***
В Юуэй ученикам запрещали многое. Опаздывать на уроки, слишком долго сидеть в кафетерии, иметь домашних животных… Устраивать вечеринки. Но кого это волнует? Киришима почти всегда опаздывает на уроки; Денки частенько засиживается в кафетерии, нередко вместе с Ашидо или Серо. У Мидории в комнате живёт маленькая ящерка, а у Ашидо — вообще енот. Айзаве-сенсею уже посрать на то, что его не слушают… Ведь запретный плод сладок.***
— Ребят, а давайте устроим вечеринку в честь начала каникул! — восклицает Ашидо на весь класс, пока Айзава-сенсей не пришёл. — С дубу рухнула, енотиха? — ворчит в своей манере Бакуго. — Хочешь опять люлей получить от Айзавы-сенсея? — Каччан, успокойся. — лепечет за спиной Бакуго Мидория. — Нам и правда стоит рассла… — Тебя никто не спрашивал, Деку! — орёт Кацуки на Изуку, начиная «подрываться». — Бакуго никогда не меняется. — смеётся Серо. — Даже если дело касается вечеринки. Действительно. Бакуго не ходил на вечеринки. Никогда. Он лишь орал на приглашения: «У меня от вас башка болит, свалите!» И в этот раз Бакуго, как всегда в своём репертуаре, сказал всем, что он не пойдёт на очередную вечеринку Ашидо.***
Для Киришимы вечеринка была скучной. Да, были игры. Да, была еда и гора напитков. Но чего-то всё равно не хватало. Бакуго, скажите вы. Да и не только его не хватало. Без Бакуго Киришима чувствовал себя, можно сказать, неуютно. Вообще, сама по себе атмосфера в корпусе первого «А» была неуютной. Было слишком громко. Слишком душно. Все веселились ради… Веселья. Киришима хотел лишь спокойствия, не более. Но какое тут спокойствие, когда вокруг столько народа, причём шумного. Эйджиро хотел тусоваться с Бакуго. Несмотря на характер Кацуки и его отвращение к шумным компаниям, Кири считает, что со Взрывным Мальчиком общаться приятней, нежели с тем же Каминари. Что-то притягивало Киришиму к Бакуго. Дружба? Наверное. Или всё-таки нечто большее? Но Киришима лишь молчит и натягивает лыбу до ушей, глядя на одноклассников, что веселились рядом с ним. — Киришима-кун! — восклицает Ашидо. — Давай с нами в Бутылочку играть! — Не, я пас. — отмахивается Эйджиро. — Ну ладно… — вздыхает Мина, созывая следом остальных, — Ребят, присоединяйтесь! Пока все усаживались в круг, Киришима втихаря слинял с вечеринки. Всё равно никто и не заметит пропажи. Красный Бунтарь решил наведаться к Кацуки: поговорить там, почитать новости о про-героях. Кири постучался в дверь Бакуго. Тишина. — Бакуго, это я, Киришима! — снова стучит Эйджиро. Ответа нет. «Надо ему позвонить!» — думает Киришима, уходя к себе в комнату. Обычно Бакуго бывает у себя в комнате вечером. Кацуки всегда отзывался на голос Киришимы и открывал тому дверь. Даже когда Баку не в настроении. Даже тогда, когда он спал, но его разбудили. — А где Киришима-кун? — спрашивает у всех Урарака, оглядываясь по сторонам. — Спать пошёл, наверное. Или Бакуго звать. — пожимает плечами Каминари, раздавая карты для игры в Дурака. Киришима набрал номер Бакуго и стал ждать ответа. Ответил Взрывной Мальчик, на удивление, быстро. — Чё надо, дерьмоволосый?! Я занят сейчас! — Йо, Бакуго. Я просто хотел узнать, где ты. — Ты чё, моя старуха что ли?! Вечно звоните, когда не надо! — Прости, Бакуго. — Забей. — Ты где? — Я на работе. — Ты работаешь? — Да! Чё за допрос?! — Ну, мне скучно. — Убей себя. Или побей Деку, он смешно визжит. — Спасибо за совет, Бакуго. А где ты работаешь? — Слышь, харе спрашивать! Это моё дело, где я работаю, а не твоё! — Мне же интересно! — Засунь свой интерес себе в жопу! — Ладно. Я думаю, ты поступаешь по-мужски, раз пошёл работать. Ты молодец, Бакуго! — *непонятный бубнёж* — А? — Завались, я сказал! — Хех, типичный Бакуго… Ладно, не буду тебя отвлекать. Пока. — Ага. И не звони мне больше. На этом разговор заканчивается. Киришима смеётся, вспоминая, как Бакуго пробубнил в трубку что-то вроде: «Перестань это говорить». Вечеринка начала потихоньку сворачиваться. Киришима вернулся в корпус тогда, когда некоторые уже лежали на полу и спали. На диване остались самые стойкие: Серо, Каминари и Ашидо. Ребята играли в Дурака. — Ну и где ты был? — спрашивает недовольно Ашидо, увидев вошедшего Киришиму. — Я с Бакуго по телефону разговаривал. — улыбается Кири. — Он занят сейчас. — Да? С каких это пор Бакуго занят чем-то другим, кроме домашки и криков на нас? — фыркает Серо, хрустя чипсами. — Он работает. Троица в недоумении вскинули бровью, глядя на Киришиму. — В смысле «работает»? — удивился Каминари. — Где он? — Он на работе. На какой именно он не сказал. — чешет затылок Киришима. В воздухе повисло молчание. — Ну, раз ты пришёл, давай с нами партийку в Дурака. — говорит Каминари Киришиме, начиная тусовать колоду карт. — Ладно, раздавай. Проигравший заказывает на свои деньги три пиццы. — Идёт! — радостно восклицает Мина. — Давно не ела пиццу!***
Проиграл, конечно же, Киришима. Победителем вышел Серо. — Ну что, чел, заказывай нам пиццу! — смеётся Денки. — Давайте завтра, а? Я спать хочу. — зевает Киришима. — Я тоже спать хочу. — кивает Ашидо. — Только не забудь про пиццу, Киришима-кун! — Не забуду. — Бакусквад расходится по комнатам. Свет везде тухнет.***
На следующее утро Киришима просыпается от визга Мидории. Этот пронзительный визг, наверное, услышал весь Юуэй. «Бакуго вернулся…» — первое, о чём подумал Киришима. Потому что обычно Мидория вопит тогда, когда на него с кулаками лезет именно Кацуки. — Каччан, я никому не скажу, обещаю! — Ты ничего не видел, понятно, Деку?! — подрывает лицо Изуку Бакуго, спешно заходя к себе в комнату. Эйджиро выходит из комнаты и видит Мидорию с прожёнными волосами, подпаленными бровями и ресницами. — К-Киришима-кун? — нервно бормочет Изуку и следом падает в обморок. — Ребята, Мидории плохо! — громко восклицает Киришима; на возглас Красного Бунтаря прибегают Иида и Урарака. Изуку уносят к Исцеляющей Девочке. Киришима же решает вновь наведаться к Бакуго. Теперь-то он точно у себя. — Бакуго, это Киришима! Открой! — Свали нахрен! — Но Бакуго! — Задолбал! Проходи, раз пришёл… Придурок… Эйджиро открывает дверь и проходит в комнату Взрывного Мальчика. В обители Кацуки было темно. Тёмные занавески на окнах не пропускали солнечный свет. Хотя, обычно в комнате светло. Тут два варианта: либо Бакуго забыл раскрыть занавески, либо ему лень раскрывать занавески. Скорее второе, нежели первое. — Чего хотел? Опять забыл теорему Виета? — бурчит как старикан Бакуго, сидя на своей кровати. — Я просто решил проведать тебя. И спросить, чем тебе опять не угодил Мидория. — цокает Киришима, вальяжно усаживаясь на стул Бакуго. Кацуки скрипит зубами, глядя на то, как его стул, на котором сидит только он и никто более, занял Киришима. — Он запалил, где я работаю. — И что в этом такого? — Да то, что этот сраный Деку может всем всё рассказать и все будут смеяться надо мной, как ты это не поймёшь, дерьмоволосый?! — орёт Бакуго. Киришима на очередной гневный порыв друга лишь мило улыбается. Бакуго на мгновение дёрнулся. Эта милая, лучезарная улыбка Киришимы выводила Бакуго из себя. Баку не мог злиться на Кири, когда тот улыбался. Катсуки даже не в силах был сказать что-либо плохое в адрес Эйджиро. Улыбка Эйджиро — криптонит Кацуки. — Даже если ты работаешь дворником, никто не станет над тобой смеяться. Все тебя и так боятся. Ну, не считая меня. Ты мой друг. Бакуго начинает что-то бормотать себе под нос. — Я сегодня уезжаю к себе домой. Мама с отцом так соскучились по мне, а я по ним… — зевает Эйджиро, специально кладя свои локти на подлокотники; Бакуго злобно таращится на Киришиму, но мгновенно остывает. — Ты здесь на каникулы останешься? — Нет, я тоже домой еду. Моя старуха задолбала мне звонить и упрашивать меня вернуться домой хотя бы на неделю. — Она заботится о тебе, Бакуго. — Да без тебя знаю! — выпалил Бакуго. — Ну так что, едем вместе? Наши дома стоят напротив друг друга, забыл? — лыбится Киришима. — Как же тут забудешь?.. Наши отцы же постоянно бухают и рыбачат вместе. — саркастично говорит Кацуки. — Это да. — смеётся Киришима. — Когда едем? — В два часа. — Отлично! Мне за тобой зайти? — Как хочешь. — Ну, тогда до двух! До встречи! Киришима выходит из комнаты Бакуго, не замечая, как Кацуки начинает краснеть и дрожать, следом падая лицом в подушку.***
