я здесь, за тобой — и сердце наружу

      Они ночуют в спальных мешках на чьей-то даче. После концертов тура во всех южных городах находятся друзья Серёжи PLC, готовые либо закатить грандиозную вечеринку, либо насоветовать лучшие клубы-бары-рестораны, либо вытащить гулять на всю ночь, либо всё и сразу. Вот вам и южное гостеприимство в его лучшем проявлении! Поэтому иногда приходится променять комфорт гостиничных номеров на спальники на чужой даче из-за горящих глаз Серёжи и «Ребят, завтра ж выходной! Я хочу познакомить вас с моими крутейшими приятелями!».       Кристина ворочается в своём спальнике, не зная как найти удобное место и позу для сна. Она ещё чувствует вкус и запах того домашнего вина, которое они с Софи и Назимой пили весь вечер, пока парни мешали все возможные — и невозможные — коктейли с водкой. Спят, кажется, все, кроме хозяина дачи, который чем-то гремит в стороне кухни. Девушке он понравился — все друзья Серёжи очень хорошие, веселые и, чаще всего, творческие. Но главное в том, что все эти новые знакомые со своими тусовками помогают отвлекаться от ночных кошмаров, от которых страшно даже закрывать глаза под покровом ночи. Кошелева примерно догадывается об их причине, но проверять или доверять собственным догадкам не решается — боится.       Где-то слева шевелится ещё один спальник, и из-под одеяла поднимается голова Серёжи. Он медленно оглядывает всех спящих, пока не видит единственную бодрствующую Кристину. Девушка тут же зажмуривает глаза, делая вид, что спит.       — Кошелева, че не спим? — Спрашивает чересчур громким шепотом PLC, широко улыбаясь.       — Не шуми так, — шипит в ответ девушка, усаживаясь в спальнике.       — Так че не спим?       — Плохой сон.       — Кошмары?       — Вроде того. Но ничего…       — Ок, бужу Свободу. — Перебивает её Серёжа, перегибаясь через, кажется, Олега, и пихает Макса.       — Не надо! — Вскрикивает девушка и тут же зажимает рот ладошкой, потому что это вышло сильно громко.       —Поздно, птенчик.       Серёжа ложится обратно, накрываясь с головой, пока из спальника Максима поднимается одеяло вместе с ним, у которого во все стороны торчат волосы и не видно даже носа. Кошелева улыбается, уже не злясь на PLC. Свобода крутит головой в разные стороны, пока не замечает неспящую девушку.       — Что случилось? — Максим тут же скидывает одеяло и обеспокоенно смотрит на девушку.       — Прости, — тянет она, разводя руками, — это Серёжа тебя разбудил, я ему говорила тебя не будить.       — Крис, что случилось?       — Ничего страшного, просто уснуть не могла, а Серёжа драму тут устроил.       — Ей кошмар приснился, — бурчит из-под одеяла PLC, и Кристина мысленно отбивает фейспалм.       — Что за сон? Кто или что снилось? — Тут же засыпает вопросами Свобода, пытаясь говорить как можно тише.       — Вы либо потише, либо выходите, либо смс-ками общайтесь, а то спать мешаете! — Вновь возникает Серёжа, и Максим толкает его куда-то в спину.       — Сам меня разбудил, так что молчи, мразота.       — Ну вас нахер.       PLC заворачивается в одеяло, перед этим показав фак, и отворачивается в другую сторону. Свобода встаёт со спальника и, перешагивая спящих, идёт в сторону выхода на веранду. Кошелева, закутавшись в негреющее одеяло, идёт вслед за ним. Она не хочет засорять голову Макса своими глупыми, по сути, страхами. Но это сильно тревожит её, и он — единственный человек, кому она может открыться.       Они выходят на веранду, и Кристине становится холодно — первые лучи солнца только поднимаются над горизонтом. Максим обнимает девушку со спины и кладёт подбородок ей на макушку. Её окутывает его тепло, и она в который раз рядом с ним радуется своей миниатюрности. Какое-то время они просто молчат и смотрят на светлеющее небо. Вокруг звеняще тихо, Кристина предпочитает слушать тишину, чем доставать всех ночных демонов, а Максим боится спугнуть девочку, ведь впервые почти за неделю они остались наедине.       — Что за кошмары? — Свобода говорит тихо, зарываясь носом в тёмные пряди на макушке девушки.       — Не знаю, — честно признаётся девушка, прикрывая глаза, — просто что-то страшное и жуткое. Я их не помню, там ничего и не разобрать…       — Как тогда?       — Да…       Максим выдыхает, вспоминая крики Кошелевой, когда в прошлый раз ей снились кошмары. Тогда она много разговаривала во сне и кричала. После трёх таких ночей Макс стал сидеть рядом с девушкой, пока она не уснёт, а потом и ложился к ней, обнимал и читал ей на ухо все-все стихотворения, которые знал. В те ночи она спала спокойно. Он же не спал, боясь, что странные сны возобновятся. Свобода писал свои стихи.       — Пробовала с музыкой спать?       — Не помогает.       — А если… — Максим не продолжает — подбирает слова.       — Как тогда? — В голосе — надежда.       — Да.       — Спасибо.       Кристина разворачивается в объятиях и утыкается в грудь Свободы, цепляясь пальцами за его футболку. Он обнимает девочку, тысячу-тысячу раз целует её в макушку и смотрит на начинающийся день, на лучики солнца. Он слышит пение птиц, и ему впервые спокойно. Как и ей. Потому что рядом. Потому что впереди новый день. А за ним — другие…