В зале стояла могильная тишина. Заходящее солнце, постепенно своими красными лучами, оглашало конец дня. Ветер, гуляющий среди сада рода Певереллов, пел заунывный мотивчик. Травы шелестели, как будто предупреждая, что в них может таиться опасность. Небо хмурилось, не предвещая ничего хорошего. Природа была настороже.
— Кто вы? — Хриплый голос узника Азкабана неприятно прорезал умиротворяющую тишину.
Пёс, который недавно сидел перед блондином, превратился в мужчину лет тридцати. Его волосы свисали сосульками, а лицо было испачкано. Порванные лоскутки, которые давным-давно были красивой одеждой, сейчас неопрятно висели на мужчине. Зрелище было не очень приятным. Впрочем, что ещё можно было ожидать от узника? Певерелл с интересом наблюдал за смертным, размышляя, что же с ним делать.
На ум мужчине пока ничего не приходило. Может сразу уничтожить? Ведь и вправду... Нет человека, нет проблем. Но... Он же обещал тёте, что хотя бы попытается дать шанс Блэку. Да и убивать его. От мужчины не утаились странные взгляды, которые кидал Азазель на Сириуса. Неужто партнёр? Не много ли совпадений последнее время?
Хотя нет. У падших за совершенное злодеяние было одно наказание и это совсем не потеря крыльев. Нет... Это лишение магических партнёров. Страдание, на которое они себя обрекли. Но у этого наказания была точка возврата. Как только падший разделит своё ложе со смертным человеком, который был когда-то предназначен ему судьбой - его простят. Темные крылья цвета ночи, перестанут быть черными. Но и белыми они не станут.
Мягкий оттенок серого цвета, будет напоминать им о совершенном преступлении. Но как сейчас в тягость им не будет. Вот только была одна загвоздка. Только раз в пятьсот лет возрождалась душа партнера провинившегося, и жила около восьмидесяти лет. Следовательно, за такое короткое время почти не реально найти свою половинку. В общем, это один шанс на миллион.
— Меня зовут Даниэль. Я лорд Певерелл-Слизерин, Наследник Смерти. А также по совместительству отец твоего крестника. — Сверкнув своими глазами, мужчина решил всё-таки ответить на вопрос человека.
— О чем вы? Мой крестник Гарри Поттер, а он не ваш сын! — Рявкнул Блэк, издав утробное рычание.
— Советую сбавить обороты. — В теплом зале резко похолодало. Голос Лорда Смерти становился все сильнее и властнее с каждым словом, набатом отдаваясь в голове анимага. — Твой крестник уже как два с половиной года мой сын, Магией, Драконом, Смертью и Жизнью подтвержденный.
Глаза Сириуса в шоке распахнулись. Как так? Сын его лучшего друга, ребёнок Лили. Его маленький крестник. Гарри... Стал сыном этого монстра. Это же... Это же просто невозможно...
— В этом мире всё возможно. — Философски ответил Певерелл, следя за мыслями анимага. Последний прямой наследник рода Блэк вздрогнул.
— Но как? — Ошалевший мужчина, сидел на коленях, пытаясь осознать новую информацию.
Но она не укладывалась в голове. При мысли, что его крестник теперь не сын Лили и Джеймса, вспыхивала ярость, которая затмевала и так больной рассудок. Эта полученная информация просто не воспринималась как данность.
— Исполнять свои магические обязанности надо, раз подписался. — Все также холодно ответил Певерелл.
Режущий голос Повелителя Измерений царапал слух Блэка. Брюнет был раздавлен и сломлен. Он просто не знал, что ему делать. Певерелл посмотрел на Блэка и вдруг устало вздохнул, привлекая к себе внимание поникшего мужчины.
— Ну, зачем же так категорично. — Неожиданно улыбнулся Дэн Сириусу. — Я не вычеркнул Лили и Джеймса из крови Ри, поэтому они все ещё его родители, только я выше них. Видел бы ты мальчика в первые дни его пребывания здесь. Весь зажатый, испуганный и только ритуал усыновления, помог немного смягчить воздействие его глубоко любимых родственников.
