Showers and Tribbles

— Вы беспардонные негодяи! — отчитывал провинившихся звездолётцев Кирк, вальяжно расхаживая вдоль шеренги разномастных служащих. — Вы оскорбили само понятие чести! А вы знаете, как клингоны ценят честь, да? — он сделал значительную паузу. — Позор, товарищи, мы чуть не посрамили себя перед всем квадрантом и повели себя необдуманно глупо. Как мы теперь сможем налаживать новые дипломатические контакты после того, как клингоны первыми донесут о нашей невоспитанности?! Ну как?! Шеренга смущённо молчала. — Все мы не любим клингонов, но устраивать драку в баре! Знаете, что за это бывает? Кирк уставился на смуглого молодого человека с дурацкой прической. Он мог поклясться, что раньше не видел его. — Ну? Вот вы, знаете? — Нее… — заикаясь протянул парень. Стоящий слева Чехов, толкнул парня локтем. — Никак нет, адмира… капитан Кирк! — выпалил парень. Чехов хихикнул. — А вам, мистер Чехов, очень смешно? — Кирк бросил короткий взгляд на навигатора, — Наряд вне очереди, мистер… как вас там? — он обратился к смуглому парню. — Башир, — быстро ответил он. Затем возмутился: — Но меня там даже не было! — Два наряда! Отмоете душевые на пятой палубе. А вы, мистер Чехов, ему поможете, раз вам двоим так весело вместе. Ну, чего смотрите? Пошли. Кирк бросил взгляд вслед выходящим энсинам. Наверное, новенький, подумал Кирк, зацепившись взглядом за задницу… как его… Башира, иначе он бы заметил. В конце концов, Кирку всегда нравился голубой цвет. — Давно ты у нас? — поинтересовался Чехов, строевым шагом маршируя к турболифту. — Я тебя раньше тут не видел. — Да я… — энсин замялся. — Это мой первый полёт на «Энтерпрайз», я доктор. — Okhuet'! — выпалил Чехов и смутился, видя, что энсин его прекрасно понимает. — Ну, знаешь, с нашим Маккоем работать ужасно. Он ворчит, ругается, вечно всех гоняет… — Да, наслышан, — кивнул Башир. — А чем у вас тут ванные моют? Чехов встал как вкопанный, проходящие мимо служащие пару раз врезались в него, а энсин Донован чуть не снёс русского своим широким торсом. Башир недоумённо уставился на Павла. Тот почесал в затылке и махнул рукой. — В том-то и дело, что у нас их никто не моет, всё делает автоматика. Но недавно кто-то спалил проводку в той душевой, и теперь придётся мыть вручную. Куча кожи и волосни потных волосатых мужиков из инженерного и безопасности! Это душевая краснорубашечников! Башир ахнул, ведь в его времени красный и золотой цвета изменили дезигницию, и теперь в голове генно-модифицированного доктора наук и медицины заварилась историческая каша с образами тех самых волосатых и кожистых мужиков и как они неторопливо снимают свои красные форменные рубашки… Точно такие же, как была у Майлза… Вопреки здравому смыслу образ раздевающего Майлза не помог Баширу остыть и отвлечься от внезапно возбуждающей картины, навеянной ему словами Чехова. Скорее наоборот. Окей, он просто должен был признать, Майлз отлично дополнял эту картину. Хотя не так хорошо, как ее дополнил бы сам Башир если бы ему только удалось оказаться в этой толпе!.. Он почувствовал, как штаны начали сильнее давить на промежность. Кто вообще придумал шить их такими узкими? Когда члены экипажа женского пола ходят по кораблю почти голыми… Поразительно, но привычная приятная мысль о женских прелестях, лишь чуть-чуть прикрытых форменным скентом сделала его брюки чуть более свободными. Странная, странная тенденция, которую он стал отмечать у себя все чаще после знакомства с кардассианским портным. У кардассианцев волосы только на голове, и они почти не потеют… — … и тогда всю работу придется делать тебе, — вырвал его из фантазий голос Чехова. — Какую работу? — Всю, что останется, если Маккой переберет мятного джулеппа! — А, ну да… — Башир кивнул. — Что ж, Чехов, ведите меня в душ. Двери душевой разъехались в сторону, впуская энсинов в античные бани: кругом стоял плотный пар, слышались шлепки и шум воды. — Так, смена! — командным голосом гаркнул Павел, Башир аж подпрыгнул, и это было ошибкой: его ноги поехали на влажной