Вы очень красиво танцуете

Слэш
R
Завершён
31
автор
Размер:
22 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
31 Нравится 2 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Мммм… Какие же конфеты нужны? С нугой или с карамелью? — разговаривал сам с собой высокий мужчина, нервно крутя в руках упаковки. Он ненавидел ходить по магазинам. Протискивание между дамами, которые не знают, что выбрать, и напряженно это обсуждают прямо перед стелажами. Казалось бы, ты сама составила свой список покупок, так веди себя соответствующе. Куда там! А еще эти очереди у касс. Фу. Но выбирать не приходилось. Так что, смиренно выдохнув и слегка поджав губы, мужчина пытался вспомнить все утро и выудить оттуда название нужной начинки. — Прошу прощения, сэр, — обратился к нему до боли знакомый голос. — Можете помочь мне достать бутылку «Perrier-Jouet» с соседнего стеллажа, пожалуйста. А то она слишком… высоко, — чуть смущенно добавили сзади. Дыхание перехватило так, что ответить сразу не получилось. Но собрав все силы, выдохнув и достав нужный объект, Шерлок сказал чуть напряженно: — Если выбирать вино из Шампани, то лучше взять «Krug», — развернулся, встречаясь глазами с собеседником. Сердце пропустило удар. Эта синева затягивала, поглощала, подчиняла себе. Невольно задержав дыхание, я всматривался в глаза стоящего напротив. В голове стало приятно пусто. Даже не сразу сообразил, что мне что-то говорили: — Эй, ты отомрешь?! Проснись, — легкое прикосновение к плечу послало по телу скопу мурашек. — Да, я… Просто… — перевожу взгляд на руку. — Я говорю, прости, что налетел на тебя. Меня, кстати, Джон зовут, — отстранился, мягко улыбнувшись. — А я Шерлок. Уильям Шерлок Скотт Холмс. Поступил на архитектурный факультет. Люблю детективы и химию. И сладкий чай. Не люблю скуку и отсутствие занятия. Я здесь с начала августа, и все уже успели меня возненавидеть, — закончив речь, победно усмехнулся, довольный собой. Но осознание того, что я сейчас сказал, заставило щеки запылать. Надеюсь, парень этого не заметит. — Изумительно. Джон… Хемиш Ватсон. Собираюсь стать преподавателем английского. Люблю чай с молоком, писать статьи в свой блог. Не люблю… Не люблю свое второе имя. Только приехал, поэтому даже не представляю, куда мне идти и что делать, — вновь улыбнулся, видимо, ничуть не смущенный противоречивым состоянием собеседника. И эта улыбка обезоруживала. Просто застыл, напрасно пытаясь собрать воедино хотя бы одну мысль. В итоге получилось коряво, но все же: — Я покажу тебе университет? Джон так округлил глаза, что стало страшно. А если я ему противен, а улыбки — лишь вежливость?! Ну да, мы же только познакомились, отчего я должен быть ему приятен? — Конечно, было бы здорово, — поспешно ответил Ватсон. До чего же глупо переживать из-за нового знакомого парня, пусть и такого, как он. Но губы сами собой растянулись в улыбке, а в груди приятно потеплело. Мы так и стояли посреди коридора и смотрели друг другу в глаза. Маленький рай для двоих. — Шерлок?! Ты ни капельки не изменился, разве что, еще больше похудел, — поражено-шутливым тоном говорит Джон, вырывая собеседника из воспоминаний. Он не видел это чудо со времен окончания второго курса. В сердце глухо отозвалась тоска, но радость перекрыла этот слабый выпад. А остальные слова застряли в горле. Мужчина открывал и закрывал рот, как рыба, не в силах ничего сказать. — Так вы — Мистер Холмс? Приятно познакомиться. Мой папа много о вас рассказывал. Я хочу вон ту в синей упаковке. Достаньте ее мне, — маленький пальчик указал на левый стеллаж. — Розамунд, разве можно так разговаривать со взрослыми. Где «пожалуйста» для начала? — шикнул Ватсон, слегка наклоняясь к дочери. — Вылитая Мэри, — заметил темноволосый, скрывая за маской спокойствия вспышку ярости. Он очень сильно ошибся, но малютка не виновата, что так походит на мать. Хотя глаза Джона. Они отвлекают от остального. Уже неважны губы, скулы, голос, манера говорить и жесты. «И ни одной общей черты: либо чисто папы, либо чисто мамы. Такая необычная красота…» — проносится в голове, и Шерлок понимает, что завис слишком надолго после замечания, что слишком пристально рассматривает лицо девочки. Поднимает взгляд от одних глаз и встречается с еще одной парой таких же, усиленно вдыхая воздух, потому что его не хватает. Девять лет. И с уверенностью можно сказать, три из них без боли и воспоминаний. Почти без боли и воспоминаний. — Вы знали мою маму? — вновь подала голос девочка, внимательно смотря. — Папа же рассказывал обо мне. Он не упомянул, что мы все вместе учились в университете? Джон замялся и только собрался говорить, как чьи-то руки обхватили Холмса вокруг талии, а на плечо примостилась голова. Хитро прищурившись и посмотрев вниз на упаковки в руках архитектора, неизвестный усмехнулся: — Мой милый гений, ты же не забыл, что нужна карамель? — Конечно, не забыл, — подхватил Шерлок и отправил нугу на место. — Просто встретил старого друга из колледжа, — легкий кивок в сторону замершего парня. — Мы давно не виделись вот и разговорились. И, кстати, познакомься. Это Джон и его дочь Рози. А это мой парень, Джим, — нервный смешок. Холмс остро почувствовал себя не в своей тарелке, когда бойфренд начал изучать Джона, а потом неожиданно затараторил: — О, рад знакомству. Так вы тот самый друг из колледжа, про которого я так много слышал. Вот так встреча. Вы двое и в Лондоне. Как тесен мир. А что же вы не остались в Брайтоне? — последнее прозвучало скорее как угроза, чем любопытный вопрос. — Я здесь в поисках работы. В Брайтоне удача не улыбнулась мне, и я решил попытать ее в столице. — Это замечательно, желаю успехов. А не пора ли нам всем идти? Мне уже так наскучил этот магазин, — обиженно надув губы, протянул Джим, быстро сменяя тему. — Пойдем отсюда. Легонько чмокнув Шерлока в щеку, он отстранился, забрал карамель и с корзинкой отправился к кассе. Все трое переглянулись и пошли за ним. На улице шел жуткий дождь. Перебежками четверка добралась до кэба и отправилась на Бейкер Стрит. Ватсоны с удовольствием согласились выпить чаю и поболтать у камина. Но Джим не мог терпеть и решил рассказать новому знакомому просто обо всем на свете. По приезде Джон оставил чемоданы на первом этаже и устроился в кресле, Мориарти пошел разбирать сумки и заваривать чай, а Рози очень заинтересовалась чертежами на столе и попросила Холмса рассказать о них. Спокойная, теплая атмосфера распространялась по квартире. Как только Джим выключил конфорку, его телефон задребезжал на столе. Парень быстро схватил его и ретировался в спальню. Выйдя спустя пару минут, под любопытными взглядами он пояснил, что его вызвали на эти выходные в Ливерпуль из-за выставки, так что ему ночью нужно ехать и, чтобы выспаться, он пойдет спать сейчас. Пожелание всем спокойной ночи, поцелуй в губы под внимательным взглядом Джона, который не ускользнул от Шерлока, заставив почувствовать нелепую неловкость, словно он не должен так себя вести, и Холмс остался с гостями один на один. — Что ж, значит, потчевать вас буду я, — с улыбкой заметил Шерлок. Уже с кухни он