— Ну и где наша пицца? — недовольно бурчит Ашидо, когда Киришима подошёл к Серо, Каминари и Мине. — Я сегодня уезжаю к родителям вместе с Бакуго… Как приеду домой закажу вам три пиццы. — Окей. — кивает Каминари. — Прикинь, Всемогущий-то узнал про нашу вечеринку! — Да ну! — удивляется Киришима. — Ага. Оказывается, тут где-то стоит камера… — говорит Серо, оглядываясь по сторонам. — Только вот, где она может быть.? — Где-то. Но она есть. — вздыхает Ашидо. — И теперь нам дадут люлей. В корпус входит Бакуго: хмурый, задумчивый. Впрочем, типичный Бакуго. — О, Бакуго! — восклицает Бакусквад. — Здорóво, отморозки. — говорит Кацуки, садясь на диван напротив своей шайки. — Где Деку? — Он у Исцеляющей Девочки. До сих пор. — фыркает Серо. — Так ему и надо. Нехер палить. — цыдит сквозь зубы Бакуго, следом зыркая на Киришиму. Эйджиро всё так же мило улыбался. — Чё лыбишься, дерьмоволосый? — У меня хорошее настроение. — говорит Эйджиро. Вокруг Кири засверкали искорки. Баку нервно сглатывает слюну и краснеет. — Заметно. — смеётся Каминари, глядя на Эйджиро. — Прямо сияешь. Бакуго цокает, вставая с дивана. — Ты куда? — спрашивает Ашидо у Кацуки. — В столовку. Я голоден. — Мы с тобой! — говорит в унисон четвёрка. Как только Бакуго и его сквад спускаются в кафетерий, их встречает спина Всемогущего. — Если Вы ещё раз проведёте вечеринку, я лично скажу Айзаве-сенсею, чтобы тот провёл самую жёсткую тренировку, которую когда-либо видела Юуэй! Вы все с ног валиться будете! Тебя это тоже касается, юный Мидория! — отчитывает всех Всемогущий. — Йо, Всемогущий. — говорит Бакуго. Герой Номер Один поворачивается к Бакускваду. — Юный Бакуго! И вы… Кто из вас был инициатором вечеринки? — Это была я, Всемогущий! — начала нервничать Ашидо. — Я хотела помочь нам отдохнуть перед каникулами! — Ясно… — устало говорит Герой Номер Один, — Виновник найден. А кого вообще не было на вечеринке? — Меня и Киришимы. — говорит Бакуго, немного краснея и отводя взгляд от Героя Номер Один. — Я знаю, юный Бакуго, что ты работаешь, а юный Киришима?.. — Он был со мной. Две торчащие вверх пряди волос Всемогущего немного дёрнулись. — Вы были ночью… На работе? — спрашивает удивлённо Тсуи. — Да! Завались, долбанная рептилия! — взрывается Бакуго. — Работа… это похвально. Не знал, что ты, юный Киришима, работаешь, — хвалит Всемогущий Эйджиро. — Молодец! — Д-да, спасибо… — стесняется Киришима, не понимая, что происходит. Бакуго… Прикрыл его? Кири думает, что он во сне. Не каждый день становишься свидетелем того, как Баку помогает кому-то. — Юные Бакуго и Киришима, я расскажу Айзаве-сенсею, что вы не были причастны к вчерашнему событию и будете освобождены от дополнительной работы. — Спасибо, Всемогущий. — говорят в унисон Кацуки и Эйджиро, переглядываясь между собой.***
Позавтракав, 1-А класс возвращается к себе в корпус. — Мне было так стыдно… — бормочет Изуку, сидя на диване. — Деку-кун, не тебе одному стыдно. — говорит Урарака. Бакуго, слушая этот разговор, лишь злорадствует и почивает на лаврах победителя. Вместе с Киришимой на пару. — Бакуго… — Чего? — Почему ты заступился за меня? — шепчет Киришима, присаживаясь к Бакуго на диван. — Почему не заступился за Серо, Каминари? Ашидо? — Они уже какой раз вечеринки устраивают… Забей, короче! — бормочет Бакуго, не в силах смотреть на Киришиму. Эти его большие, заинтересованные глаза… Криптонит Кацуки, видимо, не только улыбка Кири, но и его глаза. В глазах Киришимы всегда сияет доброта и радость. Эйджиро милый. Слишком милый. Даже для Бакуго. Не одним же девочкам Кири нравится, верно? — Ладно. Но всё равно спасибо за ответ, Бакуго. — улыбается Эйджиро. — Скоро уже поедем. — Угу.***