плитке и он шлёпнулся на зад, больно ударившись копчиком. — Ой… — только и мог пропищать Джулиан, корчась от боли. — Смена! — повторил Павел, протягивая Баширу руку, но тот остался сидеть. — Марш отсюда, прибыла гигиеническая бригада! Все на выход, у нас нет времени ждать, пока вы свои телеса отмоете! Смыли мыло и ножками, ножками! — О, фак! — раздался страстный голос откуда-то издали. — О, фаааак! — Кончайте там уже! — ворчливо проорал Павел и обернулся к Джулиану: — Ну, как ты там? Всё путём? — Мда… — протянул доктор, густо покраснев. — Неужели там… — он стрельнул в сторону, откуда доносились стоны и ругательства. — Именно, — блеснул глазами Павел. — Но, вместе с автоматической системой дезинфекции накрылась и система вентиляции, так что нам придётся ждать, пока пар осядет, а сушить потом вручную, потому что… Башир завис. Ему казалось, что он попал в какую-то фантастическую голо-программу. Тут и там мелькали в клубах пара обнажённые мужские тела, его собственная одежда намокла от пара и пота, ему хотелось поскорее снять её и… А что за «и…»?.. … иприсоединитьсяктемдвоимвдальнемуглу. Нет, нет! Плохой доктор! Ты здесь для уборки! Ты хочешь просто закончить с этим нарядом и отправиться в свое время, а не того, чтобы тебя трахнул кто-то, кто может оказаться твоим дедушкой. Хотя технически хода истории бы это не изменило… Горячая вода вырубилась по приказу Чехова. Пар потихоньку оседал, открывая взгляду Башира мывшихся мужчин, которые заканчивали свои дела и один за другим протискиваясь между стоящими у дверей энсинами, проходя в раздевалку. Судя по звуку, двое в углу, от которого Джулиан даже не пытался отвести взгляд, тоже закончили почти одновременно. Когда душевая опустела, Чехов на несколько мгновений вышел в раздевалку, оставив Башира удивленно озираться по сторонам. Он вернулся с ведром моющих принадлежностей и без своей желтой форменки. Закрыл за собой дверь, грохнул ведро об пол и глянул на Башира: — Ну что? Быстрее начнем — быстрее кончим, да? Джулиан сглотнул от такой двусмысленности, и осторожно кивнул, натягивая на руки перчатки. И тут он замер, стоя с бутылкой моющего средства в руках Она ужасно напоминала ему один кардассианский орган, который мало кто видел, кроме него. Воспоминания накатили фонтаном, и он не смог сдержать стона. — Эй, ты чего там? — Павел обеспокоенно повернулся к доктору, опуская спрей со средством. — С тобой всё хорошо? — Да… — протянул Джулиан — Просто… просто я понятия не имею, что делать с этой… khooinyoi? — он хихикнул, глядя на бутылку. — Да, похоже, — согласился Павел. — Это крем для протирания поверхностей от сильного налёта. С отбеливающм эффектом и без. Так что давай сначала протрём тут всё от кожи, а потом уже прочистим щели, ага? — задорно предложил он. Ещё раз сглотнув, Джулиан кивнул и взял второй спрей. Они пошли от дверей, вдоль стен. И если Башир был серьёзен и равномерно распылял средство, то Павел вёл себя как ребёнок: носился, словно изображал ковбоя, подпрыгивая и приседая, стреляя пульверизатором с разных углов, и рисуя пеной схематичные члены на стенах. Наконец случилось то что и должно было — Чехов поскользнулся на непросохшем полу и плюхнулся лицом вниз, еле успев выставить перед собой руки, спрей укатился куда-то вдаль, скрывшись за перегородками. Башир осторожно приблизился к нему и присел на корточки. — Эй, ты в порядке? — Да, — Чехов начал вставать, но тут его ладонь уехала вперед. Баширу показалось, что тот собирается снова упасть. Он сделал резкое движение, обхватив Чехова за бедра, в попытке удержать., но забыл, что все еще держит во второй руке пульверизатор, инстинктивно сжал пальцы, и брызнул пеной на обнаженную поясницу Чехова. «О черт!» — он мысленно застонал. Кажется, сегодня карма издевается над ним. Башир отпустил Чехова, вскочил и отбросил пульверизатор в сторону. Лучше уж он поработает руками. Где тут мочалка? Он будет просто будет ходить за Чеховым и оттирать это, он покосился на художества на стенах. — Ты… Что ты наделал?! — возмутился