спросил, — Рози, какой чай ты любишь? — Без молока и побольше сахара. — Налетайте, — спустя какое-то время мужчина внес поднос с тремя чашками и вазочкой с печеньем. — В такую погоду самое оно. Джон уже разжег камин, и поленья слегка потрескивали, разбавляя шум дождя, а свет от огня создавал причудливые тени. Сумерки уже спустились на город. Мужчины устроились в креслах, малышка села на подушку на полу. За разговорами об институте и работе и за воспоминаниями три раза заново ставили чайник, один раз добавили дров. И незаметно пролетели два часа. — Ох, Шерлок, я был очень рад тебя увидеть, но нам пора. Уже девять, а нам еще искать гостиницу. Совершенно вылетело из головы… — мужчина пожал плечами и начал вставать. — Почему бы вам не остаться у нас? — скучающим тоном заметил визави. Лишь пальцы чуть сильнее сдавили чашку. — Я согласна. — Но ты уверен, что никто не против. Все-таки Джим спит и не может сказать своего мнения по этому поводу, — зачем Ватсон искал пути отступления? Он сам не знал. Его сердце хотело остаться, желательно навсегда, но разум четко ставил границы дозволенного. И поцелуй изгиба тонких губ точно не входил в эти рамки. — Против чего? Вы просто поживете у нас, пока не наладятся твои дела с работой. Тем более его и не будет здесь ближайшие два дня. — Ну… Тогда хорошо, но это ненадолго. Обещаю, — мужчина повернулся к Рози. — Пойдем вниз. Ты возьмешь пижаму и щетку, а потом с Шерлоком отправишься в гостевую комнату, а я пока занесу чемоданы наверх. — А можно сегодня мистер Холмс меня уложит? — с щенячьим взглядом протянула девочка. Джон посмотрел на будущего чтеца и, увидев легкий кивок головой, согласился. Когда планы были исполнены, мужчина тихо вышел из их временного пристанища, спустился к камину и остался один на один с огнем в камине. Пройдя к столу, Ватсон стал рассматривать многочисленные пометки, цифры и стрелочки на чертеже, написанные таким знакомым подчерком, который он не раз видел, кажется, в другой реальности. — Боже, Шерлок! Я понимаю, у тебя проект и все такое, но это уже слишком, — среди листов копошилась кудрявая голова, усиленно делающая вид, что не слышит. — Пойдем. Прогуляемся, поедим, ты немного расслабишься и с новыми силами вернешься к работе. Нельзя так загонять себя, — прислонился к косяку и стал наблюдать, ожидая решения. После минутного игнорирования я начал действовать: поднял на руки и перекинул через плечо сопротивляющегося парня. Так мы и вышли из комнаты, а потом и из здания общежития под внимательными и настороженными взглядами других. Одногруппники, да и не только они, часто спрашивали меня, как я продолжаю терпеть этого заносчивого гавнюка. И каждый раз я лишь отшучивался, про себя усмехаясь, так как они говорили такое, потому что не видели настоящего Шерлока. Того, который по утрам заваривает твой любимый чай. Того, который помогает с домашними заданиями. Того, который приносит плед, когда допоздна засиживаешься за проектом и засыпаешь. — С тебя что-то действительно вкусное за такое наглое отрывание меня от дел, — ворчали за спиной, но уже не брыкались. — Я почти закончил. Пара деталей, несколько стрелок, кое-что дорисовать и вуаля. И тут появляешься ты со своей едой и отдыхом. — Тебе понравится. Путь до кафе продолжался молча. Но как только опустил Шерлока перед дверью, он ехидно заметил: — И это все? Да, Джон, ты не перестаешь удивлять. Потом Холмс, глядя на мое донельзя довольное лицо, нахмурился и слегка скривил губы в язвительной усмешке. Это неприятно. Порой, Шерлок кажется непреступной ледяной крепостью, которая никогда не падет даже под самыми сильными ударами дружбы. Возможно ли даже подумать о чем-то большем? Но я думаю, не могу не думать. Тянет к этому кудрявому чуду. Хочется провести рукой по волосам, очертить скулу, провести большим пальцем по нижней губе, приоткрыть рот, надавив на подбородок. Поцеловать. Долго и напряженно. Выражая все, что так долго скрываю. — Джон? Ты в порядке? Хей? — Холмс потряс за плечи, разглядывая лицо. Выдох. Вдох. Ватсон быстро заморгал, возвращаясь сознанием на Бейкер Стрит. Сфокусировал взгляд на тонких пальцах, обжигающих кожу сквозь свитер. «Ты рядом. Только на расстоянии в девять лет». Перевел глаза на собеседника и, к своему удивлению и страху, увидел ту же мысль в глазах напротив. Вечность для двоих постепенно превращалась в пылающий ад. Сонное сопение парня в хозяйской спальне и бормотание Рози со второго этажа оглушающе били по ушам децибелами. Побрякушки Джима, фотографии на столе и на стенах, чужое мокрое пальто на крючке четко выделялись на фоне комнаты, привлекали внимание, напоминали о том, кто находится в ней. О невозможности подобного. Руки лежали неестественно. Ватсон в объятиях Шерлока выглядел несуразно и неправильно. Вся эта неправдоподобность разом ударила и расколола на куски. Отвратительный треск бьющегося стекла заставил мужчин отшатнуться друг от друга. Пустота. Шерлок отошел к окну. Ком в горле. Нужно что-то сказать, но что? Они почти чужие люди друг другу. А Джон просто сбежал в ванну. Честно испугался того, что произошло. Открыл холодную воду. Ополоснул лицо. Зажмурился, собирая воедино обрывки мыслей. Открыл глаза и с непонятной тоской увидел две зубные щетки и кучу флакончиков, которыми его старый друг точно не пользовался. Здесь ему нет места. — Как давно вы с Джимом вместе? — спрашивает мужчина, вернувшись к камину. Шерлок так и не сменил положения. — А как давно вы ездите без Мэри? — неожиданно резко прозвучал ответ-вопрос. Ватсон неуверенно посмотрел на мужчину. Напряженная спина, частые рваные вдохи. Откуда эта боль, которую так хочется забрать? И дать взамен веру, что ты никогда не причинишь другую, что ты всегда будешь рядом. Жаль, это не помогает, когда источник проблемы ты сам. — Она ушла от меня четыре года назад. Собрала вещи, высказала гневную тираду, что я никогда не любил ее по-настоящему, и хлопнула дверью, разбудив дочку, — слова давались легко. «Я доверяю ему. В конце концов, мне нужно с кем-то поделиться всем…» Но сдержать тяжелый вздох не получилось. — Документы о разводе я получил по почте. Не знаю, какими путями она этого достигла… Я врал малышке полгода. Говорил, что мама в командировке и скоро вернется. Вроде и сам на это надеялся, — Шерлок обернулся и посмотрел в глаза собеседнику. Ему было интересно и искренне жаль. — А потом… Рози подошла и просто сказала: «Я знаю, что мама больше не придет. Все будет хорошо. Я люблю тебя, папа». И постепенно я смирился, — Джон потер переносицу. Тогда он находил силы жить только в дочери. Холмс медленно пошел к собеседнику, спрятавшему лицо в ладонях, и сел в кресло напротив. Смотря на огонь, он тихо проговорил: -Три года. Мы вместе три года, Джон, — и звучала эта простая фраза, как приговор. — Вы отлично смотритесь, — тепло улыбнулся Ватсон, поднимая глаза. — Я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи, — встал с кресла и направился в гостевую спальню. А Шерлок решил еще немного посидеть у огня, стараясь забыть ту тусклую недоулыбку, которую обладатель, скорее всего, посчитал нормальной.

