Симфония

*** — Мы будем бессмертны. Джейбо смеется и целует тонкие пальцы Зеры. Джейбо невесомо-жестоко улыбается и обнимает его. Джейбо замирает, восхищенно приоткрыв рот, и целует властные губы. Тамия судорожно сглатывает, стоя у стены. В глазах Джейбо — обещание страшной кары любому, кто помешает им с Зерой, а на губах — сладкая улыбка. Теплые стоны слетают с губ тяжелыми бабочками, два бледных тела на грязном полу — так порочно, так нелепо. Зера сверкает очками, поправляя их. Зера снисходительно-равнодушно смотрит на макушку Джейбо, ритмично двигающуюся между его ног. Зера невзначай трогает его растрепанные волосы. Тамии, который следит краем глаза за ними, иррационально хочется и блевать, и почувствовать то же самое. Он хочет сесть на трон Зеры. Он хочет такого же поклонения. Он хочет преклонить колени. Он хочет?.. — Мы прекрасны. В глазах Нико Зера — живое божество. Не слабый очкастый ботаник, принявший его в свою компанию — Тамия, прости, но просто признай: ты не был вожаком этой стаи, ты лишь был временным заместителем, который ждал истинного альфу — а подлинный ками. Ками черных звезд, безграничной боли в пустой глазнице, звериного обожания и жесточайшей ярости. В глазах Зеры Нико, Тамия, Джейбо — лишь пешки. Они его марионетки, его гончие псы, его слуги, его лишние руки. С этой точки зрения, то, что творит Джейбо, пошло причмокивая — абсолютно ненаказуемо. Верно? Нико хочет убить Джейбо. Джейбо хочет убить Зеру. Растворить его в себе, как кусочек сахара в чае. Влить в вены вместо крови. Под кожу, в мышцы, в костный мозг. Джейбо обожает эту холодную полуулыбку императора. Джейбо не нужно ничего, кроме этих нечеловеческих глаз. Джейбо мечтает о поцелуе. Чтобы Зера поцеловал его сам, теплыми губами. Джейбо мечтает, что однажды Зера его обнимет, примет, поймет. Не в этой жизни, наверное. Но Джейбо все равно любит Зеру. Любит настолько, что стоя под дождем, напевая глупую песенку — «Зера, Зера, желатин, апельсины, красный маркер» — он смотрит на океан и царапает ногтями запястья. Зера, Зера… — Джейбо? Тамия. Реальность. Нормальность. Карие глаза — твердый взгляд. Джейбо смеется, чувствуя, как хрустит его безумный мирок, сминаясь под весом реальности Тамии. А Тамия знает, что они живут в разных мирах? А Тамия знает, что сейчас рушит мирок Джейбо одним лишь обеспокоенным голосом? — Ты в порядке? Тамия не понимает Джейбо. Не понимает его улыбки, взгляда, слов. Не любит его сумасбродство. Но признает как члена клуба Хикари. Как еще одного друга. Странного и почти незнакомого. Но тоже нужного. У Джейбо всегда с собой есть таблетки от головной боли. И никто лучше него не знает о лекарствах. Джейбо — еще один беспокойный огонек в сердце Тамии. Жмущийся к черной колючей звездочке. И Тамия боится, что однажды все огоньки, искры и звезды — погаснут. Поэтому спрашивает, осторожно касаясь плеча Джейбо: — Ты в порядке? Потому что у Джейбо глаза тусклые. И он странно кривит вишневые губы. И он вымок под дождем, но все равно кажется огнем. Джейбо… правда любит Зеру. Но целует Тамию. Не кусаясь, не обнимая, только придерживая за плечи. Просто прикосновение — губами, языком, дыханием. Просто и невинно. Губы у Тамии теплые. И ладони на талии Джейбо — горячие. И взгляд из ошарашенного темного янтаря перетекает в сосредоточенный оникс. Тамия не знает, почему Джейбо его поцеловал. Почему изменяет Зере — а это же измена, да? Почему, почему… Он не знает. Но он чувствует, что Джейбо это сейчас нужно. Именно это и именно от Тамии. Поцелуй, объятие, вначале холодно, потом горячо. Джейбо словно льдышка, но не дрожит, только хихикает тихо где-то над ухом. Тамия медленно гладит его по спине. Нико смотрит из-за угла. Нико сжимает побелевшие пальцы в кулак. Нико хочется