До отъезда домой Киришима играл в приставку в комнате Каминари. Бакуго, нетерпеливый и пунктуальный по своей природе, ногой выбивает дверь Денки, зная, что Киришима тусуется у него, и говорит: «Слышь, дерьмоволосый, пора валить!» — Уже?! — восклицает Киришима, глядя на часы. «Без пяти два» — гласит время. — Пошли, пока я не передумал ехать один! — восклицает Кацуки, уходя. Эйджиро спешно прощается. — Не забудь про пиццу! — кричит вдогонку Каминари. — Не забуду! Пока, бро! Когда Бакуго и Киришима вышли за пределы Юуэй, их встретил Масару на своём Датсуне. Мужчина мило улыбался юношам. — Отец?! Какого чёрта?! — воскликнул Бакуго. — Мама сказала встретить тебя. — мило улыбается Масару, обнимая сына. — Я так давно тебя не видел, мой дорогой! — В-всё, хватит! Па-апа-а! — рычит Кацуки. Киришима заливисто смеётся. — Прости, — лепечет Бакуго-старший. — Эйджиро, садись в машину. Кацуки, помоги мне с багажом. Положив багаж, Кацуки усаживается рядом с Киришимой, а Масару садится за руль.***
Машина заводится и начинает свой ход к домам Бакуго и Киришимы. — Как обучение? — интересуется Масару у юношей. — Отлично! Бакуго помогает мне с уроками и тренировками! — радостно говорит Эйджиро. Искорки появляются вновь. — Ты так сияешь. — смеётся добродушно Масару. — Кацуки, ты молодец, что помогаешь своему другу. Я горжусь тобой. Бакуго что-то промямлил в ответ, уткнувшись в окно. — Не стесняйся, сынок! — Как мама? — М? «Мама»? Давно ты её «мамой» не называл. — ухмыляется Масару, следом грустнея. — Лет с десяти уже перестал так говорить… Она жутко переживала, когда тебя похитили. Хотела попросить о помощи знакомых про-героев, но я её отговорил. — У вас есть друзья про-герои? — удивляется Киришима. — Да, ты не помнишь? Алый Бунтарь… — А, вспомнил! Ещё Эмти Леди! — Да. Мицуки-таки успела попросить её о помощи… Если бы не отговорил, всех про-героев бы собрала. Ну, Кацуки и сам мог справился, если бы не его… — Хватит об этом! — орёт Бакуго на всю машину. — Страх безысходности… — шёпотом договаривает Масару. Наступает тишина. Недалеко показалась крыша дома семейства Бакуго. — Кстати, Киришима, ты в курсе? — О чём? — Твоего отца повысили в должности. Теперь он работает со мной в одном офисе. — широко улыбается Масару. — Правда?! — воскликнул Киришима. — Он так мечтал работать с вами рядом! — Это правда… Когда дом Бакуго стал ближе, показались фигуры Мицуки и матери Эйджиро.***
— Кацуки, сынок! — завизжала Мицуки, крепко обнимая сына. — Я так переживала! — Отец уже сказал об этом, мам. — говорит спокойно Бакуго. Эйджиро же молча, с улыбкой, обнимает свою мать. — Эйджиро… — Я тоже скучал, мамуль. Женщина начинает гладить Эйджиро по волосам. — Масару! — О, Хизока! Эйджиро и Аки здесь, иди сюда! — кричит Бакуго-старший Киришиме-старшему. Киришима-отец перебегает дорогу, следом замедляет ход, подходя к сыну и жене. — Эйджиро… — Папа! — восклицает Эйджиро, — Киришимы обнимаются, пока Бакуго тем временем вынимали багаж из машины. — Аки, не останетесь с нами на чай? — спрашивает Мицуки у мамы Эйджиро. — Ну, я не знаю, Мицуки… А можно на ужин зайти? — мило улыбается Аки. Кацуки во мгновение осознает, в кого такой Эйджиро улыбчивый. Та же лучезарность и доброта… Недаром говорят: «Сын — отпечаток матери». — А давайте! Кацуки же на работу сегодня. Всей компанией и поужинаем, и чай попьём. — кивает Масару. — Ага. А пока мы пойдём, наверное… — улыбается Хизока. Кацуки снова удивляется. — Эйджи, пойдём. До встречи, Масару, Мицуки, Кацуки! — машет ладонями всё семейство Киришим, удаляясь со двора Бакуго.***
