Никогда не стоит ни с кем спорить, когда ты пьян. Это правило детектив полиции Готэма — Джеймс Гордон, кажется, запомнит навсегда. Хотя сейчас особо толку от этого нет, ведь он уже умудрился поспорить, и, кажется, отделаться от этого спора никак не получиться…
Дело было в том, что вчера вечером, после работы, Гордон вместе со своим напарником — Харви Буллоком отправился в ближайший бар, чтобы немного расслабиться. Расслабились они тогда весьма неслабо, одной бутылки виски на двоих хватило, чтобы начать нести всякую чепуху, а Буллока — так вообще, потянуло на споры. Суть спора заключалась в том, что Джим должен был станцевать что-то вроде стриптиза для местного короля преступного мира — Пингвина и записать это на видео. И если тот это сделает, то Буллок отдаст Гордону половину своей месячной зарплаты.
Конечно, будь Джим трезв, он бы естественно в этот спор не ввязался, но алкоголь и взятие Буллоком на слабо взяли своё дело, и Гордон протянул свою руку в ответ, закрепляя спор рукопожатием. Потом они разошлись по домам, Джим улёгся спать, и, проснувшись на следующее утро, он мало что помнил о вчерашнем вечере, в том числе и о споре с Харви, правда, тот ему о нём напомнил. Вечером Буллок подошёл к его рабочему столу и положил на него небольшую коробочку, на которой была изображена мини видеокамера. На удивлённый взгляд Гордона Харви пробурчал что-то вроде «спор дороже денег» и гордо удалился.
Джим, конечно же, кинулся за ним, на его крайне удивлённый взгляд Харви рассказал ему об их вчерашнем споре, и если честно, Гордон был готов схватиться за голову. Это же надо, что он натворил, согласившись на этот спор… Конечно, он пытался упросить Буллока забыть об этом споре, но тот был непреклонен, объясняя это тем, что ему будет крайне интересно посмотреть на лицо Пингвина, когда Гордон будет для него танцевать. И если Джим выиграет этот спор, он даже будет готов заплатить, поскольку Буллок был уверен, что шоу того стоило.
Так Гордон и ушёл из участка с крайне плохим настроением и видеокамерой в кармане. Конечно, Джим не собирался идти в Айсберг Лаунж, чтобы танцевать перед Пингвином, ещё чего не хватало… Он бы точно себя опозорил, хотя Харви конечно бы посмеялся, издеваться над Кобблпотом он ох как любит, возможно, что он даже придумывал этот спор заранее. Кажется, что вчера он был не так уж и пьян и вполне мог воспользоваться тем, что Джим нетрезв, специально предлагая ему этот спор. А что, вполне могло так и быть. Только Харви прогадал, Джим не собирается выполнять условия этого спора и, пожалуй, ему и не жаль отдать половину своей зарплаты за это. Всё уж лучше, чем танцевать перед Кобблпотом.
Только вот в том, что танцевать перед Кобблпотом он не будет, вскоре Джим засомневался, а всё из-за появившихся у него финансовых проблем… Сначала у него прорвало трубу в ванной, притом настолько серьёзно, что её пришлось менять, что влетело в немаленькую копеечку. Потом у Гордона сломался замок на двери, и его тоже пришлось менять, что опять потребовало немалых затрат. Ну, а потом случился самый большой денежный крах, у Джима сломалась машина, притом сломалась настолько серьёзно, что её пришлось вести на эвакуаторе в автомастерскую, где за ремонт Джиму пришлось отдать все свои накопления на трудные дни. И Гордон прекрасно понимал, что если ему придётся отдать половину своей зарплаты на проигранный спор, то жить ему будет практически не на что.
