***
Сэм такой же, как и он. Стив видит это сразу, Уилсон не скрывает выцветшее имя, и Роджерсу это кажется гораздо более честным, чем закрывание меток. Его собственная метка чуть потускнела, но всё ещё чётко видна на коже, Стив этому не удивлялся — он так сильно любил и любит Баки, что это не кажется ему необычным. Сэм кивает ему, шутит и вроде бы живёт дальше, и это достойно по мнению Роджерса. Поэтому он обещает себе, что встретит этого парня ещё раз. Обязательно встретит.***
Стив приходит в центр ветеранов и завязывает с Сэмом непринуждённый разговор, они идут в кафе, ужинают, а потом идут домой к Уилсону. Это не было ни слишком быстро, ни слишком медленно, а просто чертовски естественно. Это было почти как с Баки, хоть Сэм на него ни разу не похож. Они раздеваются в темноте спальни, и Стив вдруг чётко понимает, что впервые после пробуждения, он чувствует себя в безопасности. Чувствует себя защищёно рядом с этим почти незнакомцем. Чуть ли не впервые в жизни Стив позволяет себе сбросить защитный панцирь и стать самим собой, и это большее, что он мог себе позволить — ведь даже со своим истинным он не был откровенным до конца. Они раздеваются, параллельно целуясь, и Сэм понимает слишком ясно для затуманенного сознания, что это не случайная страсть. Они действуют, словно давно забытые и внезапно вернувшиеся друг к другу любовники: непривычно, но так правильно. Он позволяет себе забыть о предубеждениях и бесконечных сравнениях. Ничего уже не вернуть, но у него есть потрясающий парень под боком, такой отзывчивый, доверчивый. Такой идеальный, хоть он и не… После, лёжа на кровати, Стив решает заговорить первым: — Каким он был? — Он был моим. — Сэм долго молчит перед тем, как ответить, но раз уж они начали, то стоит продолжить: — Твоя метка… — Он погиб на войне. Метка не исчезла, но я видел его смерть. Надеяться тут не на что. И мы не были близки, как вы, я думаю. Уилсон поворачивает голову и смотрит на Стива, поощряя рассказать свою историю. Свою сторону правды. — Мы были лучшими друзьями, сколько я себя помню. Он всегда нравился девчонкам, а я был задохликом, который был в него тайно влюблён. Когда появились метки, он предложил остаться друзьями. А потом война, сыворотка. Ты знаешь, я ведь так хотел в армию не только из-за любви к родине. Это так по-детски, но я хотел, чтобы он увидел, что я тоже смелый, что я лучше всех этих девушек, что я тоже чего-то стою. Но даже после сыворотки он смотрел на меня как на друга. И большее, что могло достаться мне, — это крепкие объятия. Сэм молчал. То ли поддерживал, то ли не знал, что сказать. Но Стив был благодарен за это. После исповеди хотелось только молчать. Но вдруг Уилсон нарушил необходимую обоим тишину и попросил: — Закрой глаза. — Зачем? — Закрой. Сэм мягко провёл губами по крепкой шее, по торсу и прессу, спустился до паха и взял в руку ещё не окрепший член, мягко целуя и его. — Что ты делаешь, — прошептал еле слышно Стив. — Я не знаю этого Джеймса. Но ты его знаешь, — Сэм говорил это, а сам продолжал двигать рукой. — Так представь его вместо меня. — На этих словах Роджерс дёрнулся. — Я не обижусь, поверь. — Боже, — Стив заскулил и уже хотел схватить его за голову, но Сэм перехватил его руки, чтобы не убивать фантазию, и взял член практически полностью. После он позволил партнёру кончить и мягко поцеловал его в подрагивающий живот.***