Сириус непонимающе посмотрел на блондина. Сейчас перед ним было немного другое существо. Он стал каким-то другим. Теплее и роднее что ли? Неужели так его магия действует на него? Ведь они как-никак, связаны. Связаны одним маленьким ребенком. Но мужчина немного не понимал. Что значит воздействие родственников?
— А то и значит. — Услышал его мысли лорд Певерелл. — Они избивали ребёнка на протяжении всех одиннадцати лет, пока я не узнал о его существовании. Мерзкие твари, ничем не похожие на людей. И это лучшее создание Бога?
Мужчина почувствовал себя еще хуже, хотя казалось, куда уж больше. Он не смог. Не смог уберечь последнее напоминание о Лили и Джеймсе. Он просто ничтожество. Предатель. Ему нет прощения. Эти ошибки повлекли такие последствия.
— Успокойся. — Вдруг понимающе проговорил Даниэль, ласково ему улыбаясь. — Я помогу тебе, ведь ты уже расплатился за свою мимолетную ошибку и порывистую юность. Но впредь не совершай такие ошибки. Ведь второго шанса не будет. Так ты согласен, чтобы я тебе помог?
Блэк пораженно выдохнул, когда увидел, что ему протягивают ладонь. Белая и изящная, она все еще была сильной и внушала доверие и уверенность в завтрашнем дне. Неужели ему позволят... позволят увидеться с крестником и исправить ошибку? Даниэль согласно кивнул, соглашаясь с мыслями Сириуса.
Сириус аккуратно и неуверенно протянул свою огрубевшую ладонь, будто боясь, что это видение исчезнет, и он снова окажется в Азкабане. Блондин помог встать голубоглазому, притягивая к себе. Ему нужно выплеснуть свои эмоции, а слезы, как иногда говорят, на самом деле лечат. И брюнет, которого не сломал Азкабан с дементорами, впервые за последние тринадцать лет горько заплакал, утыкаясь в белоснежную рубашку Певерелла. Пачкая её своими слезами и болью, выплескивая все, что накопилось за это долгое время.
Что ж... Пусть плачет. Даниэль ему это позволит, ведь теперь они станут семьёй. Главное, чтобы его мужья в таком положении не увидели. А то ведь ревность вейл она такая, прибьют ещё ненароком. Так ещё и личная неприязнь Северуса к Блэку в этом подсобит. Боюсь, их встреча будет одной из самых знаменательных. Особенно будет интересно увидеть реакцию Сева. Она будет просто незабываемой. Тут мужчина почувствовал сильный звон в ушах. Звенела цепь партнёрства. С другой стороны ей стала вторила нить опекунства и та, что связывала его с сыном. Что происходит?
У детей
Мальчики сели в свой вагон и занялись каждый своим делом. Том довольно прикрыл глаза, выдыхая. Лежать на груди партнёра было уже привычным. После Тайной комнаты Гарри стал следить за младшим партнёром ещё сильнее, паря над ним как коршун над добычей. Как он тогда сказал: «Очень даже аппетитной добычей». Драко немного грустно смотрел в окно, наблюдая за природой.
А она была чем-то недовольна. Серое небо неожиданно заволокло тучами, и начался дождь. Ветер завыл, да так сильно, что было видно, как гнутся деревья. Немного испуганно выдохнув, Малфой ошарашенно огляделся. Было странным наблюдать, как пар выходил изо рта. Гарольд удивлённо вскинул голову, оторвавшись от наблюдения за младшим партнёром. Том приоткрыл глаза, наблюдая за странными изменениями.
Окна закрыл густой туман. Стемнело. Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и всё вокруг погрузилось в кромешную тьму. Что–то зашуршало, и Ри увидел на фоне окна смутный силуэт, когда Драко решил протереть окно, которые внезапно запотело.
Дрожащее пламя в руках Тома, который успел его наколдовать, осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Драко метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.
Рука высовывалась наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Драко, поспешно спрятало её в складки черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще всё вокруг. Присутствующих обдало стужей.
У Тома перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Мерлин... Где же Дэн, когда он так нужен?
Продолжение следует...