Из-за всех финансовых проблем Гордон всё чаще задумывался о том, чтобы выполнить условия спора с Буллоком. Ну, а что, раньше он танцевал очень даже неплохо. Ну подумаешь, потанцует перед Пингвином минут пять перед камерой, зато хоть так нужных денег за проигранный спор отдавать не придётся. В конце концов эта мысль настолько Гордона доконала, что в один из вечеров он собрался, выпил пару бокалов коньяка для храбрости и, прихватив с собой видеокамеру, отправился в Айсберг Лаунж. В клубе Пингвина этим вечером было немноголюдно. Самого хозяина заведения в зале не было, а значит, Кобблпот скорее всего находится в своём кабинете. Охрана пропускает Гордона без всяких вопросов, а сам хозяин кабинета, видимо, немало удивлён его визиту.
— Джим, здравствуй! Что привело тебя ко мне, полиции нужна моя помощь? — спрашивает Кобблпот.
— Нет, я пришёл не за этим. Освальд, я хочу для тебя станцевать, — Гордон старается говорить уверенно.
— Прости, что? Джим, ты, наверное, пьян или под действием каких-то веществ. Тебе, наверное, нужно домой…
— Со мной всё в порядке. Просто я хочу для тебя станцевать.
Кобблпот подозрительно замолкает, оценивающе осматривая Гордона. Под этим взглядом Джим готов провалиться под пол, странно еще, что он не выдаёт себя эмоциями. Закончив осмотр, Освальд заговаривает:
— Ну что ж, не знаю, что на тебя вдруг нашло, но раз тебе так хочется танцевать, то танцуй. Но только не здесь, у меня в кабинете мало места, пойдём в зал.
— А как же люди? — спрашивает Джим.
— Об этом можешь не волноваться, — ухмыльнулся Пингвин.
Когда они приходят в зал, Освальду достаточно лишь сказать слово «прочь», и через пару минут клуб полностью пустеет. Даже обслуживающий персонал и охрана исчезают в мгновение ока. Освальд садится на одно из стоящих в зале кресел и указывает Гордону на сцену.
— Ну вот, сцена в твоём полном распоряжении. Можешь выбрать музыку и начинать.
Гордон кивает и поднимается по небольшой лесенке из четырёх ступеней на сцену. Неподалёку он замечает магнитофон с несколькими дисками. Джим делает вид, что выбирает подходящий диск с музыкой, хотя на самом деле он думает, куда поставить видеокамеру. Подходящим местом оказывается небольшой столик около магнитофона, с него прекрасно видно и сцену, и Пингвина в зале. Гордон быстро устанавливает видеокамеру и, выбрав диск с песней, он включает магнитофон и камеру и выходит на сцену.
Поначалу Гордон двигался немного скованно, но потом он расслышал ритм музыки и стал двигаться намного увереннее, и, кажется, в глазах Кобблпота появился интерес. И чтобы разжечь этот интерес ещё сильнее, Джим решил применить запрещённый приём и коснулся пуговиц на своём пиджаке. Когда он расстегнул третью, дыхание Пингвина стало учащенным, и он слегка подтянулся к сцене, чтобы рассмотреть всё получше. Довольный эффектом Гордон принялся нарочно медленно расстёгивать пуговицы, мягко покачивая бёдрами в такт музыке, и когда пиджак был полностью расстёгнут, он элегантно отбросил его в сторону Освальда.
Пингвин проследил за траекторией полёта пиджака и вновь поднял взгляд на Джима. А тот тем временем принялся избавляться от галстука. Вскоре галстук полетел к пиджаку, и Гордон коснулся пуговиц рубашки, начиная их расстёгивать. Казалось, Освальд того и гляди упадёт с кресла, так сильно он вытянулся вперёд, кажется, ему правда нравится танец мужчины. Гордон решил применить ещё один прием, такой как сближение. Не прекращая движений, он начал спускаться со сцены в зал, рубашку он к этому моменту расстегнул до груди. Пока ошарашенный Кобблпот удивлённо хлопал ресницами, Гордон подошёл к нему и, подняв его руку, коснулся ею обнажённой кожи груди.