убивать. Нико знает, что это нарушение заповедей. Нико знает, что с этим делать. Ведь его божество не простит преступников. Обоих. Зера — мальчик с умным взглядом и без сердца. Зера — набор шестеренок, обернутый красивой кожей. Зера — освещенный черной звездой, ее пасынок, ее лучик, брошенный нечаянно на грешную землю. Мечтает о бессмертии своей оболочки, ловко управляет своей стаей, легко принимая всех. И разумность Тамии. И преклонение Нико. И любовь Джейбо. Принимая. Забирая. Ничего не даря в ответ. Зера — больше похож на черную дыру. Почему же она болит и тянет, когда Нико рассказывает о поцелуе Джейбо и Тамии? Его волнует только предательство его идеалов, правда? Чувства под запретом, отношения отвратительны, плотские желания — грязь. Только… Он ведь тоже грязь, да? Его тело отлично помнит губы Джейбо. Его руки помнят горячее тело; пальцы запомнили мягкие волосы. Теперь это все знает и Тамия. «Он его целовал». «Тамия обнимал его. Прижимал к себе и гладил по спине». «Джейбо первый его поцеловал». — Презренные преступники! Нико, ты молодец, что сообщил мне об этом. Приведи ко мне Тамию. Сейчас же. С Джейбо можно разобраться и позже. Наедине. «В более интимной обстановке, » — смеется кто-то внутри голосом Джейбо. Тамия стоит спокойно, как будто рука Нико не лежит камнем на его плече. Смотрит прямо. Не боится. Зера зол. — Как ты посмел!.. Тамия молчит. Он смотрит на Зеру, но видит улыбку Джейбо. Сломанную, больную, естественную улыбку влюбленного мальчика. «Он меня никогда не целовал — я сам все делал, — Джейбо болтал ногами, сидя на обрыве. — Мне захотелось понять, каково это, когда тебя целуют». «Он холодный». «Мне холодно». «Но я люблю». «Я так сильно его…» — Он же тебя любит, — тихо перебил Тамия, судорожно сжав пальцы в кулаки. Зера запнулся, с удивлением и негодованием глядя на Тамию. Кажется, впервые идеальный механизм дал сбой. Шестеренки скрипнули, триггеры безмолвствовали, интегральные схемы внезапно — бесполезный мусор. Нико хмурится — при чем тут это? Не понимает. Он верен Зере (любит Зеру). И он не смог бы предать Зеру ради чего бы там ни было (ради поцелуя?..) — Это не имеет смысла, — холодный голос, но в горле неуверенно скрипит сломавшаяся шестеренка, и это отлично слышно. — Не имеет? — весело, с улыбкой, которая прячет за собой кровоточащую трещину. Легким танцующим шагом Джейбо подходит к Тамии, берет его за руку — естественно, с улыбкой глядя на Зеру. Весело смеется, прижимаясь к плечу. Поворачивает за подбородок лицо Тамии к себе и целует. Неожиданно робко, неумело и нежно. Так, как не умел раньше. Так, как не знал прежде. Нико задыхается, давится возмущением. Потому что — красиво. Потому что Джейбо и Тамия выглядят красиво. Потому что у Зеры — шок, хрип неисправного механизма в горле, отблеск изумленной зависти на дне зрачков. Зависти. К Тамии. К Джейбо. Джейбо поворачивается к Нико, не взглянув на Зеру. Быстро шарит взглядом, который прекрасно ощущается кожей, как маленький жгучий уголек, по лицу, по телу, по дрогнувшим рукам. Почти невинно, но обжигающе касается губами его губ — слишком быстро, слишком остро, слишком сильно, слишком чувственно. Хватает свободной рукой за рукав. — Пойдем. Улыбка Джейбо — только на губах. Глаза — обжигают, но не весело. Лицо Тамии — сочувствующее. Глаза — теплые, согревают. Лицо Зеры… Нико не хочет на него смотреть. Он знает, что увидит. И ему страшно это видеть. Он не хочет. Он не желает видеть своего бога человеком. *** Нико ничего не спрашивает. Он не хочет знать, почему Джейбо ластится к нему, как большой черный кот. Почему целует в губы — это оказалось совсем не противно и не грязно, и Нико легко научился отвечать, давая Джейбо то, чего он хотел. Если Нико действительно понимал, чего желал