Так манят облака, в чужие берега, А я поранилась тобой нечаянно ©
Их выступление закончилось ещё полчаса назад, а Веру до сих пор бросало в легкую дрожь от воспоминаний о нем. Это не было похоже на привычное волнение, которое иногда накатывало на неё перед и после концертами: когда все уже позади, но адреналин отчего-то все равно разгоняет кровь, заставляя сердце биться чаще. Нет. Это было иное чувство, пускай и тоже знакомое… Вера сидела в гримерке перед зеркалом и растерянно смотрела на свое отражение. Глупая, как будто бы и не слышала никогда о актерском мастерстве, будто бы и не знала, что такое — устраивать шоу, провоцируя зрителя на эмоции. Конечно же те их взгляды и прикосновения были лишь очень правдоподобной игрой, в которую поверила даже она сама… да вот только пальцы все ещё ощущали тепло чужой ладони, а по спине пробегали мурашки от томного взгляда карих глаз. Она сжала кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. Может все-таки стоит пойти поговорить? Убедиться в том, что это состояние — лишь излишняя эмоциональность и результат бесконечных самокопаний. Звучит неплохо. Вера бросила быстрый взгляд на бутылку шампанского, услужливо оставленную на столе. Все же интересно чей это подарок. Наверное, жест от кого-то из ассистентов: в конце-концов, все достаточно близкие люди давно знают, что она не любит алкоголь. Лучше бы любимых вафель принесли… Тем не менее, она открыла бутылку, наполнила золотистой жидкостью бокал и торопливо опустошила его — скорее для расслабления, чем из простой прихоти, — и с отвращением поморщилась. Все же, не самый приятный вкус. Алкоголь подействовал быстро, вызвав легкое головокружение, и Вера вспомнила, что во всей этой суматохе так и не успела поужинать. Понятно теперь, почему опьянение случилось так быстро. Напоследок ещё раз взглянув в зеркало и усмехнувшись, заметив легкий румянец на щеках, Вера отправилась к Светлане. «Просто задам пару вопросов, удостоверюсь, что мне показалось — и пойду ужинать!» — алкоголь забрал остатки сомнений, оставив в голове приятную пустоту. Вере начинало нравиться это чувство: так, по крайней мере, не оставалось шанса струсить.***
А я сама себя сломала пополам, Влюбилась так в тебя отчаянно. ©
Как только она вошла в гримерку, её вниманием завладело многообразие запахов, царивших там — их источником было множество букетов повсюду. Похоже, у Светланы и впрямь немало поклонников: розы, хризантемы, лилии, ромашки, ландыши и даже кактус — такому разнообразию мог позавидовать любой цветочный магазин. Сама женщина полулежала на диване, читая что-то с экрана смартфона. Когда она подняла глаза, по коже Веры вновь забегали мурашки. Казалось, что может вечно любоваться тем, с каким изяществом красный атласный халат облегает фигуру Светланы, как красиво играет свет на её волосах и… Вера ещё больше покраснела, осознав, что разглядывает женщину слишком долго и что её взгляд только что был пойман. Губы Светланы растянулись в легкой улыбке: — Прости, я тебя не заметила. Проверяла почту. О боги, разве законно быть такой притягательной? Без макияжа и в обычном (если такое слово вообще возможно применить к вещи за пару сотен долларов) халате, отдыхающая в этом цветочном раю, Светлана походила на нимфу из древнегреческих мифов. Вера ей слегка завидовала, пусть и знала, что сейчас выглядит не хуже в своем платье, которое она до сих пор не сняла после выступления. Стандартные вежливые вопросы, типичный small talk — и вот наконец Вера подобралась к цели своего визита. — Слушай, можно странный вопрос? — расположившись рядом на все том же диване, женщина находилась достаточно близко, чтобы ощутить духи Светланы. Сладкие, еле заметные, издали отдающие чем-то фруктовым — тот, кто помог их подобрать, прекрасно знал свое дело. — Ну конечно! — То, что мы делали на сцене… это ведь просто шоу? Пауза. Вера чувствовала, как с каждой секундой ей все сложнее смотреть Светлане в глаза. Будто бы ещё немного — и её окончательно затянет в эту бездну. Можно будет поднимать белый флаг и забыть о том, чтобы выбраться из плена этих томных взглядов и пухлых слегка покусанных губ. — Если ты хочешь так считать, — с нажимом начала Светлана, — то конечно. Это было всего лишь шоу. — А если нет? И снова пауза. Взгляд глаза в глаза от которого воздух в комнате как будто можно резать ножом — а лучше сразу бензопилой. Вера непроизвольно затаила дыхание. — Ты давно мне нравишься, — улыбнулась