Освальд как-то рвано выдохнул, не осмеливаясь поднять взгляд на Джима. Тот же продолжил водить его прохладной ладонью по телу, начиная слегка постанывать. Да, кажется, Гордон начал переигрывать и наверняка стоило бы уже закругляться, но, видимо, выпитый им ещё дома коньяк начал действовать только сейчас, и Гордон продолжил. Он мягко приподнял лицо Пингвина за подбородок и нежно провёл пальцами по его щеке, опускаясь на шею. Кобблпот дышал часто, и, когда он всё же решился поднять взгляд на Джима, тот заметил, что его зрачки расширены. Да, кажется, тому очень нравится его танец.
Но Гордону этого мало, и он проводит своей ногой по ноге Пингвина, и, когда до него доносится его сорвавшееся дыхание, Джим довольно улыбается. Вдруг Кобблпот его удивляет: он подтягивается к нему, касается слегка дрожащими пальцами его лица и целует Джима. Сразу становится понятно, что опыта с этим делом у него мало, поскольку он всего лишь водит своими губами по губам Гордона, даже не пытаясь поцелуй углубить. И, по сути, Джиму стоило бы его отстранить, но он этого не делает, действуя даже неожиданно для себя самого. Он притягивает Пингвина к себе и целует его в ответ, притом поцелуй вовсе не нежный. Гордон целует страстно и напористо, и стоит признать, что Освальд быстро учится, во всяком случае, вскоре он начинает отвечать так же страстно.
Первым поцелуй разорвал Гордон. И ему сразу стало понятно, что своими танцами и неожиданным поцелуем он его не только удивил, но и возбудил, и это было понятно не только по учащённому дыханию, но и по тому, как Освальд ёрзал на кресле, пытаясь это самое возбуждение скрыть. Правда Кобблпот надел слишком узкие брюки, и скрыть что-либо в них было практически нереально. Джим понимал, что он, кажется, серьёзно заигрался, что пора со всем этим кончать и попрощаться, но неизвестно почему он не стал слушать себя, протягивая руку к замочку на брюках Пингвина.
Тот тут же покраснел и как-то вяло попытался эту руку убрать, но сопротивлялся Кобблпот слабо, и поэтому Гордон легко смог расстегнуть его брюки. Что Джима немного удивило, так это то, что под брюками не оказалось нижнего белья, и неизвестно почему, но от осознания этого у Гордона стало подозрительно жарко внизу живота. Странно, что от раннее совершенно непривлекательного для него Освальда, внутри что-то как будто ёкнуло, хотя может это раньше он был для него непривлекателен?
Гордон прогнал все ненужные мысли прочь, концентрируясь на ласке. Он обхватывает рукой возбуждение Освальда, начиная водить вверх-вниз, периодически лаская головку. Освальд весь дрожит и, не сдерживаясь, громко стонет, и стоит признать, раньше Гордону не приходилось слышать стонов прекраснее. Сейчас Кобблпот выглядит таким беззащитным, ведомым на любое движение Гордона, а когда он немного запрокидывает голову вверх, Джим не выдерживает и касается губами его шеи, засасывая нежную кожу и оставляя на ней багровый след. Пингвин близок к тому чтобы кончить, и Гордон начинает учащать движения ладонью, как вдруг тот его останавливает.
— Я хочу вместе с тобой… — доносится до Джима его хриплый голос.
Сказав это, Кобблпот протягивает дрожащую ладонь к замочку на брюках Джима. Расстегнуть молнию на брюках у него выходит далеко не сразу, но в конце концов Освальд справляется с этой задачей. Когда рука Освальда немного несмело касается его возбуждённой плоти, у Джима из груди невольно вырывается стон, который, кажется, помогает Освальду стать смелее. Он начинает ласкать Гордона увереннее, иногда повторяя те же движения, что и Джим. Оргазм накрывает их практически одновременно. Первым в пучину удовольствия с именем Джима на губах падает Освальд, а буквально через пару секунд Гордон следует за ним.
