Когда забудешь ты меня...

Жак сидел на колченогом табурете посреди кухни. Он отбивал ногами ритм и увлеченно наблюдал за Жеромом, который, напевая себе что-то под нос, готовил им ужин. Сегодня как раз была его очередь. Они всегда после работы готовили по очереди. — Что ты выстукиваешь? — спросил Джером. — Не знаю. Просто что-то пришло в голову. — Пришло или вспомнилось? Может ты раньше был музыкантом? — Не помню! Я так ничего и не вспомнил. — А девушка? Девушку из снов вспомнил? — Нет! Но сон немного изменился. Теперь она меня куда-то зовет: к каким-то людям, но они словно в тумане, я не могу их разглядеть. — парень огорченно вздохнул. Девушка ему снилась каждую ночь, но ни разу не сказала ни слова. Только смотрела и плакала, отчего у него каждый раз разрывалось сердце. Но вот несколько дней назад она его поманила за собой туда, где, словно в тумане, стояла группа людей. Он не видел их лиц, только то, что они призывно машут руками при его приближении. Но сколько он бы к ним не шел, они так и оставались далеки. И каждое утро он просыпался в слезах. Что-то важное было связано с этими людьми. Но вот что? Джером знал о том, что приятель очень расстраивается из-за этих снов, и решил перевести тему разговора: — Эх! Жаль, что ты не помнишь о том, музыкант ты или нет. Создали бы ансамбль. Я немного играю на трубе, а старик Луи бы пел. — и он расхохотался. — Да уж! Певец из него еще тот! Особенно если он выпьет! — Жак тоже рассмеялся. Вот уже две недели они жили у старика Луи. Он выделил им для проживания второй этаж, где было две спальни и ванная. Домик был небольшой, немного напоминающий своего хозяина, такой же старый, но до развалины еще далеко. Его окружал небольшой заборчик, в глубине двора виднелся небольшой неухоженный сад. Внутри он был уютным, можно сказать, что немного мещанским: с торшерами, мягкими вытертыми креслами и кистями на занавесках. Выцветшие обои, кое-где облупившаяся краска. В выходные они немного подновили дом, покрасив рамы и двери, да кое-где поклеив обои. Вымыли окна и дом перестал напоминать одинокого, брошенного старика. Сам старик был копией своего дома, таким же вытертым, но пытающимся придать себе немного лоска. У него было множество жилетов: парчовых, шерстяных, вязаных, невообразимых расцветок, рисунков и фасонов, которые он менял в зависимости от настроения и ситуации. Но жилет в одежде присутствовал всегда! Луи был невысокого роста, сухонький, но вполне себе крепкий старикан. Два года назад у него умерла жена, а сына он похоронил очень давно. А так как он не мог без общения, то жилье парни получили практически даром. Ему было семьдесят пять лет, он курил трубку и любил вечером пропустить стаканчик дешевого вина. А так как ему для веселья нужно было совсем немного, повеселев, старик начинал распевать фривольные песенки, годов этак шестидесятых, причем делал он это противным, скрипучим голосом. Допив свой стакан и исполнив две-три песни, он садился в кресло и тут же проваливался в сон. Кто-нибудь из ребят укрывал его пледом, а когда и они собирались разойтись по комнатам, то будили его. Он открывал глаза, спрашивал осталось ли вино и, получив отрицательный ответ, отправлялся к себе в комнату. Так что, представив Луи на сцене, парни хохотали до слез. Отсмеявшись, они начали накрывать на стол, решив совместить ужин с просмотром по телевизору гонки Формула 1. Старик, как и каждую неделю, по четвергам, играл с такими же стариками в лото. Надев один из своих самых безумных жилетов, которые ему вязала и покупала любимая жена, Луи наказал им его не ждать. Он пообещал прийти затемно. Так что Жак собирался сразу после просмотра отправиться спать, чтобы побыстрее встретиться с такой уже родной незнакомкой.