***

Утро встретило Джона запахом кофе. Потянувшись, он отправился на поиски источника. Из кухни раздавался звонкий смех. Войдя, мужчина увидел хозяина квартиры, улыбающегося и разливающего напиток из турки по чашкам. Вид веселого Холмса в фартуке заставил что-то в груди затрепетать. И Ватсон подумал, что так тепло и уютно ему не было уже очень давно. Отсмеявшись, Рози наконец увидела отца и уже открыла рот для приветствия, как заметила его взгляд, направленный на Шерлока. Посмотрела на последнего, который только поднял глаза и замерла. Да, ей было всего 8 лет, но папа уже читал ей сказку про принцессу и принца, злого дракона, их разлучившего, и большую-пребольшую любовь. И в эту минуту девочка подумала, что именно так тот принц смотрел на принцессу, а она на него. Но стоило моргнуть, и видение исчезло. После пожелания доброго утра Ватсон уселся и уставился на еду перед собой, а Холмс, вздохнув, отправился в гостиную к чертежам. — Хочешь, пойдем прогуляемся в парке? — низкий голос рассеял тишину над столом. — А твоя работа? — Я вчера разослал резюме, а пока ты будешь собираться, позвоню работодателям, так что, считай, у нас куча свободного времени, — заверил дочь Джон, собирая посуду. — А теперь одевайся и жди меня в гостиной. — Отлично! Уже бегу, папочка, — донеслось из-за дверей. Мужчина усмехнулся и стал быстро мыть тарелки, ведь за такой шустрой дочерью надо успевать. В гостиной, в кресле, обнаружилась уже готовая Рози, а за столом сосредоточенный Холмс. Он пробегал глазами по чертежу и изредка делал пометки и записи в тетрадь рядом. Нервно облизнув губы, Ватсон начал одеваться, когда девочка неожиданно спросила: — А в какой парк мы пойдем? — В ответ отец лишь недоуменно заморгал, об этой стороне вопроса он явно не задумывался. — Может, тогда с нами пойдем мистер Холмс. Он же живет здесь, а, значит, знает город лучше. Пожалуйста, пожалуйста, — состроив милую мордашку, упрашивала младшая Ватсон. — Шерлок очень занят и вряд ли согласится… — мимолетный взгляд на субъект обсуждения. — Мистер Холмс, пожалуйста, вы же нам поможете? — теперь неотрывно смотря щенячьими глазами на хозяина квартиры, протянула девочка. — Как я могу отказать такому маленькому манипулятору? — мужчина замялся, но все же поднялся и направился к вешалкам. — Хорошо, думаю, ненадолго я могу оставить мой проект. — Ура, а теперь гулять! — раскинув руки, Рози побежала по лестнице, жужжа и изображая самолет.