Неизвестно, сколько минут они рвано дышат, пытаясь прийти в себя. Первым оживает Освальд, он ничего не говорит, лишь притягивает мужчину к себе и начинает целовать его куда попало: в висок, губы, щёки; возникает такое ощущение, что Пингвин его за что-то благодарит. Гордон не понимает, с чего это вдруг на Кобблпота снизошла такая неожиданная нежность, но прикосновения Освальда приятны, и он его не останавливает. И что-то Джиу подсказывает, что ночевать он сегодня будет не дома.
***
На следующее утро Джим проснулся первым, рядом лежал Пингвин. Нет, вчера они не перешли от ласк к чему-то большему, просто было довольно поздно, и Освальд предложил Гордону заночевать в клубе на диване в его кабинете. Они привели себя в относительный порядок, разложили диван и улеглись на него вдвоём, Кобблпот даже плед где-то нашёл. Как не странно, спать рядом с Пингвином оказалось приятно, и несмотря на то, что Джим проснулся довольно рано, он неплохо выспался. У него даже оставалось время, чтобы заехать домой и подготовиться к рабочему дню. Гордон аккуратно перелез через сладко спящего Кобблпота и, быстро надев пиджак и написав Освальду короткую записку, отправился вниз, чтобы забрать видеокамеру. Он решил, что просмотрит заснятое видео дома, и, конечно, если там будет то, чем они занимались, показывать Харви он это не будет. Положив видеокамеру в карман, Джим покидает Айсберг Лаунж.
***
Дома Джим тщательно просмотрел видео. Благо камера не засняла их ласк, запись закончилась, когда Гордон, расстёгивая рубашку, начал спускаться к Освальду. Это означало, что видео было можно показать Буллоку, но почему-то Джим не был уверен в том, что он хочет это сделать. Об этом он думал и на работе: Гордон старался сфокусировать внимание на делах, но взгляд невольно возвращался к лежащей на столе видеокамере. В конце концов, Гордон принял для себя решение, но только он собирался положить камеру в ящик стола, как к нему подошёл Буллок, и вскоре видеокамера была у него в руках.
— О, вижу, ты всё-таки что-то заснял. Ну-ну, сейчас оценим.
Джим и сказать ничего не успел, как Харви включил видео. Через минуту до Гордона донёсся его смех, и Буллок активно принялся комментировать видео.
— Вот это он глаза выпучил, не пингвин, а лягушка, — Харви никак не мог перестать смеяться. — А посмотри, как он дышит, того и гляди приступ астмы накроет.
Раньше бы Гордон возможно и посмеялся бы вместе с Буллоком, но сейчас ему было совершенно не смешно. Можно было даже сказать, что весёлое настроение Харви его раздражало, и Гордон отвернулся. Тем временем вдоволь насмеявшийся Буллок заговорил:
— Да, классное получилось шоу. За него и ползарплаты не жалко отдать. Держи, а видео я себе оставлю, буду на досуге пересматривать.
Буллок положил на стол Джима конверт и, весело насвистывая, удалился вместе с видеокамерой. Гордон бросил на конверт с деньгами крайне злобный взгляд, и через минуту тот оказался заброшен в ящик. Почему-то сейчас Джиму было противно прикасаться к своему выигрышу.
***
Этим же вечером Джим сидел дома, смотря по телевизору глупые передачи и потягивая пиво из банки. Настроение у него, мягко говоря, было не ахти, и он уже собирался выключить телевизор и пойти спать, как вдруг раздался звонок в дверь. Каково же было удивление Гордона, когда он увидел на пороге Пингвина.
— Освальд, а что ты здесь…
— Можешь ничего не говорить, — прервал его Кобблпот. — Буллок мне всё рассказал, о вашем споре… Даже видео показал, жаль только, что камера не засняла того, что было дальше. Я бы посмотрел, с какими глазами твой напарник на это любуется…
— Освальд, я объясню… — начал Джим, но его снова прервал Освальд.
— Гордон, пожалуйста, заткнись! Мне и так всё понятно: вы с Буллоком просто решили надо мной посмеяться. А я ведь, наивный дурак, думал, что ты тогда всё делал по-настоящему, а вон оно как оказалось… Боже, и как я только умудрился влюбиться в такого мудака, как ты, Джеймс Гордон!
