Талисман

Я думал, что всегда буду ненавидеть эту маленькую, дебоширившую по любому поводу малышку. Я думал, что время выбьет из меня всю дурь, которой я забивал свою голову. Я был двенадцатилетним пацаном, когда ты появилась на свет, который таскался всюду за твоим отцом. Я был для него словно сыном, которого он воспитал с улицы. Мы выросли в одном районе, в одном дворе, вместе с твоей матерью и мне так паршиво от того, что я натворил. Я просто взял и влюбился. В тебя. Когда тебе было десять ты невообразимо сильно бесила меня своими дурацкими выходками. Я часто сидел с тобой, потому что стал настоящим и, наверное, единственным другом вашей семьи. Твои родители не боялись куда-то уезжать и оставлять тебя со мной, а я всегда был готов помочь. Но я боялся. Боялся, что однажды ты с корня разрушишь мою жизнь. И как бы не было прискорбно об этом говорить, так оно и получилось. Правда не так, как я ожидал, но все же. Ты росла на моих глазах, ласково называя меня Владиком. Мне не нравилось, честно, а сейчас я уже не уверен. Такая пакостная и такая необыкновенная. Когда тебе было пятнадцать, мы подолгу с тобой зависали на кухне, обсуждая всякую хрень. Ты смеялась со своих шуток, а я чувствовал себя полным дебилом. Мне нравилось смотреть, как изменяется твое лицо, когда ты смеешься и когда просто улыбаешься, обнажая миру свои ямочки на щеках. Ты не замечая того, убивала меня своими незамысловатыми прикосновениями, а я и вовсе был не против. Ты считала себя толстой и изнемогала свой организм диетами, а я бы душу продал, чтобы встретить девушку, похожую на тебя. Ты носила карие линзы, а я сходил с ума по твоим блядским голубым глазам. Ты отрезала свои длинные русые волосы и перекрасила их в темно-рыжий. Ты проколола нос, а я терпеть не могу девушек с пирсингами. Ты так много всего натворила, испортив себя, а я все равно не могу перестать засыпать с мыслями о тебе. А теперь скажи мне, солнце, где в этом мире справедливость? И кто из нас виноват? Ты была словно острием ножа и любить тебя мне было невыносимо больно. Ты была огромным камнем на моей шее, а я стоял над глубиной ни в один метр и радовался, как последний дебил, что нырну с головой. И я нырнул. Но не выплыл. — Влад, скажи мне, как мужчина: я реально страшная? — нет, ты не страшная. Ты до ужаса глупая, но мне было приятно, что спросила ты об этом именно у меня. — Дура ты мелкая, — вместо тысячи слов и комплиментов, которыми готов сыпать ее с ног до головы, я просто прижал к губам ее темную макушку. Я уверен, она поняла. Достаточно взрослая и совсем не дура ведь. Я точно знал, что если бы рассказал ей обо всем — она бы поняла. Но не уверен: обняла бы и поддержала или же испугалась и сбежала? Я не уверен, но знаю, что в любом случае она поймет. Такой ее всегда воспитывали родители, а что-то она открыла в себе сама. Она словно лучик света в кромешной темноте. Я знаю, что если устану на работе или мне не с кем будет поговорить — она всегда рядом и рада мне. Она моя отдушина, мое мимолетное счастье. Я каждый день благодарю и проклинаю Бога за тебя. А еще я знаю, что ей это не нужно. Раньше я часто оставался у вас на ночь и мы с тобой любили в такие времена не спать всю ночь за просмотром фильмов или простыми разговорами. Как хорошо, что в такие моменты ты слишком увлечена просмотром или воодушевлённым рассказом и не замечаешь, как я смотрю на тебя. Я уверен, что будь ты хоть немного внимательнее, то ты бы обязательно заметила. Для своих лет ты очень умна и понимаешь вещи, в которых я до сих пор не могу разобраться. Я столько раз хотел, но не смел прикоснуться к тебе. Я не имел права даже думать о тебе. Сейчас я стою в аэропорту, сжимая в руках билет за тысячу километров от тебя. Туда, где мне не будет стыдно перед твоими родителями. Туда, где ты не будешь убивать меня, ладно? — Настя, я улетаю. Хотел просто попрощаться, — стоя с чемоданом на пороге, сказал я, засовывая руки в карманы джинсы, переступая с пятки на носок. Мне ужасно неловко и все из-за тебя. Я, черт возьми, даже не могу посмотреть на твое лицо. — Зачем? — закрой рот. Не говори ничего. Впервые в жизни я боюсь передумать. И в очередной раз из-за тебя. — Это неважно, — я бы никогда не соврал ей и сейчас не буду, но и правду говорить не стану. Я понимаю, как искалечит моя любовь ее жизнь. Я никогда не хотел, чтобы она плакала и ломала ногти о стены, чувствуя себя виноватой. Виноват только я, а ты всего лишь причина. — Ты будешь мне звонить? — теребя в руках какую-то тряпку, спрашиваешь ты и не знаешь, как я хочу, чтобы ты убралась из моей головы к чертям. — Конечно, — нет. Конечно нет. Нагло лгу тебе в глаза, но я для тебя всего лишь пешка в жизни. Все твои короли еще впереди. Валет и дама не пара. Я сжимаю в руке телефон и оставляю его со всем содержимым в мусорном контейнере. Удалить твои фотографии из него я бы никогда не решился. Мне всегда проще сжечь книгу, чем вырвать одну страницу. Прощай, Настя. Не жди, ты никогда больше не увидишь на своем дисплее мое имя и не услышишь рингтон, поставленный исключительно на меня. Не хочу собирать разбитое счастье по крупицам, — тебя в том числе. Не хочу об асфальт стирать свои мечты и рушить твою жизнь. Я просто хочу тебя забыть. Хочу чтобы твой голос навсегда ушел из моего сердца. И если мы не можем быть вместе, то ты навсегда останешься моим талисманом, моей удачей.