***

В этот день солнце решило порадовать жителей хмурого Лондона. Теплый ветерок обдувал лица, заставляя еще больше наслаждаться. Все вокруг будто окрасилось в новые цвета, обновилось. В парке веселилось множество детей с родителями. Не обходилось, конечно, и без молодых парочек или собаководов. Особенно выделялись старушки, которые проходя мимо троицы, начинали умиляться и говорить, какие Джон с Шерлоком хорошие родители для такой малютки и как их семья смотрится. Чем вгоняли первого в краску и вынуждали объяснять, что они не пара, а второго заставляли закатывать глаза и кривить губы. Вскоре мужчины устроились на одной из скамеек, а Рози отправилась играть среди сверстников. Но дню не суждено было оставаться прекрасным. После часа спокойных игр, девочка вдруг начала спорить с одним из мальчиков. Она ему что-то доказывала и толкала его. Еще секунда и началась бы драка, но Ватсон и Холмс подоспели вовремя. — Что случилось? Кто кого обидел? — как можно дружелюбнее начал отец, вставая рядом с Розамунд, чтобы придержать, в крайнем случае. — У нее спросите, сэр, — мальчик насупился и, скрестив руки, демонстративно отвернулся от оппонентки. — Что ж, мисс Ватсон, — официальным тоном начал Шерлок, вставая напротив, рядом со вторым участником конфликта. — Расскажите нам, что произошло. — Он забрал мой свисток! — злобно топнув ногой, закричала малышка. — А теперь не хочет отдавать и говорит, что он его. — Но мне его папа подарил на день рожденья! — Он мой! — с уверенностью сказал детский девчачий голос, так похожий на голос матери. — Он мой. Мой, Шерлок, и только мой, — медленно, смакуя каждое слово, говорила блондинка, смотря мне прямо в глаза. В них плескались такие презрение и злость, что ни одна ее фальшивая улыбка не прикрывала их. — Джон никогда не будет с тобой. Он не любит тебя. Ты. Ему. Друг. Не больше. — Но… — все мысли разом вылетели из головы, оставляя пустой неприятный вакуум. Но я не должен дать слабину перед ней. Мы с ним знакомы уже два года, а она всего один, да и сколько девушек было до нее. — Почему ты решила, что меня это волнует? — выдавил через силу, старательно закрываясь маской равнодушия. — Ты настолько глуп, что думаешь, будто я не вижу, как ты смотришь на него? Как говоришь с ним? Как стараешься прикоснуться? О, и как я могла забыть о просьбах пойти вместе с занятий! Или провести лишний час в кафе за углом! Прикрой рот, Джон мне все рассказывал, — победоносно усмехнувшись, Мэри поправила выбившуюся прядь волос. Противно. Облизнула пересохшие губы. Отвратительно. Продолжила свою тираду. Мерзко. — Хмм… А знаешь, о чем он мне не рассказывал? О ваших отношениях. А знаешь почему? Их не было. Нет. И не будет. И девушка вскинула левую руку на уровень глаз. Поднесла на расстояние в несколько сантиметров, чтобы сильнее ударить по моим чувствам. Камушек предательски переливался, пока будущая Ватсон, издеваясь, крутила кистью. Ком подступил к горлу. Еще минута и я малодушно расплачусь от обиды, потеряв остатки самообладания. Прикусив губу, с явным мазохизмом продолжаю всматриваться в блики. Аккомпанементом к личному безумию идет ледяной женский смех, раскаленным ножом протыкающий сердце. Смотрю и не верю. Не желаю верить. Ни за что. Он не предал меня. Не бросил ради нее. Не вычеркнул меня из своей жизни! — Я… Он… Зачем? — глубокие вдохи и выдохи для стабилизации состояния. Тщетно. — Зачем ты мне это все говоришь? — не узнаю свой голос. Хриплый. Бесцветный. — Ох, какой же ты дурачок! — щелчок по носу и новый приступ смеха. — Чтобы ты исчез из жизни моего мужа. Навсегда, — слова, как пощечина. Хлесткая пощечина, звук которой разлетается на сотни километров, чтобы его никто не услышал. Мэри развернулась и направилась прочь, но вдруг остановилась. Добавила, чуть повернувшись. — Кто-то должен был открыть тебе глаза, Шерлок. Опустошенный. Брошенный. С кровавыми ошметками там, где недавно выросли крылья. Просто упал на колени и разрыдался, закрывая лицо руками. Первый раз в жизни. Больно. Грудную клетку как будто засунули под пресс. Вместе со всем нутром. Но как же смешно от надежды, что жила внутри меня год, пока они были вместе. Исчезнет, как другие девушки. Он все время с тобой, значит, ты ему дорог. Ага, настолько, что ни словом не обмолвился о предложении. Джон. Я все равно люблю тебя. И поэтому уйду. Ты счастлив с ней, а ваш ребенок… Не хочу отнимать у тебя это. Надеюсь, он будет похож только на тебя. Темные улицы. Серые люди. Пустая комната. Слава Богу. Собирая чемоданы, я вытирал непрекращающиеся слезы. И больше в Брайтон я не вернулся. Шерлок усмехнулся иронии: мальчишка был темноволосым и кудрявым. И все же последний извинился и отдал свисток, когда его мама подошла и напомнила ему о том, что свой он забыл дома. Как он отпустил Джона, когда ему напомнили о его месте, которое явно было не рядом с лучшим другом. Казалось, Джим аккуратно вытащил тот нож из сердца и обработал края раны, но, видимо, он лишь вколол временное обезболивающее. Остаток прогулки Холмс держался отстраненно, глубоко задумавшись о той ночи, мотивах и поступках Мэри. Ватсон не придавал этому значения, ведь его друг изменился за это время. Стал еще холоднее. Или это только в общении с ним? Придя домой, каждый занялся своими делами. Разговор не шел, Рози не просила нового знакомого снова почитать ей, так что Ватсоны решили не тревожить больше хозяина и отправились спать, оставив ему порцию ужина и записку на холодильнике о ее местоположении. Мужчина долго ворочался на кровати, думая о том времени, когда они с Шерлоком жили и учились вместе. И о дне, когда, вернувшись в их комнату, он обнаружил полупустой шкаф и кровать, на которой явно не спали прошлой ночью. В деканате сообщили, что мистер Холмс срочно забрал документы рано утром и не сообщил, куда отправился. Это внезапное исчезновение стало шоком. Джон был откровенно растерян. Тем более что в тот день он собирался просить друга стать своим шафером. Да, было глупо скрывать такой важный шаг, как предложение руки и сердца, но эти двое не поладили с первого дня, и тогда юноша рассудил, что будет лучше, если сначала он уладит все с девушкой, а потом сразу же сообщит Холмсу. Но Мэри потащила его в свою квартиру. И он просто не успел. Проспал до полудня. А после осознал, что Шерлока и след простыл. Только спустя столько времени Ватсон осознал глупость того поступка. Боже, не сказать лучшему другу о свадьбе! Но из-за глупости не убегают от человека! Почему он поступил так? Буквально стер себя из жизни Джона! Даже умудрился удалить все данные из его телефона… Номер, адрес в блокноте, фотографии. Абсолютно все, что могло напомнить о существовании Холмса. Словно применил обливиэйт. Но зачем? А Мэри?.. Она не заговаривала о нем. Отчасти, от занятости подготовкой к церемонии, отчасти… А была ли еще причина? Конечно. Не могла не быть. Будущая миссис Ватсон интересовалась всеми, кто был дорог для ее жениха, а в этом случае была подобна рыбе. А что если?.. Нет. Или да? Предложение. Ночь у Мэри. Отъезд Шерлока. Молчание. Возможно ли, что все эти события неразрывно связаны? Здесь явно не хватает переменных. Кто-то недоговаривал. Что-то происходило у Джона за спиной. Бывшую жену спросить не получится, ввиду ее отсутствия, а вот у Холмса можно выведать что-нибудь. Копаться в прошлом по прошествии почти десяти лет для чего? Чтобы оправдаться? Или чтобы вернуть упущенное? Джон до крови прикусил губу от бессилия, потому что понимал, что друг вот уже три года счастлив с другим. С роем неприятных мыслей в голове мужчина забылся тревожным сном. Но спокойствие продлилось недолго. Неясный шорох вернул в реальность. Ватсон лишь перевернулся на другой бок, чтобы опять попытаться уснуть. Через минуту до него донеслось бормотание. Чей-то диалог. Мужчина медленно поднялся, посмотрел на половину дочери. Она была пуста. Не на шутку перепугавшись и прихватив пистолет из сумки, Джон стал быстро спускаться по лестнице, идя на голоса. Толкнув приоткрытую дверь ногой, он поднял и сразу же опустил пистолет, когда разглядел, что ничего опасного нет. Только Шерлок, читающий Рози. Он полулежал на кровати с книгой в руке, а она примостилась у его бока, по голову накрывшись одеялом. Эта пара так несуразно выглядела среди хаоса комнаты, что Ватсон вновь не сдержал улыбки. Слишком часто это стало с ним происходить во время житья у старого друга. Как в старые добрые времена. — Папа? Я ушла к мистеру Холмсу, потому что ты очень сильно ворочался во сне. Тебе снился кошмар? — обращая на себя внимание, заговорила Рози. — Да. Нет. Все в порядке. Прости, что так вышло, — посмотрел в глаза Шерлоку. — Призраки прошлого, — резко перевел взгляд на дочь, лишь на секунду задержавшись на зеленоватой голубизне. Больше означало смерть. — Пойдем наверх. — Теперь там страшно. Останемся здесь? Пожалуйста. Один раз. — Боюсь, это невозможно, — твердо ответил Джон. Немного замялся, ища причину. — Эм… Мы же здесь… — Все нормально. От одного раза ничего плохого не случится, — с зевком произнес хозяин спальни. Он положил книгу на тумбочку и уже стал медленно подниматься. — Я посплю на диване. — Нет! — девочка резко схватила мужчину за лацканы ночной рубашки. Повисла неловкая пауза. Оба взрослых уставились на малютку. Та с испуганным лицом продолжила. — Я засну только с вами двумя. — Малыш, кровать не такая большая для нас троих, — Ватсон покраснел при мысли о том, чтобы спать в одной постели с Шерлоком. — Тем более, неприлично ущемлять комфорт хозяина дома, когда ты его гость, — сдавленный, даже жалобный голос, не желал становиться нормальным. Лучше бы он остался в Брайтоне. Один. Без этих издевательских насмешек судьбы. — А знаешь, Рози такая крошка, что спокойно уместится с нами. Так что я не вижу неудобств, — мягко произнес Холмс. На внешне равнодушном лице отчетливо выделялись глаза с искорками страха, смущения и волнения. Напряженно облизнул губы. А Джон не заметил ничего, потому что забыл, как дышать, после этих слов. — Отлично, — оживилась девочка. — Мистер Холмс останется справа, а ты, пап, ложись слева. Я буду посерединке, — она стала похлопывать по месту рядом с собой, подзывая отца, который застыл в ступоре, — Пап! Мужчина вздрогнул. Заморгал, отмирая и пытаясь понять, что от него хотят. Неуклюже направился к кровати. Шерлок не могу понять такого поведения и удрученно списал все на слишком сильную гетеросексуальность друга. «Значит, ему противно даже спать в одной постели с мужчиной…» У них априори ничего не могло быть. Зачем он только надеялся?! Как только голова Ватсона коснулась подушки, его перестали мучить воспоминания, разом накатила усталость, и он не заметил, как уснул.