Освальд бросает на него полный обиды взгляд и уходит в темноту улиц. Джим ещё несколько минут стоит перед открытой дверью, а потом до него, кажется, доходит смысл последних слов Пингвина, и он кидается вслед за ним. Но когда он оказывается на улице, Кобблпота уже и след простыл, только за углом успели промелькнуть задние фары его автомобиля. И сейчас, стоя на тёмной улице под светом единственного фонаря, Гордон чувствует себя как никогда гадко.
***
На следующий вечер Джим собирается в Айсберг Лаунж. Он хочет серьёзно поговорить с Освальдом и попробовать извиниться. Конечно, раньше он бы, возможно, и порадовался тому, что Пингвин покинул его жизнь, но после того вечера что-то в отношении к Кобблпоту у Гордона изменилось, и сейчас он был готов любыми способами выпросить у Пингвина прощения.
Когда он подходит к клубу, охрана поначалу не хочет его пускать, но потом появляется Бутч, и Джима всё же по его приказу пропускают. По дороге Гилзин объясняет ему, что Освальд очень зол со вчерашнего вечера после визита к Гордону, и Бутч очень надеется, что Джиму удастся его успокоить, и не придётся вывозить его труп в лес. Гордон кивает Гилзину, и через минуту они оказываются в зале клуба. Освальда Джим замечает сразу — тот сидит за барной стойкой, на которой около него стоит несколько пустых стаканов, и вскоре к ним добавляется ещё один; Кобблпот глотает алкоголь буквально залпом. Бутч куда-то девается, а Освальд наконец-то замечает Джима.
— О, посмотрите, кто пришёл… Что, Джим, опять в какой-то спор ввязался? Где камера, куда мне улыбнуться? — в голосе Кобблпота слышалась боль.
— Освальд, я не спорил, я просто пришёл поговорить, — сказал Джим.
— А я не хочу с тобой разговаривать. Уходи.
— И всё же послушай меня. Когда я ввязывался в этот спор с Харви, я был пьян, трезвым я бы ни за что на него не согласился. И то, что я делал после танца, я делал, потому что захотел, а не из-за каких-то споров. Я и запись Буллоку отдавать не хотел, но спрятать её не успел.
— Как ты складно врёшь. Даже поверить хочется, но я тебе не верю, — вздохнул Пингвин.
— Хотя само по себе странно, что ты пришёл поговорить. Я ведь для тебя совершенно ничего не значу…
— А может быть моё отношение к тебе после того вечера изменилось, — сказал Гордон. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверил мне и простил?
На несколько минут воцарилась тишина, а потом Освальд заговорил:
— Я хочу, чтобы ты снова станцевал для меня.
— Хорошо, но только с тобой вместе, — Гордон протянул Кобблпоту ладонь.
Пингвин несколько минут удивлённо на него смотрел, а потом положил ладонь в его руку. Джим вывел Освальда на середину зала, и, мягко коснувшись его талии, начал танец. Несколько минут они в тишине медленно кружили по залу, и первым тишину разрушил Кобблпот.
— Джим, а ты сейчас правда мне не врал?
— Правда. Знаешь, что-то после того вечера отношение к тебе во мне изменилось, конечно, я пока не могу утверждать, что это влюблённость, нужно ещё в себе разобраться, но симпатия определённо у меня к тебе есть.
— Да, говоришь очень правдоподобно, я даже готов поверить, но как ты докажешь свои слова? — спросил Пингвин.
— А так…
С такими словами Джим притянул Освальда к себе и поцеловал. И, к его радости, Кобблпот ответил на поцелуй, да ещё как… Даже губу Джиму слегка прикусил. И когда ловкие пальцы Пингвина коснулись пуговиц на его рубашке, Гордон понял, что он прощён, и осознавать это было чертовски приятно. А в споры он пообещал себе больше никогда не ввязываться.