Павел, обиженно вытирая пену ещё сухой мочалкой. — У меня же теперь форма мокрая, и трусы тоже! Джулиан сделал виноватое лицо. — Прости, я забыл, что у меня в руке… это… — он виновато кивнул в сторону баллончика со средством. — Я хотел помочь тебе. — Ладно, прощаю, всё равно нам самим потом мыться, — улыбнулся Павел. — Ладно, погнали! Дальше он перестал скакать как герой дешёвых боевиков, но свои художества не оставил. — Послушай, смущённо поинтересовался Башир, — почему ты рисуешь пенисы на стенах? — Потому что это мой протест системе! — жарко выпалил тот. — Я мог бы сейчас сидеть в баре, познакомиться с девушкой, соблазнить её… а теперь нам драить за толстыми потными мужиками!.. Джулиан протянул разочарованный стон и оспорил: — Я бы не назвал их толстыми, они очень даже хорошо сложены… — заметив взгляд Паши он добавил: — Это я как врач уверяю, я видел много разных тел… И тут ему почему-то вспомнилось тело капитана Сиско. Его чёрные литые сиськи, мощные плечи, идеальные ягодицы и большой чёрный хер… Джулиан мог только гадать, каких он размеров может достигать в состоянии эрекции, и он с удовольствием гадал, если не был занят своими грёзами о кардассианском двойном достоинстве. — … и она сразу согласилась пойти ко мне в каюту, — закончил Чехов какую-то историю. — Кто? — спросил Башир глядя, как Павел размазывает по стене очередной нарисованный им же член. — Ну, девушка, которую я подцепил на высадке! — Прям сразу? — Башир усмехнулся. — Ну да… — И капитан позволил привести ее на корабль? — доктор притворно удивился. — Ну… — Чехов растерялся, — да… Башир неожиданное развеселился: — У тебя вообще когда-нибудь была девушка? — Да, — горячо согласился Паша, — однажды, — добавил он смущенно, видя усмешку Джулиана, — мы вместе учились и я… вобщем… Павел покраснел, и Башир решил больше не мучить его, потому что кажется, сосуды на лице энсина вот-вот были готовы лопнуть. Как брюки на Джулиане. Но даже так, он все еще оставался доктором. — Смотри, — Башир подошел к Чехову, — на пояснице появилось покраснение. Видимо у тебя аллергия на чистящее средство. Прими-ка лучше душ, а я пока продолжу мыть в том углу. Павел прищурился, что-то раздумывая и высчитывая, после чего утвердительно кивнул, стащил штаны и, словно случайно, зацепился ими о сапоги, поскользнулся, и шлёпнулся на пол, совсем как Джулиан недавно. Башир бросился к парню, но не удержал равновесия и рухнул на него. Так они и лежали на мокрой плитке, в пене и глядя друг другу в глаза. — Прости… — Джулиан отвёл взгляд, ощущая, что его напряжённый член упирается во что-то такое же твёрдое… — Постой… — глаза Чехова расширились. — Хочешь сказать, что ты… — он не договорил, краснея пуще прежнего и поражённо глядя на доктора. — Ну… эта пара в душе… — пробормотал Башир. — Ни слова! — Павел требовательно заткнул Джулиана требовательным поцелуем, жадно прижимая к себе. Башир удивился, но обрадовался и увлечённо ответил на поцелуй, что-что, а целоваться он умел как никто другой. Его поцелуи глубоко ценились даже на Кардассии, пускай он только переспал с тремя учёными дамами и каким-то легатом, чьего имени он даже не спросил с похмелья. А вот этот русский целовался достаточно посредственно, чем Джулиан не мог не воспользоваться! Башир затолкал язык глубже в рот Чехова и демонстрировал ему своё, почерпнутое от триллов, клингонов, ромулан и кардассианцев, безупречно отточенное на баджорках мастерство, наверное в течение нескольких минут. Или часов? Да, для энсина под ним это точно должно было показаться часами. Наконец он отстранился и встретился глазами с Чеховом. Тот казался ошеломлённым. На его щеках появился румянец, а взгляд растеряно блуждал по груди Джулиана, которая всё еще была затянута в синюю форменку. Башир стянул её, и снова наклонился к Чехову, скользнув своей влажной кожей по его. Доктор навалился на Чехова, прикусил мочку его уха и тот издал сдавленный вздох. Он протолкнул руку между их животами и, нащупав твердую выпуклость в брюках энсина, сжал