Когда они с Наташей оказываются одни, Стив точно знает к кому нужно идти. Когда Сэм даёт папку с личным делом и показывает фотографию Райли, то происходит сразу несколько важных вещей: Стив берёт на себя ответственность за ещё одного человека и понимает этого мужчину до самого конца. И кажется, что он влюбляется в него теперь тоже до конца. Не так как в Баки, но это и не важно. После его смерти уже вообще нет ничего важного. Вот только он жив. Его лучшая половина, его истинный жив. Он не помнит Стива, возможно, и самого себя не помнит, но это он. Потому что метка пульсирует, да Стив и не мог ошибиться. Ведь это касается Баки. С этой встречи начинается кавалькада из внезапных освобождений и воскрешений. Стоя возле могилы Фьюри рядом с Сэмом, Стив думает о таком призрачном будущем. Когда Ник предлагает Соколу пойти с ним, то Роджерс почти уверен, что тот согласится. Но тот отказывается и остаётся, и Стив чувствует жгучую благодарность, почти такую же, как когда очнулся в больнице под музыку Сэма. Наташа передаёт папку и уходит, а они остаются одни рядом с фальшивой могилой. Стив чувствует желание что-то сказать, но в голову ничего не приходит. Поэтому говорит Сэм: — Я буду с тобой так долго, сколько ты позволишь. Мне не привыкать. — Сэм. — Что? — Можно влюбиться второй раз в жизни? Сэм ничего не говорит, но берёт его за руку и крепко держит её, пока они не садятся в машину.***
Это сумасшествие, думает Сэм. Ему хочется убить этого свежеразмороженного Баки, хочется убить себя, хочется убить… Нет, Стива он убивать не собирается даже мысленно. Потому что тот любил Барнса очень давно, а в том, что тот внезапно воспылал к нему страстью, нет ничего удивительного, ведь Стив, он действительно лучший, да и чёрт его знает, что случилось в Сибири. К тому же этот Джеймс совсем не Баки, как бы Роджерсу этого не хотелось, вот и чувства истинных сработали без оглядки на пол и долгую дружбу. Браво, Сэм, ты отличный психолог, а кто тебе теперь поможет? Ведь чудо не вернёт Райли. Ничего его уже не вернёт. А в жизни этих двоих тебе места нет.***
Сэма прошибает дрожью от затылка до пяток, когда Джеймс подходит сзади и опускает руки на бёдра, целует его на пробу в шею и прикусывает легко кожу. — Что ты делаешь? — Ты нужен ему. А значит — нужен мне. Сэм дёргается, слыша это, поворачивается и отталкивает Барнса, хотя хочется врезать. — Не трогай меня! Мне и так… мне и так слишком… — он захлёбывается словами и отталкивает его во второй раз, уходя из комнаты. Они находятся в Ваканде и ему кажется, что он по-тихому начинает сходить с ума. Как только Баки разморозили, то они, оставив Нат где-то под Польшей, ломанулись, иначе не скажешь, сюда. Спокойные отношения, выстраиваемые им со Стивом аккуратно и бережно, дают огромную трещину, потому что Джеймс внезапно для всех целует Стива, как только видит. И после этого поцелуя Сэм понимает, что ему места в этих отношениях нет. Его и не было с самого начала. Сэм видит, как Стиву больно прощаться с ним, поэтому делает это за него. И остаётся рядом, как настоящий лучший друг. Ирония жизни, не иначе. И всё же, что бы и кому бы не казалось, — Сэм понимает Стива. Ведь сам бы поступил точно так же. Бросился бы к Райли, если бы тот только был жив. Или же остался бы с тем, кто захватил его душу, несмотря на метку и выбор судьбы? В любом случае быть тем, кто врывается в их отношения, он не собирался. Ему хватает и собственной жалости. Ему хватает и воспоминаний о Райли. И о времени со Стивом.***