Джейбо… Он ведь не спрашивал. А Джейбо не говорил. Тамию он тоже ни о чем не спрашивал. Почему спокойно смотрит, как они целуются. Почему с удовольствием целовал и обнимал Джейбо сам. Почему они все трое живут у Тамии дома, а его родители молчат — а они же даже в школу не ходят, уже три дня. Честно, Нико плевать. И на своих родителей. И на школу. И на клуб Хикари. Там же его держал только Зера. Бог Зера. Зера-но-ками. Ками, оказавшийся человеком. Ничем не лучше. И даже в чем-то хуже. Потому что лгал и обманывал сам себя? А Джейбо так легко и непринужденно развенчал сей обман, будто вскрыл вонючий нарыв сверкающим скальпелем своих слов. — Почему? Нико замер, не дойдя двух шагов до кухни. — Что почему? Джейбо говорит легким и веселым тоном. Он вообще оказался легким и словно призрачно зыбким. — Почему я и Нико? Почему именно… Так? Тамия говорит уверенно и ясно. Нико он напоминает непоколебимую скалу. Что-то, в чем можно быть уверенным. Опора для больного рассудка. — Что-то я тебя сегодня не пойму, Тамия. Говори яснее, пожалуйста. Что-то аппетитно пахнет и заманчиво шкварчит. Что-то жарится на сковородке. — Вот уж никогда бы не подумал, что ты умеешь так вкусно готовить, — негромкий смешок. — Мама рано нас покинула, а папа готовить не умеет толком. Так что мне рано пришлось научиться самостоятельности. Нико заглядывает в приоткрытую дверь. Джейбо стоит у плиты, на его пояснице небрежно завязаны ленты фартука. Тамия сидит за столом и смотрит на Джейбо спокойно, с улыбкой. — Вот как… А мы многого о тебе не знали. Почему ты решил доказать Зере, что ты ему нужен, именно так? Целуя меня и Нико? Чуть ссутуленная спина Джейбо выпрямилась. — Я пытался… доказать Зере, что я ему нужен? Что он меня… любит… — Да. Ты хочешь взаимности. Ты ведь так сильно его любишь, — с какой-то болезненной нежностью произнес Тамия. — Не уверен, что смог бы так же кого-то любить. — Правда? — Джейбо потушил огонь на плите и повернулся к Тамии. Оперся ладонями о стол, нависая. Джейбо улыбается широко и нервно. Возбужденно блестящие глаза как всегда красивы. — Но ведь это же совсем несложно, Тамия! — Джейбо говорит неровно, интонации прыгают. — Полюбить кого-то, резко, разом, целиком. От вихров на макушке до пальцев на ногах. От сдержанности до порывистого вздоха на пике наслаждения. От недовольного и холодного голоса до теплых прикосновений. Тамия, разве сложно принять, что ради этого человека ты можешь сделать все? Ты ради любви готов стать выше богов, лишь бы… — Тебя полюбили в ответ? Четыре слова, негромкий вопрос. И Джейбо отшатывается с болезненной гримасой. Косо смотрит в сторону, улыбка исчезает. «Ему больно, — понимает Нико. — Потому что Тамия прав… Так любить, чтобы быть готовым бросить весь мир, все человеческие жизни к ногам дорогого человека… Да, так не каждый сумеет полюбить. И невзаимность — просто катастрофична». Нико понимает Джейбо. Очень хорошо понимает. Поэтому заходит на кухню. Выдерживает — пусть и с трудом — жгучий, безумный взгляд Джейбо. Твердой поступью подходит к нему — напряженному, будто сжатая пружина, едва не звенящий от чудом сдерживаемого бешенства и отчаяния. Обнял ладонями его лицо, погладил большими пальцами скулы. — Я тебя понимаю. — Нико смотрит прямо. Боль в глазнице вспыхивает, напоминая, из-за кого была получено столь сильное страдание. — Я, кажется, тоже люблю. Именно так. Поэтому — понимаю. Нико уверенно целует замершего Джейбо. Губы — холодные, будто на морозе стоял, а щеки — горячие. Иррационально. Не поддаваясь логике. Противоречиво. Но именно из противоречий сам Джейбо и состоит, верно? Тамия тихо вздыхает, огибает стол, обнимает их обоих. Нико отрывается от губ Джейбо и недоуменно смотрит на Тамию. У Тамии — шалый взгляд и губы быстро