Tommee Profitt feat. Sam Tinnesz — Glass Heart
Джунэ просыпается посреди ночи, когда небо начинает светлеть предрассветной синевой. Ханбина за столом не оказывается — вместо него черный силуэт, — неясный и плывущий от падающего из окна света. На мгновение кажется, что на неудобном стуле сидит тот ещё чёрт, почти что сам Дьявол, а потом оказывается, что не кажется: тот поворачивается мутной тенью и вперивается в Джунэ белыми провалами глаз, которые разве что не светятся, как ночник. Страх сковывает и парализует тело всего на секунду, а после отпускает — привык ведь уже. Он каждую ночь мерещится, но лишь и делает, что смотрит, не шевелясь. Парень только бормочет усталое «Проваливай» и поднимается с постели, чтобы развеять неуклюжим движением ночной образ. За столом спит Ханбин, прижавшись щекой к клавиатуре отключённого ноутбука, и Джунэ стягивает со второго яруса покрывало, кидая на плечи соседу по комнате. Из открытого окна ночная свежесть рвётся внутрь, пронизанная щебетанием птиц. Предрассветный город светлеет персиковыми облаками, скрывающими нежные лавандовые полосы неба. Парень засматривается на минуту, думая, что там, дома, восходы он встречал такие же насыщенные. От мыслей о доме Джунэ непроизвольно вспоминает детство и того самого соседского мальчика (как там его звали-то?), с которым провёл самые беззаботные годы своей жизни. Ему хотелось бы вернуться обратно в то время, когда самой большой проблемой было убрать за собой игрушки или отпроситься на улицу, чтобы погулять. Пухлые губы сами собой растягиваются в улыбку от приятных мыслей, а рука тянется к настольному зеркалу. Перед глазами отчётливо стоит его маленькая копия и улыбается, не стесняясь пары отсутствующих зубов, но от чего-то вмиг грустнеет и внимательно смотрит Джунэ прямо в глаза. — Это сделал не я, — в тишине комнаты звучит так отчётливо, словно ребёнок перед ним настоящий. — Я его не трогал. Джунэ от внезапности и непонимания дёргается, но образ не исчезает — только становится насыщеннее, приобретая более резкие очертания. Он молчит, надеясь, что видение развеется, но мальчик снова начинает говорить. — Мама и папа тогда очень расстроились и наказали меня, но я не делал ничего плохого. Я пытался его остановить, но мне не поверили, — парень смотрит на то, как глаза его маленькой копии наполняются слезами, и силится понять, о чем идёт речь. — Тогда, — Джунэ прочищает горло, ото сна голос звучит неестественно хрипло, — Тогда кто сделал это? — Он делает упор на последнее слово, надеясь на понимание со стороны ребёнка. И понимание приходит вместе с улыбкой. Немного осуждающей, словно это простая истина, которую невозможно не понять. — Как кто? Это сделал ты! Парень пятится, смотря на то, как младший рассеивается помехами. Это не я, думается ему, а кто-то другой. Как он может обвинять самого себя в том, чего не совершал? Ему до боли в стиснутой челюсти странно. В голове бьётся «Это не я» и Джунэ опускает голову, вглядываясь в зеркало. В комнате ещё стоит рассветный полумрак, но Ку хватает освещения, чтобы увидеть отражение. Ему до безумия страшно видеть того, кто там вместо него. До дрожи в ослабевших руках и расширившихся зрачках. До омерзения, в котором он откидывает от себя зеркало. То разбивается само и разбивает тишину, разлетаясь крупными осколками по старому ковру. От громкого звука за столом заворочался Ханбин. Джунэ стыдно, потому что старший работает без устали, спит несколько часов и вкалывает как проклятый ради будущего себя и своей команды. Да, ему стыдно, но стыд этот никак не может пересилить страх и мелкую дрожь в руках. Его трясет всего, пока хён разлепляет опухшие глаза и смотрит на пол в непонимании, не до конца ещё проснувшись. Осколки разлетелись по небольшой комнате общежития, залетели под босые ноги старшего и теперь ему придётся убирать — младший сидит в одном положении, смотрит на свои руки и никак не реагирует на копошение со стороны. — Я уберу, — осипшим, по-странному тонким голосом вещает Джунэ с пола, но быстро поднимается. — Извини что разбудил. — Я помогу, — улыбается Ханбин, вставая со своего места и разминая на ходу затёкшие от короткого сна конечности. Ким не злится. Вместе они быстро убирают зеркальную крошку, а после так же быстро валятся с ног на свои кровати, засыпая мёртвым сном до самого утра. -------------Killer Tracks — In The Shadows
Ханбин, если честно, сонно прикрывает глаза уже в девять, когда в коридоре общежития выключают свет. Он борется с усталостью, крутится на стуле и мучает воображение. Терпеливо ожидает вдохновения, просматривая фильмы. Джунэ возвращается с тренировок ближе к одиннадцати. Раздражённо хлопает дверью и сразу же заваливается спать, не удосужившись переодеться. Отвлекает. Только что найденное вдохновение по строчке ускользает из головы, выветриваясь, словно пар. Парню бы поспать, но ему страшно до скрипа зубов. Поэтому он продолжает работать, пока не отключается вместе с ноутбуком. Ким смотрит на воду с высоты. В голове странная мутная пелена, не дающая трезво мыслить. Зачем он сюда пришёл? В ноябре на озере слишком холодно для купания. Вспомнить причину не получается. Небо заволокли молочные облака в серых разводах. Вокруг тихо и, кажется, ни души. Ему немного не по себе