Ухаживания Баки становятся навязчивыми, но единственное, что они вызывают, — это желание врезать. Стив, возможно, и замечает что-то, но ничего не говорит, лишь бросает на Сэма тоскливые взгляды, которые ему тоже не сдались. Сэм сближается с Т’Чаллой и от скуки, не иначе — нет, это не желание позлить их обоих — начинает флиртовать с ним. Обычно, это происходит у всех на виду, и Сэм почти уверен, что король догадывается о всех его уловках, но почему-то с удовольствием всё это поддерживает. Однажды они заходят слишком далеко, по меркам его тайных воздыхателей, конечно, — они очень близко друг к другу, и Т’Чалла проводит ладонью по его щеке прямо на глазах у Стива и Джеймса. Сэм слышит, как шаркает стул, отодвигаясь, и хлопает дверь, пока Т’Чалла продолжает проникновенно смотреть ему в глаза. Хлопок двери заставляет Сэма очнуться и отпрянуть от короля. Тот запрокидывает голову и мягко смеётся. — Тебе нужно с ними поговорить. Они ревнуют тебя. — Я им не нужен. — Уверен? Стив ищет тебя взглядом, как только заходит в комнату. Солдат садится, чтобы иметь хороший обзор на вас обоих, а когда это не получается, то ходит от одного к другому, и рычит на всех, кто проявляет к вам повышенный интерес. Ты, сам не зная, выбрал идеальную жертву — мне он ничего сделать не может, а вот остальных запугивает. Хотя и со мной доблестный капитан провёл воспитательную беседу. — Я не знаю. Я им не нужен. — Прекрати быть таким неуверенным. Я потерял своего истинного по собственной ошибке, — на миг по лицу Т’Чаллы проскользнула тень. — В потере твоего истинного виновата только судьба. Но посмотри, Сэм, что она даёт тебе взамен. Внимательно посмотри.***
Сэм смотрит и идёт в комнату к этим двоим. Стив обнимает дрожащего Баки за плечи, но вскидывается, как только Сэм заходит. Уилсон, не говоря ни слова, снимает с себя футболку и штаны и ложится с другой стороны от Джеймса, переплетает руки со Стивом и закрывает глаза. Всё хорошо. Он просто ещё немного им поможет.***
Спустя две недели Сэм впервые сам целует Джеймса и называет его «Баки» вслух, а не про себя. Стив, сидящий напротив них за столом, улыбается осторожно и обнимает подошедшего к нему Уилсона. Он втягивается в это. Сэм не знает, зачем это нужно Барнсу, отчасти понимает Стива, который и правда влюбился в него и любит двоих, уж в этом Сэм не сомневается, не пытается разобраться в собственных чувствах. Но Сэм чётко понимает: то, что он к ним чувствует, — стоит всей этой неразберихи. Но ему всё равно не спокойно. Стив и Баки связаны, а он принадлежит мёртвому. Его мучает совесть, иногда он запирается в ванной и беззвучно плачет, стоя под душем. Но ощущение предательства не проходит. Он не знает, кто замечает это первым, но его друзья? любовники? любимые? вдруг берут его за руки и ведут к джету. — Нужно съездить кое-куда, — размыто говорит Стив, а хмурый Барнс лишь молча кивает и сжимает его руку ещё крепче. Они останавливают джет недалеко от кладбища, и, глядя на это место, Сэм всё понимает. Он проводит их к могиле Райли и останавливается в ступоре перед гранитной плитой. — Надо было купить цветы, — тихо говорит Стив, но Уилсон качает головой в отрицании. — Он этого не любил. Привет, Райли. Они проводят на кладбище около получаса, Сэм знакомит своего истинного с людьми, которые, нет, не заменили его, но заполнили пустоту в сердце. Рассказывает о том, что произошло, о Ваканде и о её волшебном закате. — Я уверен, тебе бы там понравилось. Нам пора, я думаю. Пока, Райли, — Сэм говорит это и поворачивается к стоящим чуть дальше Стиву и Баки. — Пора идти. — Да. — Стив сглатывает и говорит осторожно: — Пока, Райли. — Пока, — повторяет за ним Барнс и смотрит на Сэма. В его глазах тот видит едва сдерживаемую боль. Он улыбается Баки и первым уходит от могилы прочь. В джете Стив садится за управление, а Джеймс обнимает его. — Я не потеряю ни одного из вас, — шепчет ему в плечо мужчина, и Сэм сжимает его сильнее. — Это не нам решать. — Мы сделаем всё возможное, я уверен, — говорит вдруг Стив. И это правда. Райли был его сердцем, его душой, самой сутью, но сейчас его нет. А Сэм нужен здесь, чтобы держать этих двоих на плаву. И он удержит. Их он не позволит себе потерять.