— Пап. — М? — А Хизока-сан всегда так улыбается? — Да. А что такое? Кацуки краснеет. — Он такой… Улыбчивый. Да и Аки-сан тоже… — Эйджиро улыбается также, как и его родители. — вмешивается Мицуки в разговор отца и сына. — Они вообще милые, лучезарные такие… Никогда не унывают. «Это да…» — думает Кацуки, вспоминая как Киришима улыбается. — Когда на работу? — спрашивает Масару. — Я забываю твой график… — С трёх до семи. Вчера я попросился на дополнительную смену, чтобы неделю не работать. Сегодня я работаю, и в отпуск. — отвечает Кацуки, вставая с дивана. — Даже не поешь перед сменой? — удивляется Мицуки. — Не хочу. Я тогда пошёл? — Тебя подвезти? — Да. — кивает Кацуки отцу.***
Эйджиро глядит в окно, находясь в своей комнате. Он видит, как Кацуки садится в машину с отцом и куда-то уезжает. — Эйджиро, иди кушать! — восклицает со столовой Аки. — Иду, мамуль! — Киришима выходит из своей комнаты, при этом думая: «Где же работает Бакуго?» Ближе к шести вечера, Эйджиро вспоминает об обещанной им пицце для Бакусквада. Киришима заходит на сайт очень популярной пиццерии: «Геройская Пиццерия», и находит в контактах номер для заказа пиццы. — «Геройская Пиццерия»! Здравствуйте, что вы хотели? — Здрасте. Я хотел заказать четыре пиццы. — Какие? Могу предложить Вам пиццу «Мощь», «Бунтарь» и «Подарок Всемогущего». — Мне три пиццы «Мощь» и одну пиццу «Бунтарь». — Адрес? — «Мощь» надо отправить в Юуэй, а «Бунтарь» по адресу… — Хорошо. Партия пиццы «Мощь» будет доставлена через полчаса, а пицца «Бунтарь» будет через час. — Сколько с меня? — Три тысячи двести восемьдесят йен. Деньги отдадите доставщику. — Ага, ясно. До свидания! — До свидания! Приятного аппетита! От делать нечего Киришима смотрит в окно, пока его компьютер обновляется. На улице заметно стемнело, но машину отца Бакуго Эйджиро знает и замечает. Она просто проехала мимо дома и поехала дальше. Ближе к семи вечера в дом Киришим кто-то стучится. — Эйджи, открой дверь, пожалуйста, у меня руки заняты! — кричит с кухни Хизока, занимаясь починкой холодильника. Аки стояла рядом и подавала мужу нужные инструменты. Киришима спускается на первый этаж, подходит ко входной двери, открывает её… И видит Бакуго. В кепке «Геройская Пиццерия», красной форме и с пиццей в руках. Кири вновь включает мод «Милашки»: в глазах юноши засияла радость. — Твоя пицца, дубина. — бурчит Кацуки, краснея и злясь одновременно. — Бакуго! — радостно восклицает Киришима. — Так ты доставщик пиццы! — Завались, придурок, и забери уже эту пиццу, она горячая вообще-то. — бормочет Бакуго. Эйджиро забирает пиццу, кладёт её на тумбочку и отдаёт Кацуки деньги. — Когда к вам на ужин идти? — К восьми. — говорит Бакуго, запихивая деньги в карман. — Отлично! Скоро будем! До встречи! Довольный Киришима закрывает перед Бакуго дверь, следом забирая пиццу и идя с ней к себе в комнату. Бакуго столбом стоит напротив входной двери дома Киришим и нервно дышит.***
— Добрый вечер! — восклицает семейство Киришим, входя в дом Бакуго. — Вечер добрый. — кивает с улыбкой Масару. — Проходите. Киришимы и Бакуго садятся за стол, что так и трещал от разных вкусностей. — А где Бакуго? — спрашивает в привычной манере Эйджиро, жуя шашлык. — Ты хотел сказать Кацуки? — хихикает Мицуки. — Он едет домой с работы. Он немного задержится. В этот же момент входная дверь открывается и внутрь входит Кацуки: хмурый, недовольный. Как и всегда, впрочем. — Ты чего такой хмурый? — спрашивает Мицуки у сына. — Не в настроении. — отвечает Бакуго, снимая обувь и яростно кидая её ногами на обувную полку. — Не пугай гостей, пожалуйста, Кацуки. — лепечет Масару. — Ты всех гостей и так распугиваешь, — Кацуки цокает, глядя на отца; Киришимы лишь улыбаются. «Киришима похож на мать…» — думает Кацуки, садясь за стол. Это правда. Аки была улыбчива, мила, да