её. Тот снова застонал. Башир в очередной раз поразился тому, как активно Павел реагирует на такие простые действия. В голову ему начали закрадываться подозрения. Но это становилось забавно! Той же рукой он скользнул по ягодицам Чехова. Павел вцепился в бицепс левой руки Башира, на которую тот опирался. Джулиан чуть приподнял бедра, освобождая себе немного места между ними, когда наконец, перебрав, кажется целый ворох панталонов в лучших традициях королевы Виктории, наконец добрался до члена Чехова. Павел с отвисшей челюстью наблюдал за действиями энсина Башира. Таким соблазнительным человек не мог быть! Он был слишком умелым, слишком соблазнительным и слишком желанным. Павел завороженно следил за пальцами доктора, бурно реагировал на любое прикосновения и мечтал, что сейчас этот шикарный мужчина, этот ангел секса во плоти, раздвинет его ноги, закинет себе на плечи и войдёт… О растяжке и смазке Паша не задумывался, но Джулиан прекрасно помнил о правилах анального секса… Он огляделся в поисках чего угодно, что можно было бы использовать в качестве лубриканта. Спонтанные контакты и в 24 веке представляли сложность, а уж сейчас, во времена, когда каждое помещение не было оборудовано репликатором… Его взгляд упал на косметические средства, оставленные в спешке покинувшими душ мужчинами. Вероятно, бальзам для волос мог бы подойти. Практичный мозг врача быстро прикинул примерный состав подобных средств и пришел к выводу, что ничего вредного для кожи и слизистых там не содержится. Он быстро потянулся к валяющемуся совсем неподалеку тюбику, встряхнул его и выдавил на пальцы густую белую жидкость, пахнущую… да черт побери… лавандой?.. Павел наблюдал за Джулианом из-под опущенных ресниц, его грудь тяжело вздымалась, а член мелко дрожал, в ожидании, что его коснётся что-то большее, чем собственные пальцы. Башир на мгновение замер перед энсином, и тут опустился на колени и принялся размазывать бальзам по тугому колечку мышц, профессиональными движениями проктолога (да, это тоже входило в его обязанности на ГК9). — Да, Yulinka, сделай это! — простонал Паша, двигаясь навстречу пальцам доктора. — Тихо, милый, — успокаивающе произнёс Джулиан, продолжая поглаживать анус и накрывая член Павла ладонью. — Не торопись… Джулиан подождал, пока Павел более или менее расслабится, а затем осторожно, неглубоко протолкнул внутрь указательный палец. Чехов отреагировал уже ожидаемо остро, снова застонав так, что, Башир был уверен, если в соседней раздевалке еще кто-то оставался, то он несомненно это услышал. Но чего доктор не ожидал, так это того, как почти сразу Чехов стал активно двигать бедрами ему навстречу, насаживаясь на палец, заставляя его проникать глубже. Что ж, кажется, Джулиан недооценил навигатора. Если он и предполагал, что растяжка может занять некоторое время, которое потребуется Павлу, чтобы расслабиться, теперь он понял, что ошибался. — Давай же! — навигатор приподнялся на локте и свободной рукой схватил Башира за запястье. Тот слегка растерялся. Изначально он не собирался отдавать ситуацию полностью под контроль энсина, но теперь, это казалось чем-то привлекательно, и Джулиан послушно добавил к указательному пальцу средний, проталкивая их до упора. — О, щиииии! — простонал Павел, подаваясь навстречу. Башир с восторгом следил, как соблазнительно изгибается тело русского, как блестит его влажная от пара и пены кожа, как на кончике члена подрагивает капелька смазки… Сглотнув, доктор опустился на карачки, опираясь на свободную руку, и обхватил губами такой соблазнительный фаллос. Наградой ему послужил довольный стон Чехова и какое-то невнятное бормотание на русском. Джулиан умело двинул головой, осторожно работая пальцами внутри. Это был его излюбленный приём — совмещать приятное с приятным, доводя партнёра до безумия одной только подготовкой. А уж как он любил приветствовать девушек по-вулкански… Навигатор запустил пальцы в волосы врача и протяжно застонал, двигая бёдрами навстречу, до упора насаживаясь на пальцы