Светлана. Когда-то давно произносить эти слова ей было невероятно сложно — это были времена, когда она была обычной неуверенной в себе девочкой. Но шли годы, она взрослела, расцветала в своем амплуа сильной женщины — и теперь как любой сильный человек совсем не стеснялась признаться в своей слабости сильнейшей из них. Светлана знала, она видела — страсть была взаимна. Слова оказываются лишними, когда люди, сидящие напротив, не могут отвести друг от друга глаз и отчаянно краснеют, будто подростки. Вера вдруг почувствовала облегчение. Кажется, именно о таких моментах говорят, мол, будто гора с плеч свалилась. Её собственный айсберг, способный разрушить Титаник, начал стремительно таять. А, может, к черту маску сдержанности? Именно сейчас Вере захотелось сделать что-нибудь невероятное, такое, о чем захочется (или не захочется) вспомнить после. Типичное, в общем-то, состояние для опьяненного человека — и дело здесь было даже не в алкоголе… — Ты мне тоже, — забыв обо всем, Вера заключила Светлану в объятья и поцеловала — умело и страстно, так, как не делала этого уже очень давно. Её порыв не остался без ответа, их тела сплелись и Вера почувствовала, как по телу снова прошел разряд электричества. Становилось все жарче и желание избавиться от платья (а, заодно, и от халата Светланы) становилось все более неудержимым. В конце концов Вера попыталась расстегнуть застежки на спине, но попытка, конечно, не увенчалась успехом. Модельеры будто создают подобные платья с расчетом на то, что снимать их с тела будет кто-то другой… что ж, в этот раз они не ошиблись. — Ну-ка повернись, — и Вера подчинилась. Она чувствовала горячее дыхание Светланы у шеи — и от этих ощущений внизу живота становилось тепло и начинало приятно ныть. Вере хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше — и откинулась назад, прильнув к Светлане. Халат был очень приятным на ощупь, а под ним, похоже, ничего не было. О боги… Вера закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением близости. А Светлана и не думала останавливаться: её пальцы уже блуждали по обнаженной коже женщины, неторопливо подбираясь к груди в поисках застежки бюстгальтера, в то время как губы покрывали поцелуями загорелые шею и плечи. С губ Веры сорвался тихий стон. Движения Светланы были очень умелыми — она знала как и что следует трогать, чтобы доставить удовольствие партнерше и была готова шаг за шагом подбирать нужный ключик ко всем её эрогенным зонам. — Не думала, что ты тоже по девушкам, — прошептала Светлана на ухо Веронике. Ей нравилось доминировать, нравилось видеть реакцию на прикосновения и поцелуи: то, как Вероника все меньше старается выглядеть невозмутимой и все больше отдается наслаждению. Женщина ласкала её — и эти ласки были полны нежности. Было страшно случайно причинить боль или даже поранить, а потому следовало быть очень внимательной и осторожной. И, похоже, это работало — стоны Веры становились все чаще и громче. В голове Светланы отдаленно звучали строчки песни, которую они сегодня исполняли вместе. Зрители, конечно, тоже посчитают происходившее элементами шоу… да вот только сложно не быть искренней, когда поешь песню с той, о которой эта песня была написана… Ты пишешь мне письма такие печальные, И в каждой странице сплошное молчание. Простые ответы, увидимся снова, Заклеив конверты, я каждое слово. Такие простые и красивые строки о страсти, вспыхнувшей между ними много месяцев тому назад — и о том, как до сегодняшнего вечера они упрямо прятали чувства где-то глубоко в себе. Эта недосказанность, мысли о том, насколько неправильно происходящее — и насколько сильно их тянет друг к другу вопреки всему и легла в основу этой песни. Светлана осторожно развернула Веру к себе — и снова поцеловала, чувствуя, как руки партнерши развязывают пояс халата. Она улыбнулась и начала спускаться поцелуями все ниже и ниже — такое привычное и любимое движение, будто говорящее, что дальше будет только приятнее. Я так ждала тебя, узнала по шагам, А я твоя-твоя случайная. Какие пророческие строки… этим вечером Светлана действительно ждала. Она знала — Вера не сможет не прийти, а шампанское было если и не веским поводом, то по крайней мере аргументом. На одну тему для разговора и на один вопрос больше… план сработал отлично. Оставалось надеяться, что у этой истории будет продолжение, ну, а пока что в их распоряжении было несколько часов и табличка «не беспокоить» на двери. И пусть мир подождет…