и красива, чего уж греха таить. Её волосы были чёрными, с небольшими красными прядками на чёлке. Радужка глаз такая же красная, как и у Эйджиро. Губы припухлые, немного покусанные… Хизока тоже был брюнетом. Правда глаза у него были карими. Зато зубы треугольнообразные, как и у сына. Да и большие глаза Эйджиро достались от отца. — Починил холодильник? — спрашивает Масару у Хизоки, накладывая себе салат. — Ага. Чуть отвёртку не сломал от злости. — смеётся старший Киришима. Причуда Хизоки: Затвердевание. Только не тела, как у Эйджиро, а предметов, к которым прикасается мужчина. Но твердеют предметы только тогда, когда Киришима осознанно этого хочет. Или в прорывах эмоций: злости например. — Что ж ты так, Хизока? — фыркает Мицуки. — Позвал бы Масару. Он хорошо справляется с любой техникой. — Мне Аки помогла. Что бы я без неё делал… — мило говорит Хизока, беря в свою ладонь ладонь жены. Аки смущается. Причуда Аки: Умиротворение. Касаясь человека, Аки вселяет в его душу спокойствие. Также она может словами заставить человека уснуть. Это ей очень помогает, когда Хизоке нужно отдохнуть, а он всё продолжает работать. Так она убаюкивала Эйджиро, когда тот был совсем крохой. — Без мамы ты бы не высыпался и продолжал работать круглые сутки. — вмешивается Эйджиро, следом глядя на Масару. — Вы же спите по ночам, Масару-сан? — Ну… Да… — смеётся Масару; Мицуки хлопает мужа по затылку ладонью. — Он врёт. — фыркает женщина, отвечая Киришиме, — Масару с Кацуки предпочитают всю ночь чем-то заниматься. Это мы спим, а они нет. Кацуки цокает на заявление матери и злобно на неё зыркает. Масару ночью не спит из-за работы. Кацуки же не спит из-за мыслей об Эйджиро. Точнее, вопросов по поводу него. «Почему он так улыбается?», «Почему он всем нравится?», «Почему он нравится мне?» — задаёт себе эти вопросы Бакуго, ворочась в постели всю ночь. На первые два вопроса Кацуки знает ответ, а вот на третий… Трапеза продолжается. Взрослые говорят о разном, подростки же помалкивают. — Я наелся. — лыбится Киришима, когда взрослые ненадолго замолкли. — Это хорошо! — говорит Мицуки. — Кацуки, не хочешь своего друга к себе принять? — Киришима, иди за мной. — Бакуго встает с места, зовя жестом Эйджиро и бурчя следом: «тупая карга»…***
— Твоя комната такая большая… — присвистнул Эйджиро, разглядывая комнату Кацуки. — Толку от её размеров… — бурчит Бакуго, садясь на кровать. — Можно грушу повесить… Или дартс там на стену… — думает вслух Киришима. — Или поставить беговую дорожку… — Для этого есть Юуэй. Груша — Деку, доска для дартса — Деку, беговая дорожка… Стадион. Херня. — В Юуэй ты тоже мог бы работать, но выбрал почему-то пиццерию. — разводит руками Киришима, словно передразнивая Кацуки. — Бессмертный что ли, придурок?! — взрывается Кацуки, чуть ли не набрасываясь на Эйджиро с кулаками. Тот лишь громко смеётся в ответ. — Ну… Я у тебя дома… У тебя в комнате… Я не бессмертный, но явно избранный. — лыбится Красный Бунтарь во все тридцать два зуба. — Бакуго вновь дёрнулся. А ведь правда… Ближе всех к Бакуго подобрался только Эйджиро. Деку просто приятель детства, одноклассник… А Эйджиро… Друг. Действительно друг, причём с большой буквы. Кацуки вспомнил тот момент, когда он с «командой спасения» находились в Камино и Эйджиро хотел взять его за руку. Удостоверится, что тот в порядке. Или просто так. «Чего творишь, придурок?!» — отдёргивает свою руку Бакуго. «Я рад, что ты вернулся, Бакуго…» — грустно улыбается Киришима, убирая свои руки в карманы штанов. Бакуго жалеет, что не взял тогда руку Эйджиро в свою. Но не всё потеряно, как говорится. Яойорозу это заметила и всем рассказала о том, что Бакуго с Киришимой чуть ли не лучшие друзья. Даже Айзава в курсе. И Всемогущий тоже. Все в курсе, в общем. — Кстати, а ты можешь устроить меня работать в пиццерии тоже? — С хера ли? — Я хочу не только