— твоя душность до добра не доведёт. сколько всего ты потерял, не замечая живописности этой планеты! послушай, друг, так нельзя дальше. я тебе как эксперт говорю, перестань видеть во всём подвох. радость — тоже часть жизни, юнги! — хосок, мы не друзья. отвали от меня!
***
не сказать, что юнги нужна была вся эта радость. нет, совсем нет. жизнь в своё удовольствие (а для юнги удовольствие совсем не означало ту радость, о которой говорил хосок) была для него на не просто на первом месте, скорее уж вне счёта. не берём во внимание. и не обсуждалось даже, что что-то может пойти по другому сценарию. обыденный реалистично-красивый пейзаж: грязь, пожухлая трава, мухи и какая-то приятная тоска. непонятная тоска, эфемерная и даже ненужная — но она присутствовала в каждом сантиметре картины перед глазами. не сказать, что юнги зацикливался на важности тоски в жизни. философия самого понятия была неясна (как и сама философия в целом). считается ли тоской расстройство от нехватки жуков с утра? от невкусной слизи? от завядшего, блять, цветочка около пня?наверное, считается. наверное, всё считается. наверное, юнги сам вправе придумывать другие вещи, подходящие под понятие "тоска". но ему безумно всё равно. была она или нет — смысла думать об этом дольше трёх секунд юнги до сих пор не нашёл. и такой оптимистичный настрой преследовал юнги всё время. каждый сантиметр картины, каждую секунду времени. и опять не сказать, что юнги было это нужно. было нужно это всё — тоска, грязь, трава, мухи, мысли и время. действительно же, ничего из этого по большому счёту не играет важной роли. живи, ешь, пей и делай всё на автомате, не жалуйся — праздник для души. а ведь приходится. наверное. по крайней мере, юнги себя не заставлял. тонкая архитектура ментальных связей до боли приторного мирка, в котором нет места для такой, казалось бы, колоссальной личности рушилась медленно, но верно. как маленькая ошибка в чертежах, как помарка в чистовике — случайность. не важная, незаметная. и куча таких ошибок делала совсем другой чертёж, совсем другую архитектуру — новый стиль, основанный на костях предыдущего. жестокость и насилие? нет, просто ход вязкого и противно-притягательного времени. и жизнь у юнги была, как современное искусство. чёткий слог стиха превратился в кашу на воде, величайшие постройки и памятники культуры — стул, стоящий посреди обоссаных стен. модерн, игра контрастов и света, свежайшее решение. но и это стало обыденностью. тоскливой и ненужной.***
золотое правило гласило, что вопрос надо рассматривать со всех сторон.
для тэхёна обыденность была какой-то частью развлекательной программы, которая началась в где-то детстве. один большой аттракцион, высоченные горки с хлипкими вагончиками или старые качели во дворе? развлечения бывают разными. и если задуматься, любая судьба является праздником. но задумываться тэхён не хотел. за столько времени можно было поразмыслить совершенно надо всем, решить проблемы человечества и просто понять, чего ты хочешь. тэхён предпочитал задумываться только над тем, что это последний его день в башне. не сказать, что тэхён считал высоту своего нахождения единственным препятствием. здание давно превратилось в крохотный домик, ниже уровня моря. проблемой стало что-то невидимое, такое же эфемерное, как тоска. железный аргумент, сказал как отрезал. и нет проблем больше, ни глобальных, ни собственных — вот он, принц на белом коне, который вот-вот заберёт тебя. и не сказать, что тэхёна надо было корить за его детскую невинность. не сказать, что надо было что-то вообще делать в его ситуации. а что по-честному творилось в душе у тэхёна? за всеми толстыми стенами кривой архитектуры, фразеологизмами и амфибрахиями? так просто и не расшифруешь. паразитирование на чуть меньше, чем больных темах, лёгкое копание в себе? наверное. все мы иногда роемся в голове, как в мешке мусора. бродячие собаки, блохастые и бешеные. не от хорошей жизни лезем в свои же коробки, просто так. из научного