POV Раера
Стою сейчас на крыше высотного здания и думаю: "Что же я такого сделала, что не достойна и счастья?" Моя любовь наверняка сейчас развлекается. Его всегда забавляло то, как за ним толпами бегают девушки. Но ему от них нужен был только секс. Вот и я тоже была в списке таких. Я была, есть и буду его фанаткой. Но уже не в этой жизни. Познакомились мы немного необычным способом. Ну как сказать, его привезли на коляске в больницу, где я работала хирургом, раненого и без сознания. Он попал в аварию. Шансов у него было немного. Сначала я опешила, ну никак не представляла, что встречу своего кумира вот так. Но потом взяла себя в руки и поставила его на ноги. Вот так и начались наши посиделки. Иногда он приходил ко мне на работу, иногда я к нему, но уже домой. Так я и стала ему девочкой на ночь. Со своим-то возрастом не должна была слепо верить, что что-то может быть между нами. Но похоже, что будучи тридцатилетней женщиной, я была ребенком. И может он обо мне и не вспомнит. Будет звонить, все же секс-то ему нужен, но потом найдет другую и забудет. И только одна крупица останется у него в памяти. Это письмо, которое я писала в спешке и со слезами на глазах. Я вложила душу в это письмо. Надеюсь, он поймет мой почерк. Я усмехнулась. — На что ты надеешься, Раера. Ты всего лишь девочка на ночь, он просто выкинет его, — произнесла я вслух и еще ближе подошла к краю. Многие скажут, а ты подумала, что будет с родителями? Да, им все равно. У них маленький сыночек, по имени Илья. Я им и не нужна. Они ни разу не позвонили за все время, пока я была в Корее. Ах да, забыла, я русская. Я уехала от родителей, как только мне исполнилось восемнадцать. Поступила в сеульский институт и выучилась на хирурга. За все время, что я была тут, со мной был мой кот Хибом. Так что, от части, я была счастлива. Я стою на одном из самых высоких зданий Сеула. Передо мной открывается такая красота. На которую мне, в данный момент, все равно. В моей голове только одно имя - Квон Джиён. В кармане завибрировал телефон. Я поспешно достала его, думая, кому я сейчас нужна. На экране светился номер Джиёна. Прочитал все таки — пронеслось в голове. Я взяла. Спросите — зачем? Просто так. — Алле, чем понадобилась такой особе, как Квон Джиён? — с сарказмом в голосе сказала я. — Где ты? Что это еще за письмо? Ты чекнулась? — с непониманием ответил Джиён. — Не твое собачье дело, может и чекнулась, тебе-то что? Найдешь другую, так что, плакать не надо, — с сарказмом произнесла я. — Я серьезно, хватит вести себя, как... — я не дала ему договорить. — Квон Джиён, прекрати, я устала быть секс-игрушкой для тебя. Я живой человек, у меня есть чувства. Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!! ПОНИМАЕШЬ?!! ХВАТИТ, ПРОСТО ЗАБУДЬ МЕНЯ!!! — Я уже сорвалась на крик, по лицу текли слезы, голова ныла от ужасной боли. Я подошла еще ближе к краю. — Ким Раера, нет, Т/И, ты слышишь меня?! Где ты сейчас? Я приеду к тебе и мы поговорим! Только не делай глупостей, ведь ты мне...Конец POV
Телефон упал на крышу, а сама она полетела вниз, его голос, его глаза, все плыло перед ней. Она вспоминала все счастливые моменты, проведенные с ним. И даже сейчас, она не могла его не любить. Она улыбалась. Она не смогла услышать тех трех заветных слов, которые мечтала услышать три года. И уже никогда не услышит. — ...ведь ты мне нужна... Я люблю тебя, — послышалось в телефоне. — Т/И, ответь мне, пожалуйста, — Квон нервно вздохнул, — ты слышишь меня?! Черт!! — выругался Джиён. Он уже никогда не услышит ее голос, никогда не увидит ее. И только из новостей он сможет узнать, что девушка тридцати лет спрыгнула с крыши высотного здания. Это и есть его Т/И, такая любимая и такая далекая. Если бы он сказал ей это раньше, то ничего такого не произошло бы. Если бы не его характер, то она была бы жива. А он уже успел придумать счастливую семью, о которой всегда мечтала Т/И, с двумя дочками и сынишкой. Но его любовь покинула этот мир, как и покинула жизнь цветы, которые он хотел ей подарить, но не успел. И как говорила Т/И, только письмо, стоящее в золотой рамке, и могила, которая всегда была ухожена и с цветами, напоминали о ней. О ее, такой родной, но недосягаемой улыбке.