addiction

у кого-то на завтрак сгоревший кофе, приготовленный в турке. у кого-то немного порошка амфетамина или в редких случаях пол таблетки mdma. кто-то, даже после кофе, вяло надевает белую рубашку и с третьей попытки завязывает ненавистный, удушающий галстук. кто-то после приёма наркотических веществ чересчур энергично строчит что-то в тетради. кому-то нужно стоять по меньшей мере 15 минут в ожидании общественного транспорта, выкуривая по три сигареты “bond street selection” потому что они дешевле других. кому-то , после остановки действий наркотиков нужно отредактировать написанное ранее, и если это будет нравиться творцу - предложить в уже знающую его редакцию. для кого-то небольшой обеденный перерыв во время ненавистной работы - манна небесная, и шанс убежать от всего этого, окунувшись в стихи пастернака, цветаевой, и занимающего отдельное место в его сердце - блока. для кого-то сложно смотреть в глаза своей матери, когда она приходит домой с немым вопросом «снова?» в давно потускневших глазах. за кого-то никто не волнуется, кроме родителей. из-за кого-то плачут, учат его стихи наизусть и ссорятся с родственниками, не понимающими этого искусства. утра дани однообразны, разве что иногда он успевает вовремя выключить конфорку, где обычно варит кофе. и сегодняшнее майское утро точно такое же. на работе на него орал толстенький - но не такой уж и добродушный - начальник из-за отчетов, написанных на бумаге в клеточку, а не на какой-то там ещё, даня не слушал. он перестал что-либо воспринимать , когда понял, что не всё складываться в жизни так, как ты того хочешь. что ты можешь стать тем самым человеком, кем в детстве и юности клялся не стать. вот такой он слабый, и ломать его проще простого. единственной отдушиной для него стали произведения русских классиков, та тоненькая соломинка, за которую он держался всеми силами, что бы совершенно не перестать чувствовать эмоции. в лицо бедного парня отнюдь не приятный босс-толстячок со смачным шлепком бросает чистые бумажные листы а4 , крикнув так, что весь отдел затих: «вот на этих листах, на этих,безмозглый, глухой идиот!» после окончания рабочего дня, даня идёт в свой любимый книжный, где каждый продавец знает его. запах книг, ещё не тронутые, девственные страницы, не запачканные и не помятые обложки. только это вызвало у него улыбку, чуть ли не единственный раз за два дня. кроме книг даню веселят мемы на “4сh”. но книги вдохновляют и дарят эмоции , а мемы просто отвлекают. рядом с отделом «русская классика» был ещё и отдел современной русской литературы, почему бы не заглянуть? в глаза бросилась книжонка с чёрной обложкой, на которой в левом углу белым шрифтом а-ля печатная машинка был написан странный псевдоним «юлий не цезарь» и название сборника по середине. - «разочарование» ... - прошептал даня себе под нос, вертя книжонку в тонких руках. - этот парень точно знает, как завлечь читателя, совершенно не напрягаясь. конечно же он её купил, и пока ехал в автобусе до конечной, читал странные стихи странного парня под странным псевдонимом. но красивые и чувственные. даня влюбился через бумагу в душу автора. глупо, но он хотел его отыскать во что бы то не стало. точно тем же вечером , юлик задумчиво курил дорогие сигареты “senator”. в другой комнате мать собирала его вещи для того, чтобы отправить в реабилитационный центр. юлику было все равно, у него не отняли талант к поэзии. отняли лишь синтетическое вдохновение, которое появлялось,стоило проглотить запретную таблетку. он и сам понимал, что обычное юношеское баловство зашло далеко. главное, чтобы об этом знала лишь его мама , врачи и он сам. - мам, я пройдусь. - вдруг захотелось плакать, прямо как маленькой девчонке, которую дергают за косички. этого тоже никто не должен знать. он парень, он должен быть опорой уже не молодой женщине, родившей его на этот свет, а не причинять ей боль. - солнце, ты же... - она запнулась, потому что не могла произнести вслух « ты же не будешь ширяться как последний отброс в подъезде?». -нет, можешь проверить. - увы, доверие утеряно, и женщина взаправду проверяет все карманы, даже пришлось пройтись под резинкой трусов. от этого юлик ощутил себя последней мразью, ведь довёл человека до того, что ей приходится проверять нижнее белье. -позвони, чтобы я знала где ты. - отрешенно сказала мама. он особо никуда и не уходил. просто сидел на качелях прямо под домом и курил. слезы не текли, в носу «предательски» не щипало, просто было тупо больно. в голове уже соединялись строчки для нового стиха. но его прервал уставший голос парня, чьё лицо в темноте было совершенно не видно. -простите, у вас не осталось сигаретки? - юлик молча протянул пачку,откуда тонкие пальцы достали желаемую вещь. -спасибо огромное. - даня уже хотел было идти, но вот куда ему спешить? по этому он остался с не знакомым человеком покуривать этим прохладным майским деньком. -вам домой не надо? - спустя пол минуты спросил мягко юлик, потому что не хотел спугнуть этого парня. а парень этот только грустно улыбнулся, сделал затяжку и ответил так же легко, но в тоне сказанных слов звучало глубокое одиночество: -увы, там меня ждут только пельмени в морозилке. они разговорились. и выкурили каждый по пять сигарет. но так ли это важно, когда такой приятный собеседник, да ещё и явно проявляющий знаки внимания, подумал юлик. -можешь дать свой номер ? - спросил даня, туша сигарету об качели. юлик не поехал в реабилитационный центр, попросив маму дать ему шанс. и тот действительно держался , потому что хотел пригласить домой даню, хотел с ним общаться , и быть ближе. даня хотел того же самого. ещё, он отмечал, что как будто знает юлика всю жизнь, и даже думал, что он тот самый «юлий не цезарь», имя не такое уж и частое. через неделю они пошли гулять. прошлись в парке, юлик купил каждому по пиву. даня рассказал про тягу к стихам, про то, что сливает жизнь и все возможности в унитаз, и что юлик пробудил в нем давно забытые чувства. юлик обнял его, рассказав про баловство наркотиками, что завязал уже как месяц и про то, что он пишет свои произведения и некая редакция их публикует. -это прям судьба, чувак- ухмыльнулся даниил, и опустил глаза на губы парня напротив. - ага. - тот подался вперёд и черт, это был самый нежный поцелуй, дарящий только тепло и приятные ощущения. никакой пошлости. даня еле ощутимо касался губами , а руками обвил чужую шею, чувствуя , как даже от такого легкого прикосновения их губ подкашивались коленки. ладони юлика обвили его талию. - блять, мы целуемся так, будто нам 13. - оторвался последний, но не настолько далеко, что бы не видеть каждую ресницу и родинки там где-то, не важно, любовь не в этом измеряется. - в какой-то момент все двадцатипятилетние мужики целуются как семиклассники. - улыбнулся даня и предложил сходить ещё за пивом. даня уволился из офиса. он устроился переводчиком в том самом книжном. теперь юлик не тянется к наркотическому вдохновению, настоящее само его настигает. вечером парни курят, и поэт показывает свои работы одному из самых важных людей. а тот в свою очередь балдеет, потому что стихи эти были настолько душевны, что пробирало на слёзы. теперь утро у них общее:они пьют отдающий горечью кофе, юлий подшучивает над своим парнем, что тому надо на работу, а он отдыхает. даня показывает ему фак, но подходит , чтобы получить привычный, очень пидорский поцелуй в макушку.