от звонкой тишины и редких криков отлетающих птиц. Взгляд снова опускается к водной глади. Ветра нет, но усиливающийся холод пробирается под ветровку, давит ознобом в затылок. Тепла бы немного, травяной настойки — тогда можно остаться и подольше. Но у него рядом ни тепла, ни чая. И безумно хочется домой. Ханбин вдруг замирает с мыслью о том, где же, собственно его дом. Оглядывается по сторонам, безуспешно пытается определить север и не понимает, откуда он пришёл. За спиной оказывается реденький, неаккуратный лес в три сосны. Парень хмыкает про себя, не решаясь нарушить атмосферную тишину. Как он здесь оказался? Он, в самом деле, устал морально. В этой непонятной, давящей усталости он садится на край и свешивает ноги над водой. День слишком быстро перетекает в сереющие сумерки, а ветер поднимает на воде лёгкие волны. Ханбин смотрит на отливающую зелёным муть завороженно, провожает глазами чернеющие между волн дорожки глубины. Тут тихо и ничего не мешает подумать. В голову ему лезут мысли, удушающие своей откровенностью. Вдруг причина, по которой парень оказался тут, становится настолько ясна, что он почти смеётся вслух от своей нелепости: что с ним стало, раз он посмел забыть обо всём? Он отчаянно сбежал. Трусливо, но когда он поступал иначе? Он всю жизнь прячется за чужими приказами, без возможности сделать собственный выбор. И Ханбин даже не помнит, когда это всё началось и почему не пытался что-то изменить. Или пытался, но? Что он здесь забыл? Он пришёл сюда в поисках свободы. Парень поднимается, упираясь взглядом в бушующие черные волны. Он сделает свой выбор прямо здесь и сейчас. Уже сделал. Ему так надоело следовать чужим советам, проживая жизнь по чужому сценарию. Он изменит этот сценарий прямо на этом месте. Только так, как хочется ему. Это его первое осознанное решение и от понимания такой простой истины ладони становятся влажными и сжимаются в кулаки, посылая вдоль рук шипящую болезненную волну. Но разве его волнует боль? Как только он совершит задуманное, боли больше не будет. Никогда. Губы трогает предвкушающая улыбка, и Ханбин пятится на несколько шагов назад, набирая разгон. Вокруг пляшут замысловатые тени, упрашивающие остановиться, но шальной шёпот волн подталкивает к действиям. Парень делает рывок и с короткого разбега бросается в воду. Он так давно мечтал почувствовать эту лёгкость на себе, опустошить голову от всех забот и забыться в потоках режущего, холодного ветра. Он словно рассыпается, развевается чернеющими лепестками в воздухе. Грудь ходуном ходит от частого дыхания, но там, под сердцем, так удивительно легко, что из горла вырывается радостный вскрик. Его всего будто нанизывает на нити ветра. Он — бусы на этих нитках. Грохочет, щелкает при каждом движении в воздухе участившимся пульсом. По венам растекается жгущая смесь — опьяняющая свобода. Тело больно бьётся о воду, но ему всё равно. От ледяной воды всё тело разом немеет. Холодящая боль пробирается под кожу и зудит, ноет тупой ломотой в костях. Ханбин медленно опускается под волны, открывает глаза и задерживает дыхание, глядя на бурю изнутри. До дна всего пару метров и Ханбин поднимает вверх песок, перебирая ногами. Всё меняется уже сейчас. Его жизнь перестраивается под давлением сверху. Так проходит мучительный десяток секунд, и парень уже собирается вынырнуть, как чувствует дикую боль в правой ноге. Резкая и внезапная судорога заставляет потерять самообладание и пойти ко дну. Ханбин опускает взгляд, готовится в быстром темпе разминать мышцы, но выпускает весь воздух из лёгких от того, что видит. Какого чёрта? В горле клокочет паника, ещё немного — и он начнёт задыхаться. Страх холодит затылок, от чего непроизвольно сжимаются челюсти. Ханбина словно парализует, он гипнотизирует сероватую кожу руки, что цепко ухватила его выше колена. От ужаса он глотает воду, вдыхает её, впускает в лёгкие вместе с жгущей болью. Обладатель серой, склизкой кожи подтягивается выше по его телу, но не поднимает головы. Ким видит пронизывающий взгляд и прекрасное лицо Ку Джунэ, его соседа по комнате, прежде чем отключиться. Он, кажется, умирает. Сценарий действительно меняется. Парень просыпается от громкого звона и холодящего чувства под стопой. Он сонно, непонимающе озирается по сторонам и обнаруживает осколки разбитого зеркала по всему полу комнаты. Сердце в груди колотится, норовя сломать рёбра изнутри. Незаметно старший стирает со лба липкий пот и про себя благодарит соседа. Ханбин слишком сильно боится досмотреть этот сон и узнать, что произошло дальше. Младший подозрительно тихо сидит среди осколков и совсем не двигается, застыв в одном положении. С ним точно что-то не так, подсказывает ещё сонный разум. Но Ким подумает об этом потом. Утром. Или завтра. Что может случиться за день? Джунэ начинает говорить, пугая внезапностью старшего. Он старается не подавать виду, скрывая лёгкий испуг за улыбкой и мягким ответом. После сна это слишком небольшое потрясение, чтобы его показывать. Ханбин хватает с полки пузырёк с таблетками и суёт в карман, прежде чем ринуться помогать соседу с уборкой. Он давно ими не пользовался, но сегодня они ему точно помогут. Позже Ким глотает две таблетки, а после они валятся на кровати, забываясь дремотой без сновидений.