***

Медленно разлепив веки, Шерлок зевнул, просыпаясь. Он выспался и теперь был готов к новым архитектурным свершениям. Мужчина чуть сдвинулся, чтобы аккуратно встать, но почувствовал, как чья-то рука несильно, но ощутимо сжала и вернула на место его ногу. Взгляд вниз. Судорожный вдох от осознания, кто хозяин этой руки. «Джон, за что ты так со мной?!» Но друг не ответил, продолжая спать. Ладонь сама собой потянулась, чтобы прикоснуться к чужому лицу. Небрежное поглаживание щеки. А тот неосознанно трется, как котенок. Все могло быть по-другому. Движение ресниц Ватсона заставляет резко одернуть руку и притвориться спящим. Мужчина же открыв глаза, со смущением и странным благоговением вспоминает вчерашнюю ночь. Как сильно хотелось поставить на повтор ее и это утро. Находится рядом с другом было до одури приятно. Наблюдать, как из-за ровного дыхания вздымается его грудь, как его кудряшки неряшливо рассыпались по подушке. Прикасаться к ним, как когда-то давно. Пока Джон гладил Шерлока по голове, тот использовал все свои силы, чтобы сохранять хотя бы видимость сна. Пропускаю его прядки сквозь пальцы. Он снова не удосужился уснуть на кровати. Солнце из окна над столом падает на его голову и золотит волосы. Знал бы ты, какой милый и безумно красивый, когда спишь. Ты просто ангел. Мечта. Как просыпаться в одной с тобой кровати. Гладить твои мягкие каштановые кудри. Целовать тебя в нос, чтобы ты его смешно морщил и открывал глаза. Улыбался мне. И только мне. Для остальных ты бы остался ледяным сумасшедшим, а для меня стал бы лучиком света. Стал бы? С тобой я забываю о времени. Черт. Мне как раз нужно поторопиться. Вроде все собрал… точно, запасной свитер. Все-таки у меня свидание после пар… А можно обменять десять свиданий с этими девушками на хотя бы одно с тобой, Шерлок? Ты бы согласился? Скорее отшил бы меня. Интересно, что ты скажешь этой Мэри. Вчера ты не скупился на выражения про слухи, ходящие о ней в институте. Так весело наблюдать за представлениями, которые ты устраиваешь всем моим подружкам. Оберегаешь меня. Где-то в глубине души хочу думать, ревнуешь. Иногда в разговоре с ними стал ловить себя на мысли: сколько она продержится? Три дня? Четыре? Может все же пора найти одну и остаться с ней до конца жизни? А найду ли я похожую на тебя, соня? Уверен, нет, потому что, кажется, я влюбился. Никто не умрет от одного поцелуя. Твоё лицо уже в сантиметре. Нежно накрываю твои губы своими. Лишь на секунду. Сразу же убегаю, стараясь унять быстро бьющееся сердце. Наш первый поцелуй. Хорошо, что ты о нем не знаешь. «Я добьюсь второго шанса» — подумал Джон, наклоняясь к спящему другу. То, что они встретились не совпадение. И терять время мужчина не намеревался. — Пап? Доброе утро! — девочка обхватила шею родителя руками. — А сделаешь сырники на завтрак, пожалуйста. — Да, конечно, малыш, — сконфужено протянул мужчина. Сглотнул. Медленно отодвинулся и улыбнулся. — Только сначала умываться! Рози соскочила с кровати вслед за отцом, взяла последнего за руку, и они отправились в ванну под веселый щебет девочки о своем сне. Когда за ними захлопнулась дверь, Шерлок распахнул глаза. Отчаянно закрыл лицо руками, ощущая жар. Губы растянулись в улыбке. Все тело начала бить дрожь. Он хотел этого. Как никогда. Броситься в омут без оглядки. Почувствовать себя счастливым, любимым Джоном. Наконец.

***

На улице после дождя приятно пахло свежестью. Мимо окон проносились кэбы, шурша намокшими шинами по асфальту. Люди спешили домой после трудового дня. Из открытого окна тянуло прохладой. Ватсон уже завязывал шарф на Рози, а она все торопила его, нетерпеливо топая ногой. В этот раз они решили прогуляться одни и дать отдохнуть от них хозяину квартиры. Попрощавшись, они оставили Шерлока одного у огня. Утренний инцидент привносил в любое столкновение с другом неловкость. Расслабиться не получалось. Хотелось накричать. Выговориться. Прижаться к его теплому свитеру. Выгнать из дома. Теперь же одиночество и камин должны были отвлечь. «Точно! У Джима где-то был плеер. С его любовью к попсе там будет только бессмысленная легкая музыка. То, что нужно.» Через несколько минут поиски увенчались успехом. По комнате разнеслись первые аккорды, отключая мозг и давая забыться. Но продлилось это недолго. Тихо скрипнула дверь, и Шерлок, открыв глаза, увидел Джона, аккуратно несущего на руках дочь. Мужчина поставил ее ботинки у вешалки, повесил куртку и, кивнув, понес малышку в спальню. Песня пошла по второму кругу. Дурацкая привычка Мориарти слушать, пока не затрется до дыр. Только Холмс потянулся переключить, как вернулся Ватсон. I was young but I wasn't naive Я был молод, но не наивен, I watched helpless as he turned around to leave Я беспомощно смотрел, пока он уходил Взгляды встретились. Джон больше не видел маски на лице Шерлока, он, наконец, видел его настоящего. Напуганного, взволнованного, противоречивого в своих желаниях. А последний пытался понять, как может столько нежности и желания одновременно вместиться в таких прекрасных глазах. Оба, как открытые книги, и это не причиняло боли. — Потанцуем? — Холмс, пытаясь угомонить вихрь мыслей, оперся на подставленную ладонь. Опустил свои руки на плечи партнера и с радостью и смущением ощутил чужие у себя на талии. After all this time Спустя столько времени I never thought we'd be here Я не думал, что мы будем здесь Они неторопливо двигались, пока их окутывала музыка. Плевать, что она не подходила по ритму, она была идеальна. Строчки врывались в сознание. Будто рассказывали о них. Помогали сказать то, что было на сердце, но на что не находилось слов. Couldn't make you see it Не дал тебе заметить, That I loved you more than you'll ever know Что я любил тебя больше, чем ты мог представить Так близко. Одни чувства на двоих. Теплота в груди. Бабочки в животе. Ломота в костях. Легкость в голове. Любовь в сердце. Каждое прикосновение, как удар током. И это так не хочется прекращать. — Я умер в тот же миг, когда позволил тебе уйти, — вместе с певцом выдохнул Шерлок в губы Джону, освобождая чувства, сковывающие сердце столько лет. Секундное промедление. Мужчины поочередно смотрят в глаза и на губы, растягивая момент, наслаждаясь им. Понимая, что та встреча не была случайной. Карман Холмса завибрировал под рукой Ватсона. Усмехнувшись, улыбкой явно намекая, что после звонка они продолжат, последний протянул телефон владельцу. Внутри все похолодело. «Джим» незамысловато светилось на дисплее. Как можно было забыть?! Медленно нажав кнопку и поднеся аппарат к уху, Шерлок чувствовал, как от лица отлила краска, что не могло укрыться от человека напротив, заставив его нахмуриться. Он не был дураком, но где-то в подсознании тлела надежда. — Шерли, малыш, — пропели в трубку с такой любовью, что стало стыдно за свою недоизмену. — Соскучился по мне? Я безумно. Завтра утром прилетаю, встреть меня, я скину время и место. Мне пора бежать. До завтра, сладкий. Гудки. Опущенные руки. Непонимания и осознание Джона. Обреченность Шерлока. — Джим завтра приезжает, — Холмс, не отрываясь, смотрел на телефон в своей руке. Слова отдавали горечью. Он запутался. Одна часть говорила, что это ненормально — хотеть другого человека больше собственного парня и пытаться завести роман на стороне с тем, к кому ты когда-то давным-давно что-то испытывал. Но другая кричала, что Джим — неправильный выбор, нужно расстаться с ним и быть с любимым. — Я пойду. Рано вставать. Мужчина прошел мимо, но Джон вдруг решил расставить все точки над ё. Ухватился за запястье. Заговорил, неосознанно поглаживая его большим пальцем. — Что той ночью сказала Мэри? — один вопрос выбил воздух из легких. Шерлок поднял изумленные глаза, но не встретился с взглядом напротив, потому что собеседник словно видел весь мир в невесомом движении, причинявшем неимоверную боль. — Чтобы я исчез из жизни ее мужа навсегда, — мурашки пробежались по спине у обоих ото льда в голосе Холмса. Резко стало некомфортно. Неудобно друг перед другом. Как круто может все повернуться за считанные мгновения. Они были в шаге от ночи вместе, а теперь в километрах от нормального общения. Закусив губу, Ватсон все же отпустил чужую руку, осознавая патовость положения. Шерлок ретировался в свою комнату, желая, чтобы покалывания в месте, которое еще сохранило тепло ладони, не прекращались. Вздохнув, мужчина поплелся наверх. К своей дочери. К своей жизни.

