Я нашёл в нём любовь.

      Холодные ладони. У Алекса холодные ладони. Я не то чтобы знал – я просто догадывался. Костяшки его пальцев всегда белые, когда он сжимает ремешки своего рюкзака, бросая его себе за плечо. У него точно ледяные ладони. Какими же они ещё могут быть? Может, это его пугает, но это не делает других людей холоднее, верно? Интересно, а Ханна боялась? Возможно ли, что она поэтому была такой холодной?       Так много тупых вопросов и ни одного ответа.       Вероятно.       Я лежал на одном из диванов Брайса. Невероятно, не так ли? Я не мог этого делать, но чем ещё мне тут заниматься? Ничего, кроме как валяться на диване, попивая крепкий виски и каменея, всё ещё игнорируя Джессику.       Я знал, что Зак, Алекс и Маркус придут через пару минут, так что я должен был перестать думать обо всей этой чепухе. Или нет.       Мы просидели целый час, споря о Клэе и кассетах, и только потом Брайс сказал, что ему надо вернуться домой, Маркус побежал на "школьную встречу", а Зак – на "семейный ужин".       Зак последним из них троих вышел и хлопнул дверью. Я запустил руку в волосы, делая большой глоток и глубоко вздыхая, говоря в пустоту: – Это дерьмо должно когда-нибудь закончиться. Должно же ведь, иначе и быть не может. – Очень на это надеюсь, – пробормотал Алекс, скидывая с рукава ниточку, непонятно откуда появившуюся.       Я почти подскочил от удивления. Не знал, что сказал это громко. Да и мне казалось, что Алекс тоже ушёл: – Ты всё ещё здесь, – сказал я (немного грубее, чем хотел). – О, не волнуйся, я уже ухожу, – огрызнулся Алекс, направляясь к двери. – Нет! – поспешно прокричал я, подаваясь вперёд и хватая его за запястье, – Не надо.       Алекс широко распахнул глаза, смущённо смотря на меня. А мои глаза закатились куда-то назад.       Раз пощёчина. – Джастин!       Два пощёчина. – Ради всего святого, Джастин!       Передо мной словно появилась пелена. Всё вокруг расплывалось. Но лицо Алекса было видно чётко – прямо напротив меня. – Господи, я думал, что ты умер, – он даже не пытался скрыть облегчение в своём голосе. – Просто ликёр и хорошие наркотики, Алекс. Я не умру от этого, идиот.       Ворча, я с трудом поднялся с пола и залез обратно на диван. Алекс бережно придержал меня, протягивая стакан с водой, словно появившийся из ниоткуда. – Спасибо, – буркнул я, протирая глаза и взяв стакан. – Да не за что. Ну, мне пора идти, пока я не начал осуждать тебя за то, что ты слишком много употребляешь или ещё за что-нибудь.       Я недоверчиво посмотрел на него, смотря прямо в глаза: – Твой суицид не был просто шуткой?       Алекс резко плюхнулся на диван рядом со мной, облокотившись о спинку дивана, прижав свои (предположительно, холодные) ладони к глазам. Наши плечи соприкоснулись, но я этому не придал никакого значения.       А вот то, как его грудь слегка дотронулась до меня, когда он сделал глубокий вдох и убрал от лица свои (предположительно, холодные) ладони, я почувствовал. – Ханна поступила, как последняя сволочь, записав эти кассеты, – сказал Алекс, смотря в потолок, – Да, мне жаль, что она умерла. Я был её другом. Но рассказать всему чёртову миру, кто заставил её покончить с собой? Это ужасно. – И то верно, – как-то неуклюже подтвердил я, немного отвлечённый мыслями о том, что у Алекса проколот носовой хрящ: – У тебя пирсинг в носу? – спросил я, всё так же неуклюже. – Боже ты мой! – воскликнул Алекс, опять хватаясь (предположительно, холодными) ладонями за лицо. – Ты только сейчас заметил? – Возможно, – ухмыльнулся я. – Мне надо идти. – Думаю, нет. – Почему ты не хочешь, чтобы я ушёл, Джастин? Ты же меня всегда недолюбливал. – Это я недолюбливал? – переспросил я, часто моргая. – Ты, блин, – ядовито ответил Алекс.       Возникла судьбоносная пауза. Из этой точки могло быть так много разных развитий сюжета наших жизней.       И я первый подался вперёд, Алекс встретил меня на полпути (если он вообще был).       Наши губы соприкоснулись. А в моей голове взорвалась тысяча маленьких вселенных. Я больше не хотел думать ни о чём. Меня не волновало ничего, кроме Алекса. Ну, я не видел его – мои глаза были закрыты. Зато мои губы трогали его губы.       