интереса. так и тэхён, из научного интереса всё-таки иногда прорывался сквозь ребяческое "всё будет хорошо", немного погружаясь в мысли. обычно мысли представлялись тэхёну бескрайним океаном, марианской впадиной или хуже того. все так описывали, не придумывали что-то новое, революционно-экспериментальное. всем всегда, на протяжении веков нравилась эта метафора. а сейчас тэхёну не понравилась. он не нашёл в себе такого океана. слепо не видел всего этого простора и давления — поэтому и не понравилось. заключённый в собственной ограниченности, как башня, не увидел. и придумал своё — лужа. тэхён смаковал это оригинальное "лужа" и думал, что оно значит. "в луже вода грязная, хотя когда-то она была чистой, — подумал тэхён и довольно улыбнулся, — а ещё в ней водится много всякой живности. прямо как мысли. такие же страшные и красивые, маленькие и большие. и все в одной луже, тесной и грязной." а потом всё смешалось. метафорическая тоска и архитектурная лужа? тоскливые аттракционы и некрасивые башни? у тэхёна в голове много чего путалось, болталось, как в миксере. не сказать, что тэхён не был этим доволен.***
а потом они случайно встретились. просто так, без усилий. юнги взял и забрал тэхёна из башни. не сказать, что юнги был особо удивлён. нет, первые две минуты он не чувствовал ничего нового. такая же непонятно-приятная тоска, апатичное "что бы не случилось, всё к лучшему". сто шестьдесят секунд нормальной, консервативной жизни.а потом?
в сто шестьдесят первую секунду юнги осенило. архитектура рухнула, стихи оборвались смазанным монологом автора. стул пошатнулся и упал, царапая всё такую же грязную стену — оригинальный исход. юнги, кажется, впервые смущается и не хочет оправдываться. расплывчатые фразы и пугливые взгляды —***
и тэхён тоже, ради эксперимента позволяет глазеть на себя. он никогда не видел таких существ. и даже не противно-то, нет, просто интересно. после долгих бессонных дней и ночей для тэхёна всё кажется новым. и притягивающим — он с упоением рассматривает юнги, после суматохи и невъебического адреналина, просто смотрит. своими добрыми и глубокими глазами, которые не были ни добрыми, ни глубокими на самом деле. иллюзия, фокус и обман — научный эксперимент, проводимый в неволе. два зашуганных зверья на одном квадратном метре, ни много ни мало. как сингулярность, в маленькой точке собрано очень-очень много массы. так и в этом квадратном метре — юнги боится колыхнуться и задеть лишние сантиметры вне зоны. а тэхён не боится. отходит, шатается из стороны в сторону и по-дурацки улыбается, что-то громко говоря юнги. радостно, как говорил хосок. такая радость была чужой для юнги, беспричинная и экспрессивная. может, она и была правильной — пусть, но юнги не хотел впускать её в жизнь. однако, уже не так яро.***
не бывает, как в сказках. никогда не бывает — вымысел должен оставаться пределом вымысла. для маленьких девочек, всё понежнее и без плохих концовок. переслащённая меланхолия вместо супа на обед. а ведь суп намного важнее, чем сказки. юнги тоже так думает, пытаясь не обращать внимания на рефлексирующего тэхёна. некогда квадрат сто на сто сантиметров разросся до всего мира, а интерес исчерпан. наука — жестокая вещь. и когда юнги собирается идти в сторону дюлока, дабы отдать трофей победителю, тэхён лишь потерянно приподнимает брови в удивлении. не отпускать — эксперимент не закончен, рано! недостаточно средств и информации, тэхён щенячьим взглядом прожигает спину уходящего юнги. его работа выполнена, концерт закончен. и не сказать, что юнги был доволен. он просто выполнил обещание, ненужное и радужное, просто кусок бумаги, переходящий в слова на ветер. не чувствует, что должен прямо сейчас отказаться от всего и убежать с тэхёном в романтическое приключение. а тэхён этого ждёт. надеется и лелеет, но молчит. меланхолично покачивает головой и тоскливо, уже обыденно смотрит в спину юнги.***
" кидаются птицы под поезд, нелепо, неважно, напрасно. мне тоже хочется броситься за компашку "