из безвременья с любовью

Имс отлипает от дверного проема и встает в полный рост, причем делает она это так, что само движение совершенно незаметно. Вот она стояла, тяжело привалившись плечом к косяку красного дерева, а вот уже стоит, заложив большие пальцы за пояс вельветовых брюк. Арета отводит взгляд и продолжает свое занятие — никчемное ковыряние в дышащем на ладан ПАССИВе, сейчас это бессмысленно, потому что без Кобба, который должен принести какую-то чертовски необходимую деталь, все усилия пойдут прахом и при первом же погружении их засосет в лимб. Непонятно только, зачем Линди Имс, которая не обязана здесь сидеть, все-таки торчит в душной комнате, тяжко вздыхает во все стороны, напевает что-то под нос и раздражает Арету. — Может ты сходишь за водой? — М? — мисс Имс вскидывает голову, будто отвлекаясь от изучения грязи на подоконнике и тут же взгромождается на него. — Жара дикая, — Смит смотрит на нее, накручивая выбившуюся прядь на палец, не замечая этого. Линди делает какое-то непереводимое движение бровями и не двигается с места. Ну конечно. Это же Имс. Странно, что она не разу еще не обратилась к ней, используя слова «дорогуша» или «милая». — Дорогая, — начинает Имс. А, нет, все в порядке. — Так вот, ты же не хочешь чтобы мои с таким трудом нарисованные сегодня с утра стрелки смазались от пота на этой лютой жаре? — Надо пользоваться водонесмываемой косметикой, Имс, и тогда у тебя не будет таких проблем. Тем более, чего ты хотела от Австралии в это время года? — задает резонный вопрос Смит и окончательно понимает, что это чудовище так и будет стоят над ее душой, а в магазин не сходит, и не сходила бы, даже если б на улице были идеальные плюс 20 градусов с легким ветерком. Потому что это же Линди Имс — зловредная и незаменимая. «Я тоже незаменимая,» — замечает себе Арета. На самом деле, Имс просто придуривается и вечно выставляет себя чуть более зловредной, чем она есть на самом деле, потому что ей нравится поддерживать такой образ. А Арете нравится Линди, и она ни за что не станет это отрицать, потому что она сама уверена в том, что все, кто когда-либо работал с лучшей имитаторшей мисс Имс, с этим ее английским акцентом и каким-то абсолютно невозможным чувством стиля, бывали в нее влюблены. Ариадна первую неделю их совместной подготовки к внедрению ходила вокруг имитаторши кругами и чуть было не пригласила на свидание, но потом видимо что-то поняла для себя и отлипла. Арета даже не ревновала, потому что ревновать Имс — бессмысленное и бесполезное занятие, потому что ей улыбаются даже деревья в лесу. Конечно же, пока не познакомятся с огромным списком недостатков и отвратительных привычек. Линди подходит со спины, неслышно и аккуратно, а потом утыкается Смит в шею, делая пребывание в комнате без кондиционера еще более невыносимым, и щебечет свое it started out with a kiss. — Что ты слушаешь вообще? — Это классика, детка, — Имс ближе притягивает девушку к себе, — не всем же наслаждаться заунывными завываниями скрипки. — Это не завывания, деревенщина, это… — с огромным удовольствием вступает в полемику Арета, потому что хоть что-то должно разогнать скуку этого дня. Кобба все еще нет. — Разделаемся с этим делом, — шепчет Линди, — и поедем в Швейцарию. Я скоро расклеюсь от этой погоды. Рождество на носу, а у них тут полуголые Санта Клаусы бегают по пляжам и гоняют на серфингах. Смит поворачивается всем телом и целует имитаторшу в щеку. Она тоже согласна на Швейцарию. Они заберут деньги, сделают ручкой Доминику и улетят на другой конец света, где Санта Клаусы или Шмуцли ходят в нормальной одежде, а климат не хреначит по голове резкими +34 градусами.