Сон полубога

Полубог Мауи видел сон. Он парил в небесах, раскинув руки словно крылья. Небо и море сливались у горизонта, словно разделенные вечностью влюбленные, которым только и остаётся, что робко касаться рук друг друга. Он не знал куда держит путь, как поднялся в воздух, не обернувшись птицей, но вопросы не могли удержаться в голове. Выныривали ловкими рыбёшками из сетей мыслей. Полубог Мауи видел сон и это было плохо. Внезапно полет прервался, мощные руки попытались ухватить неподатливый воздух, нащупать крюк... Тщетно! Падающей звездой в океан пал могучий герой, и воды приняли его. Мауи вздрогнул всем телом и недовольно покосился на миниатюрную копию себя. Тот был удивительно серьёзен, застыв на краю одного из узоров татуировки. Ни уговоров, ни нареканий не было. Оба знали что происходит. Богам, даже неполноценным, сон не нужен, они лишь дремлют слушая шепот мира. Сон для людей. Слабых перед иной стороной, но нуждающихся в ней. Закрывая глаза, они сбрасывают дневные тревоги, яснее видят важное, уготованный судьбой путь и возможность изменить его. Но если в паутину сновидений попадают могучие силы, значит где-то беда. Значит скоро придут перемены, перед которыми никто не властен. Мауи нахмурил брови, повернулся спиной к морю, оглядывая заросли дикого леса. Вот же упрямец! Растет на этой скудной земле, насмехаясь над правилами и законами. Мауи сам был таким. Как Моана... Мини-Мауи почувствовал волну гнева поднимавшуюся изнутри, но так и не сдвинулся с места. Прошло много времени, они оба смирились. В конце концов, люди никогда не внушали доверия. Жаль, что лучшие из них должны подстраиваться под остальную стаю. После того, как племя Мотонуи вышло в море, прошло много лет. Моана росла, набиралась сил и опыта, училась принимать жёсткие решения, прощать и карать. Красота её разворачивалась лепестками цветущих лиан, но ни один юноша не спешил назвать предводительницу своей. Никто не просил у предков разрешения на союз. Впустую ждал огромный скат у берегов, плескался у деревянных кораблей. Однажды, не выдержав очередного отведённого в сторону взгляда, Моана задала вопрос, терзавший её сердце. Ответ заставил юную правительницу замереть. - Как можно? Ведь ты избрана богом! Мауи суров, он не позволит человеку быть рядом с его женщиной. Сам "ревнивец" долго смеялся, услышав эту историю. Разве так легко спутать дружбу с любовью? Моана была его жрицей, подчас слишком своевольной, откровенной и вызывающе дерзкой. Но границы не были пройдены. Ни один из них не желал менять устоявшийся порядок. Но чужие слова иглами пронзали сердце мореплавательницы. Мауи не мог остаться в стороне. Он решился пустить слух, что настоящее сердце сможет победить волю бога. Пусть победитель был несколько тщеславен, зато смел, неглуп и смотрел на Моану влюбленным взглядом. Племя успокоилось, чрезмерная лихость казалась каплей горечи в сладком соке. Но из капель сложилось море. Её муж погиб в одном из путешествий, не рассчитал сил, взял слишком много. Сломался. Снова поползли слухи, крепче веревок связывающие чужую волю. Между бровей у предводительницы покорителей морей появилась морщинка, в волосах засеребрились тонкие нити. Молодость уходила, уступая место хищной взрослости, когда слушаешь разум больше сердца. Она высоко держала голову и крепко весло, только это не спасло её сердце от новой беды. На одном из островов, где порядки были другие, а мужчины считали честью помогать земле приносить урожай, Моане встретился светлоглазый землепашец. В тот день она пришла на берег моря и обратилась к небу, ветру, морю. Голос её был слышен богам. Одному полубогу тоже было некуда скрыться. - Мауи! Покровитель людей, защитник островов. Я обращаюсь к тебе в память о нашей дружбе, о моем верном служении. Не покинь мой народ, не отнимай у них течение и ветра. Но отпусти меня. Я буду направлять их, учить и наставлять. Они будут славить имя твоё, но никто не скажет больше, что я приношу любимых в жертву. Отпусти меня, Мауи. Полубог был в гневе. Ему казалось, что его снова предали, бросили со скалы в море. Разве он держал её? Разве не сам Океан выбрал маленькую девочку в свои защитницы? Так почему в случайностях обвиняют того, кто никогда не отказывал в помощи? Закинув за спину крюк, Мауи обернулся птицей и полетел далеко-далеко, чтобы голос, раздирающий сердце не мог его догнать. Тэфити была милосердной. Понимающей, как всегда. Улыбка едва тронула её губы, когда он, устав от проклятий, наконец затих. - Людям сложно понять мир, даже таким, как Моана. Её острова и ее народ нуждаются в тишине. Без чудес, без тревог и волнений. Шторма и бури, засухи и болезни - привычны, пока боги не спускаются к людям, те могут взять на себя часть бремени. Ты был слишком близко, слишком долго. Я знаю, как болит сердце Моаны, но сейчас мореплавательнице нужна твердая земля под ногами. Мауи затих, но обида не покидала сердце. Он исполнил просьбу в точности, ни разу не потревожив правительницу островов долгие пять лет. Родились дети, которым она рассказывала сказки, которых учила вязать узлы, но он не приходил к ним. Только к тем, кто был далеко от её семьи. Это, странным образом, тоже порождало слухи. Но Мауи твердо решил не пытаться проникнуть в людские сердца. Славят? И ладно. Он умер во время сбора урожая. Упал, словно подрезанный серпом. Моана стала седой наполовину и после похоронных обрядов ушла в море. Слухи обретали плоть, становясь легендами о любви, которой не было, о ревности, которую не разгадали, и о печали, которую было не понять. Она не звала. Мауи не приходил. Зачем? Если столько лет море и ветер были ей неинтересны? Дробный стук дважды разбитого сердца лишал покоя, только полубоги не хуже богов могут сдерживать порывы. Тем более, что в том скорбном плавании она встретила третьего. Шаман с кривой ухмылкой, плащом из шкур животных обладал удивительным жизнелюбием, целебным смехом. Что ему стоило заново открыть кому-то мир? Её новый спутник единственный, кто говорил с Мауи. Словно отчитывался перед строгим отцом за благополучие его дочери. Сначала полубог отмахивался от этих рассказов, словно от писка назойливой мошки. Но истории были живыми и яркими, музыка слов, магия слов пленили полубога. Он слушал и запоминал. Потому, заметив каким надрывным стал кашель рассказчика, ощутил страх. Может он все же невольно мешал чужому счастью? Близость сильных мира сего редко приносит добро в жизнь смертных. Мауи даже решился явиться шаману. Не как друг его женщины. Как герой мифа, желающий осчастливить почитателя! Оказалось, разговор может быть лёгким, пусть горьким. Шаман усмехался, подбрасывал ветви в костёр, рассказывал, что часто видит гигантского ската. Жизнь вьется долго, а обрывается быстро. В несчастливых совпадениях нет ничьей вины. А вот былые связи можно восстановить, стоит лишь захотеть. Мауи предпочитал не понимать намёков. Теперь этот сон! Значит жизнь, едва трепетавшая огоньком на ветру, погасла. Он подумал, что Моана справится. Рядом дети. Рядом люди, видевшие от нее лишь добро. Она сильная. Она.... Она нуждается в друге. Мауи взмахнул крюком и расправил крылья. Лететь долго, но настоящая связь того стоит.