Ты прекрасней всех в ярком свете дискотек

Невероятный кайф можно словить, аккуратно влившись в толпу танцующих. Ты стоишь сбоку так, что звезда танцпола может тебя видеть, и заметив, что ты движешься, она тянет тебя за собой. Когда она приближается, ты чувствуешь как сильно от нее несёт алкоголем, тем, что выдают в баре, и почему-то это не отталкивает. На самом деле ты скромный, но она движет бедрами так вызывающе, что если ты не будешь ей соответствовать, она перестанет обращать на тебя внимание. А тебе так хочется, чтобы эти карие глаза принадлежали только тебе… И они принадлежат. Они смотрят на тебя, оценивают и пробираются вглубь. Туда, куда ты давно не разрешал никому проникать. На вас могут смотреть как на идиотов, ведь вы только вдвоем движетесь так быстро, в такт музыке, вульгарно, но какое вам дело до них. Вам хорошо. И несмотря на то, что ты осушил всего лишь один стакан джина, ты пьян. Она заразила тебя. Из-за нее у тебя кружится голова и если ты оторвешься от земли, то вот-вот улетишь, но разобьешься о скалу, именуемую ее мужем и сыновьями. Музыка меняется и толпа захватывает тебя в странную шеренгу. Ты хватаешь ее и она улыбается. Ты вроде не делаешь ничего такого, но прощупав ее бок, понимаешь, что она без бюстгальтера. А когда она в следующий раз наклоняется, ты можешь видеть явно выпирающие горошины сосков. — Тебе сколько лет? — Шестнадцать. — А мне пятьдесят. Представляешь? — Вы очень хорошо выглядите, — из-за неопытности ты просто не в силах сказать что-то более приятное. — Стараюсь, — и она пожимает плечами. Начинает играть что-то современное, очень подвижное и она закручивает тебя несколько раз. Прижимается своей спиной к твоей, а после композиции целует твою руку и выдает реплику, которая тебя почему-то задевает: — Ладно, зайчик, бабушка устала, пойду попью. Ты согласна со всем, кроме того как она выразилась о себе. На вид ей не больше тридцати пяти. Тебе обидно, что человека, которого ты выбрал, назвали нелестно, при том, это сделал человек сам. И она удаляется, оставив тебя тут, можно сказать, в одиночестве. Ты ищешь ее взглядом. Где же, ну где же. И не можешь найти. На сцене объявляют перерыв и ты идёшь в номер за каким-то пустяком. Ее столик перед тобой. Ты видишь, что это она. Она улыбается тебе. А ты тупишь взгляд, делая вид, что не заметила. Всю дорогу до номера, время в номере и спуск обратно ты винишь себя, что никак не отреагировала на ее улыбку. Первая композиция после перерыва и ее муж уходит. А она продолжает отдыхать. Вторая композиция. Она выходит. И тут заходит твой отец.  Ты отдаешь ему телефон, чтобы не мешался в кармане, а он снимает вас. Ты еще не знаешь, что спрячешь это видео под грифом «Секретно» на своем компьютере, но так и будет. — Сколько тебе лет? — вновь спрашивает она. — Восемнадцать, — честно вру я. — Ты такая клевая. Надо тебя с сыном познакомить, ему пятнадцать. Сидит бревном, не идет танцевать. Это твой папа? — показывает на отца. — Да. — А мама где? — Дома. — А он тебя не убьет? — За что? — Не знаю, — она корчит такую рожицу, похожую на мем. Продолжает двигаться. — Садись! — Что? — Садись! И она показывает как. Качая бедрами из стороны в сторону садится все глубже и глубже. Ты то в шортах, а она в и без того коротком платье… Красивые подкаченные ножки. Но ты же понимаешь, что смотришь не на ноги, а на место, что еле прикрыто черной тканью платья. Ты засмотрелась, замечталась и тебя повело назад, но ты устояла. Она лишь улыбнулась. — А сейчас звучит финальная композиция, — говорят со сцены. — Иди в номер, подготовь купальник и полотенце. Я дотанцую — приду, — говоришь папе, отправляя с глаз долой. Он уходит. — У меня босоножки порвались. Не очень-то удобно, — говорит она и показывает, что хлястик оторвался. Опирается на тебя, чуть не до синяка зажимая руку, когда отклоняется. Отпускается, пытается стоя снять вторую, но ее заносит и она почти падает так, что ты успеваешь подловить. И вроде не специально, но ты задеваешь ее грудь. Она не обращает внимание, а ты тут чуть оргазм не словила. Песня кончается. Все аплодируют. Ты ведешь ее до столика, помогаешь обуться… — Пойдем, покурим, — предлагает она. А ты не куришь. Терпеть не можешь курящих. — Пойдемте. Вы выходите с территории, так, чтобы вас никто не мог видеть, она затягивается, передает сигарету тебе, а ты возражаешь: — Сигареты вредны. Но дым от тебя я вдохну. Ваши губы резко соприкасаются, часть дыма уже в тебе. Ты отстраняешься, закашлявшись. — Зай… Она выбрасывает сигарету и подходит к тебе. Ваши губы вновь соприкасаются, но на этот раз по твоей воле. Она углубляет поцелуй и ты чувствуешь ее руку на своей ягодице. Кажется, что она профи, и вот уже лезет к тебе в трусы, но ты отстраняешься. — Меня там папа ждет. Вы в каком номере? — Два два пять. Ой. Два два три. А ты? — Три один ноль. Вы расходитесь в фойе. Как ты ждешь следующей  встречи. Все мысли лишь о ней. Но больше ты ее не встретишь. Никогда.