пересыхают. Он смотрит на них так, словно впервые видит. На слегка удивленного Нико и растерянного Джейбо. — Ками, Джейбо, ты действительно воплощение красоты, — выдыхает Тамия в приоткрытые губы Джейбо. И целует его так, что Джейбо невольно прогибается в спине и сдавленно стонет, цепляясь за руку Нико. Нико поддерживает его ладонью под поясницу, оглаживая талию. Тонкая. И весь Джейбо — тонкий. Но не слабый. И действительно — воплощение красоты. Да, Зера не ошибся, называя так Джейбо. Это же все равно, что звать небо — небом. Тамия, оторвавшись от зацелованного Джейбо, который уже, кажется, не соображает ничего, смотрит на Нико. Огромный зрачок поглощает, и Нико тоже хочет потерять рассудок. Как Джейбо. Как сам Тамия. Потому что когда так смотрят… Не один Зера принимает — забирает без остатка. Тамия принимал более мягко, незаметно, исподволь забирая себе. Но так окончательно, целиком — он забирает себе сейчас только их двоих. Джейбо. Красные губы с трещинками, лихорадочный румянец, с туманной поволокой безумные глаза. Ноги не держат; держит Нико, уверенной, сильной рукой. Нико. Враз пересохшие губы, машинально приоткрытые, чтобы принять жадность Тамии. И уже у самого тело не слушается, но руки у Тамии не дрожат. Он обнимает обоих, смотрит на них, как на прекрасные цветы… Так на Нико никогда не смотрели. Так — не обнимали. Так — не целовали. Не желали. Не… любили?.. Тамия… их любит? Но если он забирает их обоих себе — так нежно, осторожно, но уверенно и сильно… — Ты меня любишь? — неверяще шепчет Джейбо. В его глазах — сотни оттенков красного плещутся, как кровавое море, а в уголках скопились слезинки, блестящие, как бриллианты. Тамия улыбается и трется носом о висок Джейбо. И от этого простого жеста прошибает насквозь. Джейбо нервно всхлипывает и жмется ближе, прячет лицо на груди Тамии. Переплетая пальцы с пальцами Нико. Нико сглатывая тугой ком в горле и осторожно целует шею Тамии. Затем укладывает свою голову ему на плечо. Его ведь тоже любят. Верно? Но… Зера. Джейбо тихонько хихикает, шепотом напевая свою глупую песенку — так по-детски. Глаза озорно и тускло блестят. Нико неспешно гладит его ладонь, почти не вслушиваясь в слова песни. Они сидят рядом на диване, а Тамия разлегся на полу у их ног. Будто большой кот. Джейбо смеется и легонько пихает его в бок ногой. Тамия шутливо фыркает, ловит узкую ступню рукой, щекочет, добиваясь восторженного смеха. Нико скупо улыбается, продолжая гладить ладонь Джейбо. Его глаз слепо смотрит в пустоту. Он рад слышать смех и видеть эту игру. Он рад держать руку Джейбо в своей руке. Он рад, что они с ним и он с ними. Но… Зера. — Что делать с Зерой? — Нико говорит это вслух? Нико идиот. Потому что Тамия смотрит в потолок мертвым взглядом, а улыбка Джейбо стала фальшивой. В его глазах — снова плещется море непролитой крови. Нико сжимает его ладонь чуть сильнее и несмело предлагает. Его выслушивают внимательно. Джейбо снова светится радостным безумием, а Тамия задумчив и немного коварен. Это глупая идея, и Зера, скорее всего, их просто-напросто пошлет, и Джейбо опять потухнет… Но попытаться стоит. Потому что Зера… Зера — сломанный. Он распадается на сотни частиц. Райзо, Яков, Дентаку, Дафу, Канеда — никто не может его собрать воедино. Да и не стремится больше. Его стая, его прайд — распался вместе с его верой в собственные принципы. Он — обычный человек. Такой же, как его мать. Как его отец. Такой же грешник. Он тоже — грязь. Как и… Джейбо? А разве может быть грязью воплощение самой идеи красоты? Зера от своих слов не отказывается. Джейбо по-прежнему — идеал красоты в его глазах. И от этого только хуже, потому что и спустя несколько дней перед глазами стоит картинка: Джейбо целует других, Джейбо берет их за руку и