Задумчивый вальс

— Ты до сих пор не умеешь танцевать, не так ли? Силука стоит, упираясь руками в бока и смотрит на него. Конечно же, он улыбается — это ведь Силука. Что ещё можно делать, глядя на неё? Он не знает. За окном кружится снег, и свет отражается в её волосах, отчего девушка выглядит словно ангел. Встречаясь с ним взглядом, Силука тоже улыбается, и он смеется, качая головой. — Нет. Я танцевал тогда с тобой один раз, но… думаю, я слишком часто наступал тебе на пальцы. — Ты прав, — усмехается, после чего Тэо со вздохом откидывается на спинку стула. Он Император, а до сих пор не умеет танцевать. — Знаешь, ты могла бы научить меня, — говорит Тэо, и Силука смотрит на него сверху вниз. — Лорд Тэо? — Сейчас не война, — напоминает он ей. — У нас есть всё время мира, и ещё куча танцевальных балов до конца жизни. Я не знаю ничего кроме систианских танцев. Хотя, полагаю, мне стоило бы знать. — Стоило бы, — она делает шаг, чтобы слегка пнуть ступнёй его ногу. — Поднимайся! Ничему не научишься, если будешь просто сидеть. Она хватает его за руку и тянет вверх, оставляя на губах быстрый поцелуй, а потом взмахивает палочкой, отчего по залу разносится музыка. Ничего необычного, всего лишь пьеса на фортепиано, которой их учили в Магической Академии. Первый танец, которому она научилась. — Моя рука должна быть на твоём плече, а твоя — на моей талии, — напоминает, после чего они соединяют свободные руки вместе. Они ближе, чем в тот раз, но отсутствие пространства между ними уже не кажется таким удушающим и шокирующим, наоборот, это, скорее, долгожданная близость, которую Силука очень ценит. (Она всё ещё вспоминает тот поцелуй под дождём и сердце трепещет от мыслей об этом. Конечно, она не замечает как немного краснеет, но Тэо улавливает слабый румянец, расползающийся по её щекам, и тоже предаётся воспоминаниям.) Они раскачиваются в танце некоторое время, наслаждаясь тишиной и спокойствием повисшей атмосферы, пока Тэо не наступает ей на ноги и не ругается себе под нос. — И-извини! — Ты только учишься, — напоминает Силука и он застенчиво смеется. — Ни у кого не получается с первого раза. — Мне нравится представлять, что у тебя получалось бы, — говорит Тэо, сверкая карими глазами. Силука отворачивается и чувствует как пылает её лицо. — Тогда, на первом балу, ты выглядела такой изящной. Должно быть смешно выглядело, когда всемогущий Тэо Корнеро споткнулся о ноги своей невесты! — Смешно, — хихикая, подтверждает Силука и на несколько секунд выпускает руку Тэо, чтобы смахнуть упавшую ей на глаза прядь вьющихся волос. — Но ты милый, так что это всё компенсирует. Тэо краснеет, и Силука вновь задаётся вопросом — как ей удалось найти кого-то вроде него, кого-то, кто без вопросов принял её такой, какая она есть, кто с уважением принял все её просьбы и пожелания? Кого-то, кто не только принял её чувства, но и пообещал любить взамен. — Я люблю тебя, — мягко говорит он. — Я тоже тебя люблю. Осмелев, Тэо поднимает руку девушки и раскручивает её, опуская назад с такой уверенностью и неуклюжестью, которую Силука когда-либо видела только у Тэо. На дне его глаз плещется что-то среднее между влечением и нежностью. Силука хихикает, когда Тэо поднимает её обратно и на миг обвивает руки вокруг него, чувствуя как бьётся сердце в чужой груди. — Я должна буду научить тебя как правильно делать наклоны. — Ой, да ну! Это не могло быть настолько плохо, — он протестует, пока не спотыкается взглядом о её нежную улыбку. — Ладно, возможно. Я не был бы против, если бы ты меня научила. Они танцуют ещё некоторое время, пока Силука не останавливает заклинание взмахом своей палочки. Тэо замечает, что его взгляд прикован к окну, за которым всё ещё идет снег. Он вздыхает. Силука подходит к нему и кладёт голову на плечо. — Я скучал по этому, — Тэо вкладывает всю нежность в эти слова. — Я блуждал так долго, и каждую зиму думал только об этом месте. — Это прекрасно, — говорит Силука. — Не так прекрасно, как ты, — тихо отвечает Тэо, тут же заливаясь краской. Он прочищает горло. — Это твоя первая зима в Систине, не так ли? Силука кивает. — Так как мы на острове, все внутренние озера и даже побережья здесь замерзают, это великолепное зрелище, — говорит он, а затем смеется. — Полагаю, я всегда буду простолюдином в душе. Находить утешение в погоде, а не в силе, не в моём королевстве, и даже не в величии, которое, по идее, должно утешать. — Не думаю, что здесь есть чего стыдиться, — отвечает Силука, чувствуя как чужая рука обнимает её. — Это так… по-твоему. В смысле, быть очарованным чем-то подобным. Это просто, но правильно, разве не это мы должны делать? Общепринятое отличается от правильного, верно? — она делает короткий вздох и Тэо прижимается поцелуем к её макушке. — Я думаю, что снег прекрасен, и что императоры имеют полное право наслаждаться им. Пытаются жить, греясь в величии своего королевства, забыв о простой жизни, только дураки, не видящие дальше своего носа. — Ты подняла хорошую тему, — говорит он, — общепринятое отличается от правильного. Лучший выбор, который я когда-либо делал, который, несомненно, был правильным, но шел в разрез с общепринятым, это ты. И я полюбил каждый день с этого решения. Спасибо, что осталась на моей стороне, Силука. — Конечно, Лорд Тэо, — отвечает она, снова даря свой поцелуй. Он смотрит на неё тем же взглядом, карие глаза полны удивления, восхищения и любви, как и в прошлый раз. И каждый раз Силука будто влюбляется в него, снова и снова. — Я буду на вашей стороне до конца жизни, если позволите. — Большего мне и не нужно. Он тянет её в мягкие объятия, и свет снега снаружи отражается от них. Сейчас они не ангел и спаситель, не грозный воин и невероятный тактик, не император и императрица, а просто два человека, которые, может и не поступили так, как от них ожидали, но сделали правильный выбор. Два человека, что поставили свою любовь превыше всего, и признали, что какие бы испытания не появились на их пути, они буду друг у друга так долго, как только возможно.