Однако что-то было не так. Но что? Я понял. Я опустил свои руки вниз, не переставая целовать Алекса, и нащупал его ладони. Они были холодными. Очень холодными. Я положил их по обе стороны своего лица и отпустил. Но Алекс их не опустил, нет. Я одной рукой притянул Алекса за голову ещё ближе к себе, а вторую положил ему на шею, чувствуя его пульс. А пальцы Алекса скользили по моим скулам.       Но и это меня уже не сильно волновало. Наши губы так отлично работали вместе (не знал, что такое бывает). Алекс потрясно целуется! Лучше, чем кто-либо, с кем я целовался. Мы будто бы слились воедино, и это было божественно. Я настойчиво просунул свой язык ему в рот – Алекс не сопротивлялся. Всё: наши поцелуи, наши движения рук по лицам друг друга – было таким горячим, что мне показалось, будто мы попали на вершину вулкана.       Тут Алекс неожиданно отстранился, убирая руки с моего лица: – Что? – недовольно спросил я. – Что, если Брайс сейчас сюда зайдёт? – Боже мой, Алекс, успокойся. Это не.. Я просто.. Пожалуйста.       И снова его губы. Не только на моих губах – везде. Например, на моей шее. Он целовал мою шею, мой подбородок, губы. Было так хорошо, что хотелось плакать. Я о таком и мечтать не мог.       Его руки нежно надавили на мои плечи, укладывая меня на диван. А он навис надо мной на четвереньках, касаясь коленями моих бёдер. Он посмотрел на меня своими небесными глазами.       Но это меня не отвлекало. Да, это завораживало, но не отвлекало. Он слишком, слишком, слишком... Я не мог совладать с собой – я хотел Алекса. Его горячие губы, ощущение его ладоней на моём лице. Мне нужно было это, всё это. – Ты, – это всё, что я прошептал. Но этого было достаточно.       Он опять целует меня, горячий Алекс. И я тихо простонал. Я обвил руками его шею, такую тёплую. Везде. – Джастин. – Ммм?       Я забыл обо всём и опять поцеловал его. Но Алекс опять мягко оттолкнулся: – Ты пьян и под наркотой. Тебе надо попить и вздремнуть, а не.. – А не что? – быстро прошептал я. – Ничего. – Я не собирался заниматься с тобой сексом, Алекс, если ты об этом, – заявил я, смотря на него.       На его щеках вспыхнул румянец, и я погладил его щёки. – Да, я знаю. Но целоваться тоже было неправильно. И трогать друг друга.       Но мысль о том, что я не буду трогать Алекса ещё и ещё, казалась такой ужасающей, что я попытался выкинуть это из головы: – Алекс, я не пьян. – Ты совсем недавно грохнулся на пол. – Из-за стресса. – Ты пьян. Ты выпил почти всю бутылку пива. – Это яблочный сок, Алекс       Он взглянул на бутылку и, прочитав этикетку, посмотрел на меня: – Ох..       Я притянул его обратно, целуя снова и снова, исследуя каждый миллиметр его рта языком. Алекс часто дышал, и я знал, что если мы сейчас не остановимся, то точно переспим. Не то чтобы мне не хотелось, но я хотел только то, что хотел Алекс. Всё это очень странно. Я не был его.. пока что. – Я хочу.. хочу.. – простонал Алекс, и я остановился. – Но мы же не можем. – Я знаю. – Но не здесь, не сейчас. – Значит, ты сделаешь это? – Ещё как, и не один раз.       Алекс на секунду перестал дышать.       А я развернул его на спину, смотря на его пылающие щёки, опухшие губы. И милые ресницы. А его грудь широко двигалась вверх и вниз.       Я наклонился к нему и нежно поцеловал в шею, но затем захотел сделать засос, настойчиво вбирая в рот мягкую кожу. Когда я закончил, Алекс кое-как перестал стонать, продолжая целовать меня. Я стоял на локтях, совсем близко к нему, а Алекс водил ладонями по моей спине.       Но нам пришлось опять разомкнуть губы, и я упал рядом с Алексом. – Чёрт, – выдохнул Алекс, проводя своими тонкими пальцами по моей ключице. Это было по-настоящему красиво.       Я взял его ладони в свои и пробормотал: – Такие холодные. – Что? – Твои ладони, они холодные.       Наши пальцы переплелись, а я прижал наши руки к груди. Я убрал одну руку, хватая Алекса за спину и притягивая. – Что, так и уснём? – устало спросил Алекс. – Да, почему бы и нет. – Отец меня убьёт. – Ш-ш-ш... – успокоил я его, сильнее прижимая к себе. Наши губы случайно коснулись друг друга, но я решил продолжить. Я поцеловал его на миг и оторвался. Он положил свою голову мне на грудь, а я вдыхал его запах. Он тёплый. – Спокойной ночи, Фоули. – И тебе, Стэнделл.       Теперь его ладони горячие. Как он. И я тоже.