уводит за собой, Джейбо уходит… Тамия. Нико. Тамия. Можно сказать, первый друг. Если все его принципы лежат сломанными куклами у ног, то можно признать, что Тамия был не шахматной фигурой, а другом? Тогда Нико — кто же ты? Кем был ты на самом деле? Важной частью его жизнью. Всегда преданный. Всегда рядом. Всегда защищающий его интересы. Его Рыцарь. Зера — одинокий король без короны, жалкий император. Он сидит на своем троне, некоронованный король, и вертит в руках какую-то деталь от Личи. Он не смотрит на вошедшего человека. Он не слушает его шагов. Он смотрит на свои руки и думает, что предсказатель ошибся. Как он сможет захватить целый мир к тридцати, если не способен удержать нескольких человек подле себя? — Зера, — мягкий шепот скользит по щекам как лепестки роз. — Зачем ты пришел? Посмеяться? — Зера не будет смотреть. — Нам тебя не хватает, — такие простые слова и такой сложный смысл. Зера поднимает голову. Джейбо стоит над ним без привычной усмешки. Но он по-прежнему — очарование полураспустившейся алой розы с черным стеблем и острейшими шипами. И касается его щеки горячими пальцами. — Нам. Мне. Тамии. Нико. — Джейбо улыбается слабо и невинно. Его улыбка — сталь, обернутая шелком. — Вы втроем… И зачем же вам я? — Зера криво усмехается и убирает его руки от своего лица. Джейбо моргает. — Разве нужны причины? Хорошо, если тебе нужны слова… Я тебя люблю. Нико тебя любит. Тамия о тебе переживает. Зера недоверчиво хмыкает и резко отталкивает Джейбо от себя. Он ждет, что Джейбо упадет со ступенек. Он хочет, чтобы Джейбо его возненавидел. Или покалечился. Чтобы его возненавидели Нико и Тамия. Особенно Нико. Но Джейбо падает прямиком в руки Тамии, который неслышно подошел к ним вместе с Нико. Нико кажется напряженным и взволнованным. Тамия… Задумчив. И хищен. — Да, хорошо, что мы решили подойти к вам, послушать разговор. — Тамия улыбается, подхватывая Джейбо под лопатки и колени. — Нико, забери Джейбо и унеси отсюда к набережной. — Хорошо, — Нико послушно протягивает руки, принимая Джейбо. — Нэ, а зачем меня на руках носить? — озадачился Джейбо. — Я вполне могу сам пойти… А хотя, меня раньше на руках не носили, ощущения приятные! — радостно засмеялся, обнимая Нико за шею. — Но, Тамия, мы же вполне нормально общались! — Да, я видел, — Тамия мягко улыбнулся, покивал. — Не волнуйся, я тоже хочу с Зерой поговорить. Идите, погуляйте. Нико унес Джейбо. Зера оценил то, как аккуратно, но крепко он прижимал Джейбо к себе. И как непринужденно болтал ножками Джейбо. Доверчиво. Они доверяли друг другу. Во рту — привкус желчи. — Мда, привыкнуть к повадкам Джейбо сложно, — протянул Тамия, глядя им вслед. — Если когда-нибудь кого-нибудь из нас перемкнет на почве садизма, и кто-то захочет ему… ну, скажем, сломать ноги, он и бровью не поведет. — Он никогда не сопротивляется тем, кому верит, — пробормотал Зера. — Да, — Тамия серьезно кивнул. — Я уже это узнал. — Я хочу, чтобы он меня ненавидел. — Потому что любить — тяжело? — Потому что я не смогу так, как он. — И я не смогу. И Нико не сможет, — Тамия медленно погладил его по голове. — Это его дар — так любить. Более того, я уверен, что по-своему, но не менее крепко, он любит нас с Нико тоже. И это нормально для него. Как для меня нормально тащить к себе в душу всех, кто хоть как-то меня взволнует. Вы все в моем сердце. Ты, Нико, Джейбо. Одинаково дороги. — А остальные? — Тоже. Но они горят не так ярко. — А Нико? — Нико… Для него нормально отдавать всего себя какому-то делу. Быть преданным кому-то. Сейчас… он предан нам с Джейбо. Но и его верность тебе никуда не делась. Его разрывает. И Джейбо тоже. Он хочет видеть тебя рядом. Чтобы ты был с нами. И я тоже… Зера. Ты не оттолкнешь меня? Как Джейбо. Зера молча оттолкнул его