тренироваться, но и деньги зарабатывать. Да и с тобой рядом… — усмехается нервно Эйджиро, краснея и почёсывая затылок. Бакуго замирает на долю секунды. — Чего? — голос Кацуки немного дрогнул. — Ну, когда ты рядом со мной, то мне как-то… Хорошо? — мнётся Киришима, краснея ещё пуще прежнего. — После твоего похищения я сам не свой был. Мне тебя не хватало… Я был так рад, когда мы спасли тебя. Кацуки начинает трястись; он опустил голову вниз. — Что это значит? — бормочет Бакуго. — Бакуго? — Что это значит?! — взрывается Бакуго, поднимая голову. — Ты чего… — У тебя есть ко мне чувства?! — Это было не… — Ты мне нравишься, придурок… — ни с того, ни с сего шепчет Кацуки. — Бакуго… — Завались. Моя очередь говорить. — перебивает Киришиму Кацуки, далее шумно вздыхая. Он не думал, что этот день настанет. День, когда самый бесчувственный юноша в Юуэй признается в чувствах своему другу.***
— Знаете, а ведь Кацуки любит Эйджиро! — говорит знатно подвыпившая Мицуки. — Да ну… — бормочет Аки. — Ага. Я когда мимо его комнаты проходила один раз, он шептал «Кири» раз десять, а потом скулил. — Ох… — вздыхает Масару. — Мицуки, ты пьяна. — Я уверена, что они сейчас сидят в комнате Кацуки и целуются! — громко восклицает пьяная женщина. — Вот пойду и прове… — Мицуки, отдохни. — говорит мило Аки и мама Кацуки мгновенно засыпает, сидя на стуле. — Спасибо, Аки. — лепечет Масару. — А то опять хлопот добавит… — Она проснётся утром. — сразу говорит Аки. — Заранее поставь рядом с вашей кроватью тазик и бутылку воды. Нетрезвые люди от моего Умиротворения потом плоховато себя чувствуют, — Хизока нервно хихикает на слова жены. Масару кивает.***
— Я пошёл на работу именно для того, чтобы отвлечься от мыслей о тебе… Ну и подзаработать. — говорит Кацуки. — И как давно я тебе нравлюсь? — Эйджиро садится к Кацуки на кровать. — Со средней школы. Пока ты не перекрасился в этот пидорский цвет, ты мне больше нравился, — Киришима хихикает на это. — Но мы же в разных школах учились. — говорит Киришима. — Я видел, как ты выходишь из дома и входишь в него почти каждый день, придурок! — А, ну это да. Неловко вышло… — Ага. Юноши замолчали. Со стороны лестницы слышатся тяжёлые, неторопливые шаги. Это был Масару, что нёс на руках спящую и пьяную Мицуки в их спальню. — Так мне идти с тобой работать? — спросил Эйджиро спустя минуту молчания. — Как хочешь. — цокает Кацуки. — Тогда завтра покажешь меня начальству! — лыбится Киришима. — Или когда там? — Через неделю. — Неделя? — Я в отпуске. — Ну ладно. Тогда через неделю… Ой, мама с папой теперь ждут меня! Сколько время? Бакуго смотрит на часы на стене. «Влюблённые часов не замечают» — ни с того, ни с сего вспомнил Бакуго. — Половина десятого. — Поздно. Мне надо идти домой. — Ты чего? Время ещё детское. — вскидывает бровью Бакуго. — Мне всё равно, что ты об этом думаешь, а я ложусь обычно в десять. Ещё душ принять надо, почту посмотреть… — говорит Эйджиро; Кацуки лишь закатывает глаза. — Иди тогда. Бакуго и Киришима спускаются вниз, на первый этаж. В гостиной, за столом, так и сидят Хизока с Аки. Они о чём-то мило ворковали. — Мам, пап, я думаю, нам пора домой… Я уже спать хочу. — зевает Эйджиро. — Мы тебя и ждём. — отвечает Аки, вставая с места. — Пока, Кацуки. — До свидания, Аки-сан, Хизока-сан. — кивает Бакуго. В этот же момент с лестницы спускается Масару. — Вы пошли? Тогда спокойной ночи, Аки, Хизока, Эйджиро. — улыбается Бакуго-старший. — Спокойной ночи, Масару. — говорят в унисон Аки и Хизока, мило улыбнувшись. Масару ушёл наверх, Киришимы вышли наружу. — Погоди, дебил. — Кацуки тянет уходящего Эйджиро за футболку. — А? Бакуго поворачивает Киришиму к себе лицом и обнимает его: крепко и цепко. Ноги Кацуки тяжелеют и чуть ли не подкашиваются от волнения. Сердце готово выпрыгнуть из груди. — Спокойной ночи, идиот. — бурчит в плечо Киришимы