***

Гул людей. Толчея. Крик таксистов. Громкие объявления. Все это безумно бьет по нервам. По воспаленному сознанию, не спавшему целую ночь и пытающемуся придумать выражение лица, которое будет соответствовать случаю. Выходит не очень. Нужный рейс. Момент истины. Джим не просто спешит, он почти бежит, расталкивая толпу. Кидает сумку на пол, в порыве наклоняет голову Шерлока и целует. Словно прошло не два дня, а два года. А последний отчаянно пытается не думать о вкусе других губ. — Шерли, малыш, я так рад тебя видеть! — прижимаясь к груди, перехватывая тело любимого поперек спины. — Без тебя было скучно. И они направились к выходу. Сплетя их пальцы и блаженно улыбаясь, Мориарти что-то снова говорил. И это впервые раздражало. Хотелось тишины. Той самой, когда все понятно почти без слов. Вчерашней. Но на сердце неприятно ныло и что-то карябало, запрещая даже подумать о большем, чем танец. В шаге до пропасти вдруг так отчетливо проступили границы. Дома Рози смотрела телевизор. Джон ушел на несколько собеседований, сказав передать, что вернется поздно. Джим было расстроился, что они не одни дома, но быстро найдя общий язык с малышкой, уселся рисовать с ней животных. Шерлок же искал спасения в работе. Впрочем, как он чувствовал, не он один. Мужчины успешно избегали друг друга пару дней. Пару тихих однотонных дней. Затишье перед бурей. Холмс лежал на диване, размышляя над отделкой дома. Упорно хотелось добавить синего, но он не вписывался никуда. — Высадить цветы, что ли?.. — Что за цветы? — раздался голос из открывшейся двери. Мужчина резко встал, сталкиваясь взглядом с вошедшим. Ватсон с интересом смотрел в ответ. — Рядом с домом. Очередной проект, — непринужденно провел пятерней по волосам. — Как обычно витаешь в облаках с работой, — легкая улыбка тронула губы, разливая тепло по телу. — Кстати, мое собеседование прошло успешно. — Поздравляю, — он был рад за друга, но загнанным зверем пронеслась мысль, что тогда тот съедет. «Но ведь рано или поздно это бы произошло, разве нет?» В противовес глупой обиде вполне спокойно Шерлок продолжил. — Это замечательно! — даже заставил себя улыбнуться. — Да, и… Может, отпразднуем? — Джон хватался за соломинку статуса «давнего друга». Потерять его — потерять шанс. Призрачную надежду на общение. — Ну, знаешь, сходим в бар, выпьем. Проведем немного времени вместе… — Я согласен, — пресекая движение губ Ватсона для очередного уговора. — Дай мне пару минут. Завязывая шарф уже на ступеньках, Шерлок вдруг предлагает пойти пешком. — Посмотреть вечерний Лондон? Что может быть заманчивее? — прикрыл дверь и быстро направился за другом, устремившимся вперед. Они шли неторопливо, Холмс рассказывал об архитектуре вокруг с небывалым энтузиазмом, подмечая детали, повествую об истории каждого здания, стилях, особенностях. Всю эту невероятную тираду Джон слушал с открытым ртом, лишь изредка позволяя себе реплики: «Это просто изумительно!» или «Великолепно!». И еще реже позволяя себе засматриваться на жестикуляцию этих невероятно утонченных рук с длинными пальцами. Шины приятно шумели по асфальту. Сгущались вечерние сумерки. Мимо прогуливались пары. Бар неожиданно быстро засветился неоновой вывеской. Мудреное название, написанное витым шрифтом, придавало шарма обычному зданию. Как только друзья вошли, шум окутал их со всех сторон. Через толпу пара подошла к барной стойке и сразу сделала заказ. Села, непринужденно обсуждая очередной фильм, вышедший в кинотеатре. После что-то другое. Им было легко общаться друг с другом. Ватсон подумал, что только с этим человеком так получается. С остальными нужно было искать темы, нервно сглатывать в неловкое молчание, ожидая ответного желания общаться или хоть слабой инициативы. Второй шот. Третий. Дальше. Больше. Слаще. А Шерлок напротив кажется непозволительно трезвым. Джон смеется. Ему хорошо. Ему так чертовски хорошо здесь. А друг улыбается, улавливая ход мыслей. Смотрит своими необыкновенными глазами, а потом тянет в гущу людей. На танцпол. Становиться еще лучше. Выполнить пьяное па, только чтобы еще раз услышать его смех. Прекрасен. Еще. Теряется момент, когда они уже выбираются на улицу. Свежий воздух чуть проясняет сознание, но не настолько, чтобы идти ровно. Шерлок закидывает руку Ватсона себе на плечо, помогая. Еще сохранившиеся остатки мышления решают немного пройтись, чтобы другу стало чуть легче. Возвращение оказывается не таким простым. Джон тяжеловат, поэтому они устраивают привал на лестнице. Пьяные просто лежат и смотрят на потолок. Снова отчего-то смешно, но затыкают друг другу рты, вдруг вспоминая о том, что не одни. Легко и просто на душе. Руку приятно греет чужое дыхание. Все-таки преодолев лестницу, Ватсон стягивает куртку, плюхается на диван и больше не шевелится. Усмехнувшись, Холмс накрывает того пледом. И невольно засматривается на морщинку на лбу. Ведет от нее к волосам, желая разгладить, и уходит на кухню. В голове шумит вода из-под крана. Еще немного потряхивает от смеха, поэтому стакан держится неровно, несколько капель попадает на руку. Он смотрит на их движение вниз. Отходит, становясь лицом к столу, и думает о чем-то несвязном. Мурашки по спине от поцелуя в шею. Чужие руки медленно ведут от плеч к локтям, оттуда на талию, разворачивают. Джон смотрит прямо. Слишком трезво. Целует в уголок губ, дальше по линии челюсти к шее, чуть прикусывая и оставляя небольшие метки. Шерлок не смеет шелохнуться, он тает под этими губами. Сознание возвращается в реальность, когда Ватсон кусает кожу чуть выше яремной впадины, расстегнув первые две пуговицы рубашки. Пальцы Холмса больно вцепляются в плечи Джона, руки отстраняют дальше. Он смотрит загнанно. Становится физически больно от беспомощности в этом взгляде. Столько лет хотеть этого и так позорно сдаться на последнем рубеже. Потому что неправильно и страшно, потому что непонятно, что будет потом, потому что сжимает в тисках от того, что придется лишить себя этого. И Джон понимает, дает возможность отступить или шагнуть в пропасть: — Останови меня… А Шерлок молчит. Ведь выбора нет. В любой из существующих вселенных с таким нелепым развитием событий он выбрал бы Джона. И Джон его. Поэтому так просто взять ладонями лицо напротив и припасть к губам. Ощутить в ответ язык, намеком скользящий по верхней губе. Приоткрыть рот, впуская его, чтобы чувствовать, как он проходиться по небу и кромке зубов. Тонуть в поцелуе. Ватсон подхватывает любимого, с желанием сжимая ягодицы, и усаживает на стол. Холмс уже сам раздвигает ноги, вновь втягивая в поцелуй. Смазано. Горячо. Великолепно. Легкое скольжение рук по бедрам, пока последний оглаживает спину. Одна пуговица. Следующая. Еще. Слишком много, когда разгоряченное тело так близко. Расстегнув половину, Джон быстрым движением спускает ее с плеч и еще раз припадает к шее, оставляя засосы. Спускается к груди, слегка прикусывает сосок, тут же зализывает. Сознание плавится. Шерлок не сдерживает стон, но, спохватившись, прикрывает ладонью рот. Сложно думать, потому что кажется, что его руки и губы везде: на груди, шее, животе, в волосах. Отодвигается. Смотрит на результат стараний. Взвинченный, задыхающийся, желающий. Его. Снова поцелуй. В комнате нестерпимо жарко. Непослушные пальцы не могут расстегнуть ремень. Руки дрожат от нетерпения. Оба хотят быстрее, ближе, ярче. — Шерли, что ты разбил? Не дай… — Джим обрывается на полуслове, войдя в кухню. Это невообразимо! Его, ЕГО парень сидит на столе перед другим мужчиной и стонет. Блядскими припухшими губами. Злость наливается вместе с синяками на шее и груди Холмса. — Сука! Оттягивает застывшего Джона и сразу бьет в лицо. Без разницы, что повредит руки, сейчас главное отомстить. Показать, что он ошибся, когда так опрометчиво полез к его избраннику. — Джим, прекрати! Мы просто пьяные, это ничего не значит, — встает между мужчинами высокой спокойной стеной, сдерживая порывы продолжить драку, хотя самого потряхивает от волнения и адреналина. Но сейчас главное понизить градус обстановки. –Ничего, поэтому хватит бить Джона. Пожалуйста. Мориарти с ненавистью смотрит на соперника. Выдох. Медленно сжимает и разжимает кулаки, будто решая, что же делать дальше. Рывком обходит и грубо берет за ворот. — Спокойно. Я отведу его спать, — рванувшемуся Шерлоку. — Убери осколки, Шерли. Коктейль из яда, боли и ревности в одном обращении. Как же он не хотел причинять эту самую боль этому человеку, и как все бестолково сложилось. Теперь он понял то, на что изначально намекала судьба — им нельзя быть вместе. Это причиняет только неприятности им и людям вокруг. «Сделаю вид, что ничего не было, отпущу его окончательно и бесповоротно. Ошибка, просто ошибка. Еще можно все исправить» Нужен веник, чтобы убрать осколки стакана с пола. — Джонни, Джонни, как неосторожно, — покачав головой, ехидно начал Джим перед дверью в гостевую комнату. — Возьми на заметку, Шерлок — мой парень, и останется он со мной. Мой милый Шерли завтра сделает вид, что ничего не было, а ты уйдешь со своей дочерью и забудешь о нем, — мрачно улыбнулся, хлопнул по плечу. — Иначе я тебе сердце выжгу, — угрожающе прошипел напоследок и скрылся во мраке, оставляя мужчину одного со своими мыслями. Нужен чемодан, чтобы собрать вещи в поездку.

