи. Всегда полагался только на себя. Считал, что в любой ситуации должен проявлять лидерство, явное ли, скрытое… Кёя опускал взгляд и плечи, сжимал в руках извечную планшетку и поджимал губы, когда Тамаки приближался к нему слишком близко. И близнецы прекрасно понимали, что это значит. Столь явные жесты для них, игроков и актёров, научившихся манипулировать другими с помощью наигранности эмоций и скрывать их подлинность, были понятны и не представляли сложности для распознавания. Но только для них. Тамаки ничего не замечал. Кёя пребывал в уверенности, что никто ничего не замечал. Близнецы наблюдали, выжидали. И, наконец, пришли к соглашению вмешаться. Просто потому, что друзья обязаны помогать друг другу. То, что у них, в принципе, достаточно своеобразные понятия о том, что из себя представляют дружба, братские отношения и понятие помощи в подобных ситуациях, только лишь улучшило эффект, хотя казалось бы… Когда пальцы Хикару стиснули его плечо, Кёя распахнул глаза шире, но не вздрогнул и ничем не выдал удивления. Но когда Хикару приблизил свои губы к его уху и прошептал: «Кёя, пойдём с нами», Отори все же нахмурился и проявил любопытство, поинтересовавшись: «Куда?» С кем «с нами» спрашивать не было смысла. Хикари и Каору никогда не давали повода считать местоимение «мы», произнесенное одним из них, относимым к кому-то еще, кроме брата. Каору положил руку ему на грудь, перенося вес тела на пальцы, и толкнул вице-президента клуба назад по коридору. За спиной Кёи Хикару положил руку Отори на талию и, улыбнувшись, требовательно улыбнулся: «Пойдём, ты не пожалеешь…» Позже Кёя не мог объяснить самому себе, что его заставило подчиниться: внезапность братского нападения, требовательность тона Хикару, взгляд Каору или что-то ещё, подлой пульсацией заявившее о себе. Возбуждение сбило дыхание, натянуто ткань брюк, и Кёя, совершенно запутавшийся, растерянный и потерявший контроль над ситуацией, позволил рыжим демонятам уволочь себя прочь. Западное крыло, северный коридор… Этот кабинет вроде бы был закрыт, или же здесь проводились занятия по греческому языку?.. Темнота помещения, пустующий шкаф и, самое главное, смятая поверхность дивана явно дали понять, какие именно занятия проходят в этом классе, и Кёя застыл, не в силах поверить в происходящее. Это всё было всерьез. Его соблазняли рыжие близнецы. И он совершенно не знал, как на подобное реагировать. Хикару и Каору… Они исполняли роль любовников для клуба, добавляли нотку запретности своими театральными представлениями: Хикару за подбородок приближает лицо Каору к себе… Каору закусывает губу, глядя на Хикару, только что упомянув, что они спали в одной кровати… Но ведь это всё было лишь игрой! Рассчитанной на определенный контингент школьниц, которых подобное возбуждает… Рыжие близнецы, на самом деле, не были теми, за кого себя выдавали! Кёя шагнул к двери, но уперся спиной в Каору, незамедлительно обвившего его руками. Подошедший спереди Хикару приблизился к его лицу и пообещал: «Тебе понравится, Кёя… Расслабься…» Все устои Отори разлетелись на осколки, кривое зеркало неожиданно обрело истинность, продемонстрировав, что наигранная ложь была правдой. Отори простонал и выдохнул: «Нет… Этого не может…», на что Хикару прильнул к его губам, а пальцы Каору, поглаживающие его грудь, скользнули ниже, настойчиво надавливая на ширинку Отори. Кёя выдохнул стон в губы Хикару. Тот провел языком по его губам, не став пока что целовать всерьез, и перешёл на щеку. Каору стиснул рукой вице-президента крепче, удерживая, и другой нащупал собачку ширинки. И потянул её вниз, расстёгивая