Дорога в ад
22 июля 2018 г. в 21:44
— Ну ты и лоханулся, — раздался голос Минэны где-то в темноте.
Кейго продолжал зажимать рану, которая сильно кровоточила. Кровь лилась меж пальцев, а невыносимая боль прошлась по телу, словно электрический разряд. Кашель. Из-за рта льется на белую рубашку. Казалось, что на минуту мир остановился, а глаза поднялись на женщину.
— Я сам виноват в этом, когда решил поиграть в бога, — Курусу широко усмехнулся, продолжив смотреть на терористку, — поэтому я и проиграл. Глупая была затея, стать кем-то ради сына.
— Он умрет, как и его папаша, — прошептала Минэнэ, присаживаясь рядом со следователем, — вот и всё. Ты сам проложил себе дорогу в ад, оставляя после себя тысячу трупов.
— Но и ты не святоша, — опять эта усмешка на лице Кейго, — так что помолчала бы.
— Знаешь, я не отрицаю этого, — Ури скорчила гримасу, наклонилась вперед к мужчине, засматриваясь в его глаза, — в отличия от тебя. Ты — тихушник. Ты не действуешь в открытую. Ты либо за кого-то, либо за себя. Даже тайну открыл, — Минэнэ вновь ухмыльнулась, — глупо кому-то доверять.
— Я знал, что я умру вот и всё, — без каких-либо эмоций произнес следователь, — вот и всё. Амано и Гасай сто процентов бы победили.
Где-то вдалеке раздался вой серены — к разрушенной больнице подъезжала Скорая помощь, а следом и остальные отряды полицейских. Минэнэ это слышала, чувствуя, что пора валить от сюда, бросив этого копа от греза подальше. Хотела полезть в дневник, посмотреть, как будет складваться её будущее. Но почему-то не стала. Какая-то сила остановила террористку.
— Не убьешь меня? — вновь вопрос от Курусу, — могу дать пистолет.
— Делать мне больше нечего! — раздраженное фырканье вырывается из груди Минэны и та решает отвернуться, но почему-то не делает такого.
Она вновь смотрит на него. Следователь продолжал улыбаться, содрагаясь в присмертных конвульсиях. Алая кровь сильнее хлещет из раны, нанесенная Юкитеро.
Чувство вины охватывает женщину. В такой момент он бы хотел оказаться с семьей, а не с сумашедшей террористкой! Вряд ли, ему это доставляет удовлльгв данный момент.
Поэтому Минэнэ и решила уйти. Встать и направиться к выходу, где сможет спокойно улизнуть, пока те заняты ранеными. Урью так и делает, но чувствует, как оледеневшая рука хватает тонкую кисть, потянув на себя.
— Прошу, побудь со мной, — раздался его хриплый шепот.
— Тебе сейчас нужна не я, — голос отдал сталью, но почему-то дрожал, хотя это и не свойственно для неё.
— Я всё равно хочу побыть с тобой, — голос становится всё тише, а грудь тяжелее поднимается, — прошу тебя.
И она исполняет его просьбу — вновь садится рядом, не отрываясь, смотря на него. Видит, как слезы текут по его окравленным щекам, щипая раны.
Курусо почему-то плакал. Как в тот день, когда он узнал о болезни сына. Кейго почему-то не хотел умирать. Было в какой-то мере страшно и жутко. Хотелось сильнее закричать, но мужская гордость не позволила. Особенно перед этой террористкой.
— Ты тоже умрешь, Минэнэ Урья, — его голос был невероятно тих, — так что не расслабляйся.
— И не подумаю, — она фыркнула, закусив правую щёку, но никакой обиды Урья не чувствовала, только некую боль в её сердце.
— Но проживи хоть чуть-чуть, прошу, — голос был неимеврно тих, а губы холодные, когда достигли её, легонько касаясь их.
Губы Куросо были холодные, но уж слишком мягкие и нежные. Такие ощущения было сложно передать. Целоваться с полудохлым человеком, да ещё и с копом! Чушь собачья!
А стук сердца давно затих. Она замер, всё в том же положении. Ухмылка, полузакрытые глаза, рожащие губы — всё осталось, ничего не изменилось.
А Ури просто встала, оставив труп лежать на обломках. Что-то кололо внутри, заставляя сердце сжиматься. Она не понимала что это было. Но оно заставляло почему-то страдать. Что же это? Привязанность? Да ну, быть такого не может!
— Те кто вступил в эту игру, — раздался голос Урьи, словно обращаюсь к следователю, говоря то что не успела тогда, — уже давно проложили себе дорогу в ад. Так что туда нам и дорога, Курусо.
И чувствует, как пуля разрывает её тело.