и насаживая голову Башира на свой член. В очередной раз шокированный активностью русского, Джулиан все еще пытался держать ситуацию в своих руках, и напряг шею, пытаясь противостоять давлению. Он максимально расслабил горло, позволяя члену скользить глубже. Но беспорядочные движения Чехова все же заставили его на несколько секунд поднять голову и закашляться, борясь со рвотным рефлексом, который оказалось не так то просто контролировать, когда головка чеховского, довольно большого кстати, члена, в очередной раз резко ударилась о заднюю стенку его горла. Он выругался на арабском, поймав на себе удивленный взгляд русского. Затем, оперся свободной рукой на бедра Чехова, плотно прижав их к полу, выровнял дыхание, и снова, но на этот раз на своих условиях, насадил свою голову на член Павла. Лишённый возможности действовать, навигатор расслабился и полностью отдался умелым ласкам доктора, постоянно грязно ругаясь на русском, английском, клингонском и даже литовском, которого доктор совершенно не знал. — Arai pista-a-as! — простонал Павел, поглаживая волосы Башира. — Ash tave noru! Джулиан обнаружил, что путь уже достаточно свободен, и решил не мучить парнишку больше. Тот итак уже изнемогал от желания. Встав на колени, Башир быстро разделся и, наскоро смазав член бальзамом, влил немного жидкости в анус Павла, после чего помассировал вход головкой, вызвав у парня утробный рык, и осторожно вошёл. Подождав несколько секунд, позволяя Чехову привыкнуть к ощущению его внутри себя, Джулиан хотел было закинуть его ноги себе на плечи, но к его, какому уже по счету! удивлению, щиколотки навигатора оказались у него на плечах, еще до того, как он успел предпринять хоть что-то. Башир чуть приподнял бедра Чехова, и перед тем, как он начал двигаться, в его голове промелькнула мысль — что ж, возможно Павел не так уж неопытен, как ему показалось сначала. Джулиан двигался сначала медленно и осторожно, но затем, почувствовав, что Чехов полностью расслабился, задвигался быстрее, выбивая из Чехова стоны удовольствия, и все те же непонятные звуки, которые, как он догадывался были ругательствами. Чехов царапал плитку ногтями, и с силой давил на плечи Башира, пытаюсь заставить его действовать жестче, отчего пряжки на его сапогах больно впивались в кожу. Скоро даже литые мышцы генномодифицированного доктора стали уставать, и они опустился над Чеховым ниже, снова опираясь на предплечья. Чехов был вынужден переместить ноги куда-то в область поясницы Джулиана. Рука Павла, быстро скользящая по его члену, оказалась между ними. Дыхание Башира тоже сбилось, когда он ускорил темп в очередной раз. Воздуха категорически не хватало. Казалось, в душевой не осталось кислородно-азотной смеси, один только водяной пар, который болезненно проникал в лёгкие обоих парней. Голова кружилась, но даже Башир не думал об элементарной безопасности. Чехов был такой горячий и плотный внутри, нежная слизистая так приятно обхватывала его член, а ноги с такой силой стискивали поясницу, что Джулиан понял: Павел был отличным наездником. Чехов уже отбил себе всю спину и лопатки, извиваясь под Баширом, скуля и требуя ещё. Его пальцы до боли вцепились в предплечья доктора, а член тёрся о живот араба, зажатый меж обоими телами. Башир сделал неловкое движение и выскользнул из Павла. Он ожидал от партнера разочарованного стона, какой чуть было не издал он сам, но Павел, воспользовавшись секундным замешательством доктора, сбросил его с себя и мгновенно перевернул на лопатки, сам оказавшись сверху. Из груди Башира вырвался короткий сдавленный стон, когда Чехов быстро оседлал его, опустившись на его член, позволяя ему проникнуть в себя полностью. Хотя Башир всё ещё не до конца поверил в происходящее, он не без самодовольства отметил, что был прав относительно способностей этого русского как наездника. Павел упёрся ладонями в его бедра и задвигался. Пусть Джулиан был несколько разочарован окончательной потерей контроля над ситуацией, головокружение от духоты, пара, физическая