молнию брюк. — Что вы… Нет… Возбужденный орган, облегченно ткнувшийся в разрез брюк, самым подлым образом подставил Отори, и он, поняв, что заявлять о том, что ему все происходящее не нравится, было бы глупо, замолчал, тяжело дыша. Хикару помог брату, расстегнув на брюках Кёи пуговицу. — Иди к нам, Кёя, — губы Хикару снова оказались у его, на мучительно недосягаемом расстоянии в несколько сантиметров. Если и был шанс прервать происходящее сейчас, то Кёя его упустил, вместо твердого отказа решительно приблизившись к Хикару и ткнувшись в его губы своими. Близнец довольно принялся целовать Отори, скользнув языком ему в рот. Каору накрыл рукой член Кёи сквозь натянувшуюся ткань белья и провел по нему поверхностью ладони, заставляя Отори постанывать в губы Хикару. Когда пальцы Каору стиснули пылающий возбуждением орган, Хикару отпустил губы Кёи, и тот простонал в голос, едва в силах сдерживать томительное желание. Последний барьер был сломлен, и близнецы победно потащили Кёю к дивану. Где сперва толкнули на него, заставив плюхнуться на мягкий пуфик, и уселись по обе стороны от вице-президента, свершая последние подготовительные действия. Пальцы близнецов заскользили по телу, ослабили галстук, расстегнули круглые пуговицы пиджака и мелкие — рубашки. Стащили и пиджак, и рубашку. После чего Каору приник к соску Кёи, надавливая на возбуждённый бугорок кончиком языка. Хикару же приблизил губы к шее Отори, терзая его, всасывая кожу, дополняя синяк засоса укусом. Кёя уже перестал что-либо понимать, не пытался анализировать ситуацию, не думал ни о чём, что волновало его ранее. Всё вышло за грань, которой была дверь комнаты с задернутыми занавесками на окнах. Сейчас имело значение только происходящее в полутьме на диване, а то, что было за дверью — было вне, и Кёя не считал нужным о нём волноваться. Хикару и Каору, уже приспустившие с него брюки и белье, вместе накрыли руками его член, и заскользили по нему, действуя слаженно и умело. Кёя запрокинул голову на спинку дивана и, сжав губы, приглушенно простонал. Касания пальцев, сжимавших его ствол, ласкания возбуждённо набухшей головки… То, как Хикару (или Каору?), оттянув крайнюю плоть, подушечкой большого пальца коснулся беззащитной оголенной головки… Кёя хотел испытывать это и дальше, и больше ему ничего было не нужно. Не важно, не имело значения… Но дальше было иное. Когда Хикару и Каору вздернули его на ноги, с губ Кёи сорвался недовольный стон. Почему они не могли просто продолжить то, что делали, зачем прервались… Когда Хикару толкнул его на диван в иной позе, Кёя не сразу понял, что он от него хочет. Упершись коленями в поверхность дивана, руками на его спинке… Осознание пронзило его, только когда обошедший диван Каору взялся за ширинку брюк, оказавшуюся у лица Кёи. С тихим вжиком молния поддалась. Затем отделилась от петли пуговица. И ткань белья была приспущена вниз, демонстрируя возбуждённый член Каору, требовательно оказавшийся у лица Кёи. — Я… не… — жалобно выдохнул Отори, и в этот момент руки Хикари раздвинули его ягодицы. Задохнувшийся от стыда и страха Отори распахнул рот, и Каору, скользнув пальцами по тёмным волосам вице-президента, сжав его пряди, приставил головку члена к его губам. В свою очередь конец члена другого близнеца коснулся Кёи сзади. На один миг все замерло, а потом Кёя прикрыл ресницы и открыл рот шире, чуть высунув кончик языка. Хикари и Каору толкнулись одновременно. Руки Хикари раздвинули ягодицы Кёи шире, член старшего брата проскальзывал всё глубже за счет нанесённой смазки — судя по всему, Хикару успел подготовиться, пока мысли Кёи занимал