Кацуки, краснея. Эйджиро обнимает Взрывного Мальчика в ответ. От Эйджиро пахло дешёвым мужским одеколоном, но Кацуки это даже нравится. Он ведь нравится ему не только по этому признаку. — И тебе тоже спокойной ночи. Юноши отстраняются друг от друга, но продолжают стоять на месте и молчать. Аки и Хизока стоят снаружи, специально отвернувшись от юношей; взрослые тихонько усмехаются. — Завтра встретимся? — спрашивает Бакуго, потирая ладонью свою шею. Его лицо так и не перестало краснеть. — Конечно! Хочешь погулять? — Нет… — А что тогда? — В кафе сходить там… Или в пиццерию. — О, Бакуго, это свиданка? — Чего?! Нет! — начал восклицать Кацуки. — Просто дружеская посиделка! — Киришима хмыкает, следом широко улыбаясь. — Я понял, Бакуго. Эйджиро подходит вплотную к Бакуго и чмокает того в губы: мимолётно, но чувственно. Кацуки начинает дёргаться и почему-то злиться. Но в глубине души Бакуго визжит от счастья, это точно. — ААААААА! — заорал Бакуго, подрываясь и накидываясь на Киришиму, что начал смеяться.***
На следующий день Бакуго и Киришима пошли в пиццерию. Там доставщика пиццы сразу узнали. — О, наш Работяга пришёл! Да не один! — мило проговорила девушка у телефона. — Завались, Нао! — краснеет Кацуки; его ладонь была в ладони Киришимы, что словно солнце освещал всю пиццерию своей улыбкой. Пока Киришима и Кацуки уплетали пиццу, работники начали шептаться. — Наш Работяга обзавёлся парнем? — спрашивает парень у кассы у подруги, стоящей рядом. — Да! Ты погляди, какой парень у Бакуго милый! Прямо солнышко! — умиляется девушка. — Йо, Бакуго! — М? — Можно я буду звать тебя Кацуки? — С ума сошёл? Нет! — Ну хотя бы за пределами Юуэй можно? — состроил щенячие глазки Киришима. Бакуго закатил глаза. — Можно. Только попробуй проговориться при других. — бормочет Бакуго, искоса поглядывая на работников пиццерии, что так и бурили их взглядами. — Спасибо, Кацуки! Ты самый лучший! — слишком громко говорит Эйджиро; девушка, стоящая у кассы, в приступе умиления, невольно прячется под стол.***
Проходит неделя. Бакуго, выйдя из отпуска, ведёт на свою работу Киришиму. — Доставщиком работать хочешь? — спрашивает начальник, внимательно разглядывая Киришиму. — Мотоцикл есть? — Мопед есть, сэр. — улыбается Эйджиро. Начальник хитро ухмыляется. Киришиму приняли на испытательный срок. Он с Кацуки на пару ездит по городу и доставляет пиццу. Киришима водит мопед, а Бакуго отдаёт пиццу и забирает деньги. Иногда Эйджиро делает всю работу за Бакуго, когда тот устаёт или тому просто лень. Их прозвали «Героями-Работягами». Мало того, что в Юуэй учатся, так ещё и работают.***
— Киришима-кун и Бакуго-кун работают вместе! — восклицает Ашидо на весь корпус. — Да ну? — фыркает Серо. — Я видела их! Они на мопеде по городу пиццу развозят! Все в недоумении молчат, но потом улыбаются. — Это мило, что Бакуго-кун и Киришима-кун вместе работают. — говорит Тсуи. — Я думаю, они встречаются, ква. — Может быть. — улыбается Изуку. — Каччан и Киришима-кун действительно близки. — А никого не смутило, что Бакуго в пиццерии работает вообще? — удивлённо таращится на всех Каминари. — Тем более вместе с Киришимой? — Это их дело, Каминари-кун. — отвечает Урарака. — Зато им хорошо вместе. Да и деньги свои есть. — Ребят, звоните в пиццерию, я хочу в открытую спросить их, встречаются они или нет. — Серо отпивает сок и пафосно встаёт с дивана. — А ты не умрёшь от взрыва Бакуго-куна? — фыркает Джиро. — Если он будет с Киришимой, то он не подорвётся. Ну так что, звоним?***
— Йо, Кацуки? — М? — У нас заказ в Юуэй… Три пиццы «Мощь». — говорит Эйджиро, глядя сначала на телефон, а потом на Взрывного Мальчика. — Похер. Поехали. Киришима садится за руль, Бакуго садится сзади и крепко обнимает партнёра со спины. Пиццы кладутся на сидушку и привязываются верёвочками. Мопед заводится и Киришима громко восклицает: «Герои-Работяги вперёд!»