***

Шерлок бы хотел сказать, что засосы выглядят отвратительно на его шее, но они были прекрасны. Как только распустившиеся цветы, нарисованные на бледном полотне искусным художником. Он провел по ним пальцами, пробуя на ощупь, запоминая, отчаянно записывая на подкорку мозга, потому что видит их в последний раз. Джим никогда так не делал. «Порой доказывать, что ты лучший, оскорбительно, поэтому, зачем эти глупые собственнические жесты?» Лучше бы пометил. Чтоб Джону было противно прикасаться к чужим меткам губами, чтоб даже мысли не проскользнуло. Горловину повыше и будет впечатление, словно ничего не произошло. — Доброе утро всем, — улыбнувшись, вошел на кухню Холмс. Сразу же получил почти веселый ответ, скрывающий неудобство, улыбку и собственнический поцелуй в щеку. От каждого человека свое. Рози чувствовала себя неуютно за столом, четко видела повисшее напряжение, но не понимала причины. Все вели себя как обычно, мило и приветливо, но нечто выбивалось. Маленькое и незаметное отличие, которое ты никак не можешь увидеть в двух идентичных картинках, промаргиваешься, вновь обращаешь взор на них, а оно все не находится. После завтрака не стало лучше. Даже от Джима теперь веяло холодом, пока он показывал, как нарисовать человека, хотя внешне ничего не изменилось. Только на улице пришло облегчение, папа стал расслабленней и начал рассказывать об их планах скорого отъезда в дом своей работодательницы. Девочка все ждала, когда отец скажет, что мистер Холмс едет с ними, ведь она помнила те взгляды, но он не сказал. И от этого стало еще неуютней.

