Солнце давно скрылось, как ребенок под одеялом от монстра, за горизонтом, но его последние лучи цеплялись за кусочки алого, подобно крови, что растеклась по кафелю причудливыми узорами, небу. Со стороны запада неслось мутное темно-синее полотно с черными, как смоль облаками. Настолько темное, что яркие звезды казались ничтожными фонариками, с дотлевающей свой век свечой. Грядет дождь.
Удар в корпус - будет синяк. Расползется багрово-фиолетовой паутинкой по торсу и плавно переползет на ребра. А потом пожелтеет и сольется с бледной, серой кожей, не оставляя после себя ничего, лишь размытые, как грязное стекло, воспоминания.
А Энви смеялся. Глупо, маниакально улыбался, скалясь своей акульей ухмылкой и глядел из-подо лба на Стального. На то, как раздувались его крылья носа, как на переносице появилась пара складок. На то, как натягивалась кожа на его скулах - дотронься и тут же порежешься. На то, как пульсировала жилка на его шее, так и хотелось разорвать шею клыками. Впиться поглубже, пуская этот напиток Дьявола, оставляя чёткий след своих зубов - метку - чтобы каждая псина в Ризенбурге знала кому он принадлежит.
-Стальной коротышка, - Зависть поднял голову, уставившись прямо в глаза алхимика, не переставая улыбаться. - Ты правда думаешь, что сможешь одолеть меня? Мы же оба знаем, чем все закончится. - Особенно гомункул выделил последнее слово.
-Нет! - Прямо в лицо закричал тому Элрик, ударяя металлической рукой рядом с головой Энви, но тот и не шелохнулся. - Сегодня я точно убью тебя!
Мальчишка оскалился, вновь занес стальную руку, второй сжимая горло врага, но замер на полпути. Всему виной руки гомункула. Чертовы длинные шаловливые пальцы, что ловко избавили Элрика от брюк. Эдвард был слишком занят лицом самовлюбленного парня, что попросту забыл про его остальное тело.
-Что за?! - Воскликнул Стальной, растеряно глядя вниз. - А ну прекрати!
Алхимик замахнулся, но вновь застыл, как вкопанный. Пред ним, невинно, по-детски улыбаясь стояла мать. Эдвард прекрасно знал о способностях этого гомункула и, казалось, чему удивляться, но мама.. Почему она? Почему сейчас?
Но Энви только это и нужно было. Эта растерянность.
-Глупый коротышка. - Зависть толкнул его назад, и Эдвард, запутавшись в собственных штанах, что болтались где-то на уровне щиколоток, с грохотом упал на покрытый пылью и запекшейся кровью пол. - Зачем отрицать? Тебе это нравится.
-Вранье! - Закричал алхимик, пытаясь встать, но гомункул пнул мальчишку в живот.
Адская боль растеклась по торсу, будто раскалённая сталь по венам. Нервы завязались в один большой морской узел, и Стальной зажмурился от отвратительных ощущений. Мерзкий липкий комок застыл в горле, перекрывая путь крику. А кричать хотелось безумно, разрывая голосовые связки, чтобы после откашляться кровью.
Хотя...
Эдвард сжал стальную руку в кулак и оперся на нее, переворачиваясь на живот и утыкаясь носом в грязный потрескавшийся кафель. Желудок словно выворачивало, и, скорее всего, алхимика бы стошнило его содержимым, не будь он пустым. Поэтому он открыл рот в немом крике, и алая субстанция, словно капли дождя, упала на пол, образуя небольшую лужицу.
-Тц.. Ублюдок.. - Элрик хотел было рывком подняться и впечатать наглую рожу гомункула в стену, забирая одну из сотни жизней, но тот опередил его, схватив за распутавшиеся волосы и сжав их в кулаке. -Пусти меня!
-Не то что, коротышка? - - Зависть сжал волосы сильнее, потянул Эдварда на себя, прижимая к своей груди и зашептал прямо над самым ухом. - Каждая наша встреча заканчивается тем, что я побеждаю. Так почему же тебе не начать сдаваться в самом начале? Конец всегда будет один и тот же.
Он усмехнулся, чувствуя, как обессиленно дрожит тело Элрика, и скользнул рукой под его одежду, оцарапывая грудь своими острыми - не такими как у Страсть - ногтями.
-Признайся, что тебе нравится, и я перестану тебя мучать. Давай же, скажи, - Гомункул сжал персиковый сосок между пальцев, слегка прокрутив его. - «Энви, мне это нравится, продолжай..»
-Ни..когда в жизни... - Попытка скинуть с себя Зависть провалилась с крахом.
-Ну почему ты так любишь все усложнять?
Рывок, и полуобнажённая спина соприкоснулась с полом. Эдвард зашипел от холода и недовольно посмотрел прямо в, как он считал, пустые, но одновременно горящие пламенем глаза гомункула. Он усмехался, скалился, как зверь, загнавший в угол жертву и готовый вот-вот разорвать ее на куски.
Зависть нагнулся ниже, касаясь своими холодными губами - мертвеца - сжатые губы Эдварда. И снова усмешка. Небольшая трансформация, и изворотливый язык скользнул внутрь, проходясь по ровным зубам. Элрик протяжно замычал и попытался соединить ладони, правда хитрое существо, некогда бывшее человеком, с легкостью вывело стальную руку из строя, сильно дернув вниз, заставив Стального вскрикнуть. Все-таки, он гомункул и намного сильнее обычного смертного.
Уинри будет в ярости, когда Эдвард заявится к ней с поломкой.