усталость и стресс последних дней делали свое дело. Он расслабился и отдал себя в руки (строго говоря, не в руки) Павла. Хотя тот видимо больше был склонен держать в руках некоторые части себя, а не ситуацию. Он ритмично и быстро насаживался на член Башира, и ещё быстрее дрочил. Несмотря на то, что Джулиан приближался к оргазму, он отметил, что такая координация движений с медицинской точки зрения настоящая редкость. Гортанно застонав, Чехов изогнулся и выпустил русскую торпеду прямиком на грудь Джулиана, его мышцы содрогались, и с такой силой сжимали член доктора, что тот не выдержал и кончил прямиком в русские недра, хватая воздух ртом и больно ударяясь затылком о пол душевой. «Будет сотрясение», — мельком подумал Башир, но тут же вернулся к Павлу, который дёргался на нём, как бабочка под током. — Ох, Yulinka… — простонал навигатор, наконец-то расслабляясь и падая на грудь врача. — Я никогда так не ebalsya… Давай ночью повторим? Джулиан ответил грустной улыбкой, он был уверен, что они покинут это время задолго до ночи… — Это согласие? — спросил Чехов, вглядываясь ему в лицо. Джулиан улыбнулся ему открытой улыбкой, и решил не говорить, что для него этой ночью поседевший и располневший адмирал Чехов уже не будет входить в круг интересов доктора Башира. Едва отдышавшись, Павел вскочил на ноги и подал руку доктору: — Давай, вставай! Убираемся, моемся сами и идём сдавать наряд. И так потеряли кучу времени. Башир лениво потянулся на плитке, не беря протянутую руку: — По-моему здесь довольно чисто. Павел огляделся. Джулиан постарался не засмеяться, наблюдая за тем, как абсолютно голый навигатор, с влажными волосами, блестящей от пота кожей и разводами спермы на бедрах, с серьезным и деловым видом оценивает санитарное состояние помещения. — Да, — наконец серьезно сказал он, — думаю, ты прав. Вставай и иди мыться! — Так точно, сэр! — послушался Башир. Он встал, и, ухмыляясь, направился под один из душей, Павел последовал за ним, обнимая со спины. — Ты тёплый и нежный, совсем как триббл… — проворковал он, покрывая поцелуями спину доктора. — Я никогда не видел таких заботливых партнёров как ты… — серьёзно пробормотал он. Джулиан, лихорадочно соображая, как не обидеть паренька, схватил мочалку и начал намыливаться, чтобы хоть как-то унять начинающую разрастаться в нём досаду. Этот русский ему нравился. Очень нравился, но в его времени Павел уже настолько стар, что вряд ли у него что-то поднимется. И Джулиан не был геронтофилом. Да и не вспомнит, небось, адмирал, спустя столько лет… Он обернулся и принялся нежно расцеловывать Пашу. Вода била в глаза, попадала в рот и ноздри, но Башир хотел сделать прощание наиболее нежным и приятным. Когда он прижал навигатора к своей груди, мочалка в его руке пронзительно пискнула, и Паша рассмеялся: — Смотри-ка, и тут триббл… — хихикнул он, отнимая у доктора зверька и запуская его в противоположный угол душевой.

***

А потом была красная тревога, корабль освобождали от трибблов, капитан Сиско и Джадзия спасли Кирка и поймали Барри Уоддла. Всё вернулось на круги своя. Лёжа в своей постели, Башир вспоминал такие далёкие недавние события, и задавался вопросом: а что потом стало с Павлом Чеховым? Сев за компьютер, он принялся читать биографию адмирала, его огромное семейное древо и заметил одну деталь: тот часто упоминал «ангела, который пришёл к нему в нужный момент», однако более подробных описаний этого самого «ангела» он нигде не встречал. Прочитав, Башир быстро позабыл об этой информации, тем более на станции не соскучишься. И вот, очередной обед с Гараком, Джулиан уже настроился на жаркий спор, который перерастёт в не менее жаркий секс, как тут кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, Башир не сразу понял, что за невысокий лысенький дедок стоит рядом, но тот узнал его сразу же. — Yulinka, как я ждал этого момента! — адмирал рывком поднял тощего доктора со стула и троекратно расцеловал. — Так… — вкрадчиво произнёс Гарак со скрытой угрозой. — Что-то я не понял…