***

Вечером в кэбе они ехали в накаленной тишине. Джим теперь ни на шаг не отступал от Шерлока. Сел между ним и Рози и вцепился в руку своего парня мертвой хваткой. Иногда он, провоцируя и наслаждаясь реакцией, ловил взгляд Джона в зеркале заднего вида и слегка целовал засосы или медленно проводил по ним языком. Ватсон старался не поддаваться злой ревности, разливавшейся внутри, и не смотреть, но невольно вновь обращал внимание. А Холмс лишь загнанно выдыхал, ощущая себя посреди автострады меж противоположных потоков. Поезд уже стоял. Скопление людей на платформе, прощания, обещания возвращения, радость детей — все это резко окутало вошедших. Не произнося ни слова, все направились за Ватсоном к нужному вагону. Уже у дверей повисшее неловкое молчание обострилось. Никто не знал, как попрощаться. — Мы с Рози пойдем, наверное, вам не обязательно ждать отправления. Прощайте. Спасибо за гостеприимство, — на одном дыхании выпалил Джон. Сглотнул. Отвел взгляд. — Был рад повидаться и вспомнить былое. — Шерлок тоже был рад вспомнить былое. Всего вам самого наилучшего, Джон, — елейно протянул брюнет, хищно скалясь. — А тебе, малышка, успехов в рисовании. Приглядывай за отцом. Шерлок не мог выдавить ни слова. Стоял и смотрел Джону в глаза, запоминая их, как и засосы. Через несколько минут ему останутся лишь эти воспоминания. Семья отходила под тяжелыми взглядами. Но в самый последний момент, Рози отпустила руку папы и побежала обратно, резко обнимая Холмса. Он опешил, но чуть погодя неловко обнял ее в ответ. Неприятно заныло в грудной клетке. Когда же девочка начала отстраняться он ощутил, что она что-то кладет в карман его пальто, но даже не успел открыть рта, как оба Ватсона скрылись в вагоне. Потом все шло на автомате. Вот садятся в машину, вот входят в дом. «Наконец-то мы одни». Джим целует жадно и страстно, раздевая и ведя к кровати. А Холмс, отвечая телом, сознанием сидит у окна в поезде до Честерфилда и держит за руку другого человека. Следующую неделю все вновь становилось как обычно. С уходом гостей жизнь вернулась в привычное русло. Работа, вечера у камина, мероприятия и командировка Мориарти, походы в кафе. Начинало казаться, что прошлое никогда не переступало порог их квартиры. Не подрывало доверия. Не показывало истинных чувств. Шерлок честно пытался отвлечься и не думать. Но объятия Джима теперь такие холодные. Его присутствие рядом раздражающее. Глаза недостаточно голубые. Голос визгливый. Непонятная манера разговаривать. Как он не замечал этого раньше? Художник снова ушел, оставив парня одного дома, на очередную выставку хлестать вино и мило улыбаться спонсорам, заигрывая. Холмсу хватило двух раз, чтобы понять суть и навсегда отказаться от идеи посещения подобных событий. Самой главной постоянной чертой были возвращения под утро. Первые полгода мужчина не ложился, ждал любимое пьяное тело, от которого несло чужим мужским одеколоном, укладывал спать. До дрожи ревновал, утром игнорировал, молча уходил из дома, хлопая дверью, стонал под желанным телом вечером. И так по кругу. А потом Джим сам попросил не ждать его и сказал, что принадлежит только одному, несмотря ни на что, и этот некто перед ним. Шерлок не был идиотом, но принял правила игры «Если я не вижу твоего возвращения из чужой постели, значит, его не было». Ведь Мориарти исправно возвращался и вроде как не собирался менять этого. Но в этот день Джим бросил его с ненужными мыслями наедине, и это жутко злило. Неужели если Джон исчез с горизонта, то больше не нужно волноваться. Чертов эгоист. И опять мысли по кругу вернулись к Ватсону. Давай, вспомни еще раз, в груди же не тянет, не хочется выть. Не хочется пойти к Темзе и утопиться. Не хочется все повторить и зациклить. Вдруг мужчину осенило. Записка Рози. Он же совершенно о ней забыл, да особо и не старался помнить. Скорее всего, это будет милое напоминание о девчушке с глазами отца, которое останется в кармане пальто после прочтения, чтобы иногда воскрешать в памяти образы. А стирает все равно не Мориарти, так что он и знать не будет. Голова опустела. Шерлок так и застыл с бумагой в руке, а перед глазами горело: «Вы очень красиво танцуете. Брин Ли, Честерфилд, центральный дом» Смотрел, смотрел и смотрел, до побелевших костяшек сжимая листик. Раскрывал рот, как рыба на берегу. Вдыхал через раз и все не мог поверить. Моргал, чтобы мираж рассеялся. Упал в кресло, прикрывая глаза рукой. Холмс потерял счет времени. Просто сидел и пялился в пустоту, медленно потягивая скотч. Пытался причесать мысли и обдумать решение. Оно станет точкой невозврата. Оно не должно быть опрометчивым. Значит, нужно обсудить все с Джимом, чтобы расставить все точки над ё и не оставить недосказанностей между ними, если он решит уйти. Если? Уже решил. Чуть ли не сразу после прочтения надписи. И осознание ударило пыльным мешком по затылку, пачкая извилины и оседая неприятным слоем мыслей. Оказалось, уже глубокая ночь. Хорошо, что раздумья отняли столько времени, меньше ждать прихода Мориарти. Легок на помине. Но все в нем не как обычно. — Джим, нам нужно поговорить. Это не терпит до утра. — О, ты здесь? — удивился брюнет. Его глаза подозрительно сощурились. Зачем он ждал? — Я думал, мы договорились два с половиной года назад. — Сядь уже, пожалуйста, — «Это будет сложный разговор». С кошачьей грацией соседнее кресло все же заняли. — О чем ты хочешь поговорить, Шерли? — наигранно-расслаблено. Плечи напряженно касались спинки кресла, что не укрывалось от глаз собеседника. Начинались какие-то глупые «Кошки-мышки», где каждый пытался выведать информацию, не раскрывая своих секретов. — Ты все еще любишь меня? Вопрос громом раздался в гостиной. Шерлок смотрел прямо и серьезно. Мориарти отвечал тем же, но еще в глазах читалось непонимание и смятение. — Конечно, люблю. С чего такое вопросы? — Ну, спишь ты не только со мной. Мне нужно знать, делишь ли ты со мной исключительно постель или это нечто большее, — «Потому что тогда будет больнее». — О, нет, малыш, не в твоем положении намекать на мои половые связи. Напомни, кого я застал на, замечу, нашем столе в нашей кухне, призывно раздвигающим ноги? — язвительно протянул Джим. Лучшая защита — нападение. — Как ты упомянул, мы договорились два с половиной года назад, и поэтому я сейчас ни слова не хочу сказать о твоих многочисленных спонсорах, — раздраженно выдохнул собеседник. — Только о твоем любовнике, от которого ты вернулся сегодня. — Я ни от кого не возвращался, — слишком быстро. — Ты трезв и ты вернулся не рано утром. Значит, чтобы спать с тем человеком, не нужно напиваться, а чтобы не тянуло остаться на весь день, нужно уходить сразу после секса, не нежась в кровати. Поэтому я и спросил: «Ты все еще любишь меня?». И повторяю вопрос в свете новых событий. — Как же безмерно мы застряли в своей лжи, — озвучил мужчина общую мысль. Не было обиды, ревности, ярости. Только безмерная усталость и разочарование. Им обоим надоело общество друг друга и игра во вселенскую любовь. — Не так сильно, как раньше, возможно, совсем нет, особенно после… Себ появился на выставке и окружил меня таким обожанием, какого от тебя я никогда не видел. И я сдался. Даже в начале наших отношений, когда ты отчаянно ревновал, целовал так страстно и отдавал всего себя — все это было по сценарию. По образцу идеальных отношений. Но мы нуждались друг в друге. Поэтому, наверное, протянули так долго. — Думаю, мы любили друг друга не так, как нам было нужно. — Точно. Мне было одиноко в день нашей встречи. И ты отличался от других в том зале. — Я чувствовал то же. А ты подошел. — Мы два идиота, да, Шерлок? — непривычно тепло улыбнулся Мориарти. — Да, Джим, определенно, — стало свободно на душе. Это было легче, чем предполагалось. Хорошо, что они расстанутся, как нормальные люди. Без сожалений и оглядки на прошлое. — Я на самом раннем поезде уеду в Честерфилд. И больше не вернусь. Спокойной ночи и прощай, Джеймс Мориарти. Не поминай лихом эти три года. И завязывай со спонсорами, если любишь Себастьяна. — Уже, Уильям Шерлок Скотт Холмс. Не потеряй все опять, — после рукопожатия мужчина ободрительно похлопал по плечу бывшего и отправился уже в снова ставшею своей спальню, не оборачиваясь. Сквозь сон позже слышится хлопок двери, а на утро квартира выглядит так, словно он все время жил один, а второй владелец из договора даже не появлялся в дверях.

***

Половина пути уже преодолена. Остались какие-то три часа на поезде и полчаса в кэбе, и Шерлока начинало потряхивать. Он ехал туда, куда стремился все последние годы, но не имел возможности даже понять, в каком направлении двигаться. А теперь все было ясно, как солнечный день. И от этого только сильнее сжимались внутренности. Сколько времени они потеряли, ходя вокруг да около, будучи с другими, в разных городах и обстоятельствах. В груди трепетало и билось о ребра предвкушение. Горло пересохло. Хотелось кричать и одновременно не хватало воздуха, даже чтобы дышать не через раз. Последний раз оправив пальто, Холмс позвонил. Облизал губы. Ждал шагов внутри. Протяжно выдохнул. Дверь открылась. — Здравствуйте. Миссис Хадсон к вашим услугам, а вы мистер… — мягкий голос пожилой женщины был приятен на слух. — Мистер Холмс. Шерлок. Я бы хотел видеть Джона Ватсона, если возможно, — на одном дыхании выпалил мужчина. Всю уверенность вытеснило нетерпение, он был так близко. — А к Джону! Тогда заходите, заходите, — увлеченно продолжила женщина. В прихожей указала на вешалку. — Джон такой хороший человек, мне с ним так повезло. А уж вам-то как повезло, Шерлок. Он на кухне, направо, там первая дверь, а мне нужно кое-что сделать, я скоро приду и сделаю вам чашечку чая. Но Шерлок уже не слушал, он практически бежал к нужному месту. Чуть помедлил при входе, но решившись, резко нажал на ручку. Ватсон стоял у раковины и размеренно вытирал полотенцем тарелку. — Миссис Хадсон, нам нужно… — О, Джон… — только и успел услышать мужчина перед тем, как его лицо обхватили двумя ладонями и прижались к губам своими. Шерлок целовал нежно и медленно. Так, как нуждались она оба. В этом жесте была любовь, пронесенная через время. Всеохватывающая теплота. Извинения. Обещания. Будущее. Ватсон опешил, но быстро пришел в себя и стал отвечать на поцелуй, опустив руки на талию любимого. «Вот эти губы и объятия, о которых я бредил» И когда они, тяжело дыша, отстранились, то смотря в светящиеся глаза напротив, он вдруг понял, что к этому он шел, что здесь его место. Что он бесконечно счастлив просто рядом с этим человеком. Они стояли в такой уютной тишине и улыбались, пока на кухню не заглянула миссис Хадсон. Но в этот раз мужчины не отстранились резко друг от друга. Лишь развернулись боком, а Джон переместил руку, приобнимая Шерлока. — Миссис Хадсон, а я отлично знаю химию и черчение. Могу ли я остаться здесь на правах учителя ученика Джона, — с надеждой проговорил мужчина. Все-таки решения в доме были за Мартой, а не за их чувствами. — Если вы хорошо проявите себя, и Джон за вас поручиться, — с понимающей улыбкой сказала женщина. Она еще не видела своего работника таким светящимся изнутри, а довольный учитель только на пользу учебе. — Но без глупостей на занятиях. — Я поручаюсь за него, Миссис Хадсон, — прижимая родного чуть ближе.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.