Рывок, удар под ребра и тихий стон, переходящий в смех. Шуршание одежды и лязг сломанной руки о пол. Эдвард сверху - на коне*.
-Ого, стальная фасолина даже с поломкой пытается сопротивляться! - Воскликнул Зависть, удивленно, но с насмешкой посмотрев на алхимика, а затем ниже.
-Заткнись! - Хотелось казаться грозным, чтобы создавалось впечатление, что Эдвард управляет ситуацией. Но тогда бы это было враньем.
-Неужели тащишься? - Красное лицо Элрика пылало от смущения. А подрагивающие от прикосновений тело не могло лгать. - Строишь из себя крутого алхимика, но как только дело доходит до этого, - Гомункул специально выделил последнее слово, умиляясь - но не подавая виду - как Элрик отвел взгляд. - Становишься похожим на девчонку.
-Сам ты дев.. ммм.. - Стальной зажмурился, а в слова так и встали поперек горла. И не только слова.
-Ого! Да он такой же мелкий, как и ты!
Звонкий звук пощёчины раздался по комнате, заставив Энви замолчать. Лишь сбитое дыхание от замеревших на члене пальцев.
Эдвард ненавидел Энви за то, что тот использовал его в создании Философского камня, не увенчавшегося успехом. За то, что гомункул всегда, при каждой встрече, оскорблял и унижал Стального по-поводу его роста. За то, что все их стычки заканчивались в каком-нибудь старом заброшенном доме или же в грязном переулке. Но больше всего Эдвард ненавидел себя. За то, что ему это нравилось, но признаться самому себе, а уж тем более Энви было бы для него в ровне со смертью.
-Хватит сопротивляться, фасолина.
-Сука, достал. - Зарычал Элрик, схватив гомункула за топик, да так, что тот не выдержал натиска и разорвался, а в руке алхимика остался кусок черной ткани. Нагнувшись, практически ложась на обнаженную грудь Зависти, Стальной, посылая мир к чертям вместе с самим Энви, неумело поцеловал его.
«Ну наконец-то..» - Гомункул мысленно усмехнулся.
Руки скользнули вниз по талии, очерчивая пальцами выпирающие бедра. Прошли по ягодицам, заставив Стального податься навстречу прикосновениям. И вновь сомкнулись кольцом на подрагивающем члене, из которого капал предэякулят прямо на впалый живот гомункула.
-Э..нви... - Говорил Эдвард с большим трудом. Язык заплетался, а извилины в мозгу наоборот - расплелись к чертям. - Я.. сейчас.. ммм... -И томный вздох, обжигающий шею Зависти.
И комнату огласил первый, уже давно не невинный, пошлый стон.
***
Тишина комнаты нарушалась лишь тихим сопением алхимика. Как оказалось, в доме была кровать, такая же старая и скрипучая.
Элрик спал под собственным плащом, сжавшись от холода. Обнаженный, покрытый темно-красными, с фиолетовыми пятнышками, гематомами по всему телу, но не коснувшимися шеи. Стальная рука не слушалась и лежала подле алхимика, как железная веревка.
Вторая же половина кровати была пуста, как и его сердце.
-Люди такие странные. Мне никогда их не понять. - Энви потянулся, разминая спину и подставляя обнаженную грудь под массивные капли холодного дождя.
-Правда?
Этот голос. Сладкий, но насквозь пропитанный надменностью. Обволакивающий со всех сторон и затягивающий в омут, как Глотони в свой желудок.
-Ласт. - Гомункул обернулся, удивленно глядя на мокрую от дождя Страсть. Она прекрасна как всегда, ничто не сможет изуродовать ее. Ни пули, засаженные промеж глаз, ни клинки, торчащие из ее тела, подобно иглам дикобраза, ни обожженное кислотой тело, ни, уж тем более, дождь.
-Куда же подевался Стальной? Неужели ты убил его? - Она сложила руки на груди и пристально посмотрела на Зависть, осматривая его. - Драка была настолько ожесточенный, что твой топик не выдержал и сбежал?
И она готова была поклясться, что в глазах в Энви было ни что иное, как растерянность. Он просто не знал что ответить.
-Или же никакой драки и не было? - Ласт кинула взгляд на закрытую дверь - удивление, что она была. - Я войду?
-Нет. - Вот черт. Оба гомункула отчетливо слышали как дрогнул голос Энви.
-Почему же? Неужели он там без одежды? - На ее губах улыбка, в глазах Зависти страх. У Энви она видит его впервые, но видеть его не впервой. У людей перед смертью точно такой же взгляд. - Я права.
-Нет! Его там нет. Эдвард сбежал. - Если бы у Энви было сердце, то оно бы обязательно раздробило белесые полумесяцы и выпрыгнуло из груди.
-Можешь придумать сотню оправданий, но меня в таких делах не надурить. Энви, завязывай с этим. В будущем проблем не оберёшься. Его могут использовать как твою слабость, а у нас не должно их быть. - Ласт повернулась к парню спиной и, стуча каблуками по асфальту, ушла.
Яркая красная вспышка озарила старую улицу, на которой уже никто не жил, а все дома были заброшены. Старый прохожий в шляпе-котелке в последний раз взглянул на дверь и, поправив ворот пальто, ушел.
***
-Ты чертовски права, Ласт.. - Мужчина остановился посреди мостовой, смотря себе под ноги. - Но по-другому я уже не могу. - Он засмеялся, запрокинув голову назад. Шляпу-котелок подхватил восточный ветер и унес в сторону залива, а холодные капли забили по лицу.