член Каору. Который, в свою очередь, всё глубже толкался в рот вице-президента. Было жарко, Кёя испытывал стыд, боль и запретное, жадное удовольствие и не знал, чего было больше. Член Хикару разрабатывал его все сильнее, входил все чаще и глубже. Один раз Хитачин даже вошел полностью, и Кёя ощутил, как чужие яйца шлёпнули по внутренней стороне бедра. Каору же стискивал пряди на затылке Кёи уже не так сильно, зато входил, не жалея его, на всю длину, развратно постанывая. Пару раз с его губ даже сорвалось имя вице-президента, и в эти моменты Хикару толкнулся особенно грубо. Через некоторое время Кёя понял, что начинает выдыхаться. Занятый членом Каору рот оставлял лишь возможность дыхания через нос, да и то было уже сбито. Хикару же не прекращал иметь его сзади, ничем не выказывая усталости и приближения к финалу. Не имеющий возможности остановить братьев Кёя попытался, оторвав руку от дивана, дернуть Каору за оставшуюся на нем рубашку, но тот перехватил его ладонь. — Хику, — требовательно выдохнул он, на что Хикару остановился, не выходя из Кёи. Послышалось невнятное шуршание, а потом словно бы звук нажимания клавиш. Кёя, все еще находящийся в позе, заданной ему близнецами, не имел возможности посмотреть, в чём дело. Наконец, Хикару, судя по всему, закончил то, что делал. После чего рыжие демонята опять сменили роли. Отстранившись от Кёи, что один, что другой, они завалили вице-президента на диван, в той позе, что и раньше, и снова прильнули к нему с двух сторон. Хикару, с расстегнутыми брюками, накрыл его член рукой, помогая преобразовать возбуждение в оргазм. Каору, брюки застегнувший, снова прильнул губами к соску, прикусывая и оттягивая. Кёя отдался во власть близнецов и позволил им ласкать себя. За несколько мгновений до разрядки, пальцы Кёи мстительно сжали рыжие пряди волос Каору. Струя спермы окропила пол одновременно с протяжным оргазменным стоном Кёи, и именно в этот момент дверь кабинета распахнул Тамаки. Глаза короля клуба расширились. Кёя выдохнул стон. Близнецы одновременно шарахнулись от Отори в стороны, забившись в края дивана. По щекам Тамаки потекли слёзы. — Ты… с ними… Кёя!!! — король громыхнул дверью снаружи. Отори вскочил с дивана, в панике натянул белье, подтянул и застегнул брюки. Накинул рубашку и, не став застегивать, забыв про пиджак, рванулся вслед за Тамаки. Хикару, хмыкнув, встал с дивана и застегнул брюки. — Не думаешь, что мы сделали только хуже? — Каору с готовностью улегся на диване на спину, в ожидании. Хикару исполнил его желание, оседлав и наклонившись к губам младшего брата: — О нет. Кёя же за ним побежал. Да и Тамаки, наконец, осознал, что не хочет видеть Кёю с другими… — Я тоже не хочу видеть тебя с другими, Хику! — требовательно нахмурился Каору. — Это первый и последний раз, когда мы подпускаем кого-то настолько близко. — Обещаю, — Хикару накрыл губы Каору своими, и младший скользнул ладонью на его затылок, зарываясь пальцами в рыжие пряди. И ответил на поцелуй любимого брата. Тамаки рыдал, признавался в чувствах и умолял Кёю больше никогда не приближаться ни к одному из близнецов и вообще ни к кому, кроме него, никогда, ни за что!.. Кёя смотрел на присланное Хикару СМС на экране Тамаки и пылал стыдом и возмущением. Значит, «Приходи, увидишь нечто интересное»? «Нечто интересное» — вот чем всё это было для Хитачин? Вот ведь… аморальные, развлекающиеся за счёт других мерзавцы! А он ведь думал!.. Он ведь всерьёз!.. Да какая разница, в конце концов… ведь всё равно истинной целью был Тамаки… А раз так… ладно уж, бес с этими рыжими близнецами… Так уж и быть — шалость удалась.