руку. Да, это приятно. Но отвлекает. — И что же? Я должен быть влюбленным идиотом, как вы? — Ты все опошляешь потому, что боишься. Просто будь собой, — серьезно ответил Тамия. — Мы же тебя знаем. Мы просто хотим тебя рядом. Просто… будь вот здесь, — Тамия прикасается к левой стороне своей груди. Зера долгую секунду смотрит на него не мигая. Протягивает свою руку и накрывает ладонь Тамии. — Здесь? Впустишь меня? Я жестокий. Тебе будет больно. — Это не страшно, — Тамия улыбается широко и счастливо, обхватывая его ладонь своими руками. Быстро касается губами напряженных пальцев. — Буду учиться у Джейбо любить такую боль. — Я… постараюсь научиться у вас так любить. — Этого пока достаточно, — кивает Тамия и тянет за собой. И Зера хотел бы столкнуть его с пьедестала так же, как он минуту назад столкнул Джейбо. Но уже не хочет. *** Джейбо заливисто хохочет и танцует по мокрым скользким камням. Нико уже устал ему кричать, потому просто зорко следит, чтобы успеть подхватить падающего Джейбо. Тамия тихонько ругается и пытается снова и снова зажечь отсыревшие фейерверки. Глупо и по-детски, но он захотел зажечь фейерверки этим вечером. Зера сидит рядом и только хмыкает при каждой неудачной попытке. Джейбо хохочет, мысленно играя на струнах их душ. Тамия — ровное и уверенное звучание виолончели. Влекущее. Медово-янтарно-теплое, обволакивающее уютным бархатным покрывалом. Как его улыбка. Как его глаза, когда он словно поглощает их. Это чудесно, и Джейбо не жалеет своих сил, дабы почаще слышать такой звук. Нико — низкий и страшный бас. Он звучит на фоне, позади, но от этого не становится менее значимым. Напротив — без него общее звучание становится плоским. Он придает глубину, вес каждому звуку, каждому слову, каждому жесту. И Джейбо очень это ценит. Зера — нервная скрипка. Он может сколько угодно казаться холодным и сдержанным, но Джейбо отлично слышит эту немного истеричную игру. Жадную и рваную. Высокие ноты, обрывающиеся в самый неудачный — или напротив, удачный — момент. Быстрая, стремительная игра. Джейбо захватывает дух от этой музыки, он не может от нее оторваться! Только и хватает сил, что негромко подпевать… А сам Джейбо себя ассоциирует с арфой. В ней есть струны любых тональностей, всех октав. От фальцета до баса. Контр-альто? Пожалуйста, есть. Можно играть стаккато. Можно играть минор. Что хочешь. Джейбо — многогранен. Многострунен. И кажется лишним, но на самом деле он чувствует себя центром оркестра. Он — отзвук и поддержка каждого инструмента. Джейбо держит в руках струны душ каждого и не собирается отпускать, как бы не кровоточили пальцы. Прочные струны Тамии. Немного жестковатые — Нико. Ранящие пальцы до мяса — Зеры. Его собственные струны — алые, влажно блестящие, скользкие от крови и будто смеющиеся над своей музыкой — переплетаются с ними, создавая странную симфонию. Но прекрасную. Джейбо раскидывает руки в стороны и падает точнехонько в руки Нико. Нико ругается и несет его на руках к костру. А Джейбо не против, ему понравилось, когда его так носят. Тамия смеется, зажигая наконец фейерверк. Огонек отражается в очках Зеры. Джейбо уверен, что он улыбается — уголками губ. Тени и блики мягко легли на их лица, искажая и согревая. Джейбо прижимается к Тамии. С другой стороны его ненавязчиво гладит Нико. Зера умудряется быть обнятым и Нико, и Тамией. И одновременно оглаживает взглядом Джейбо. Его взгляд — обернутый бархатом, немного колкий. Но так тепло. Джейбо смеется и целует мягкую щеку Тамии. Джейбо невесомо-счастливо улыбается, сжимая руку Нико в своей. Джейбо замирает, восхищенно смотря на улыбку Зеры. Едва ли не впервые — теплую. Она впечатляюще красива. И на нее нельзя не ответить. Полубезумно, ненормально. Любяще, ласково. — Мы… счастливы.