Балбесина

Исповедь для мамы Ноги гудят, уши заложены, до открытия метро еще минут тридцать. Мы с друзьями слоняемся около стеклянных метрошных дверей, не знаем чем себя занять. Я прикладываюсь к литровому пузырю с «Пепси», что купил сразу, как выпали из клуба. Пить хотелось страшно. А в клубешнике эта газировка стоит офигеть сколько… Потому как только выскочили на свежий воздух, метнулся к круглосуточному ларьку и… До метро добирались долго — тихо смеялись, вяло хабалили. Степа молча шел впереди. К дверям метро подошел первым, прислонился к щербатой стене старого московского дома, сполз на корточки. Устало склонил голову на колени. Я замер рядом, тупо разглядывая его тощую шею с ниточкой деревянных бусиков… — Надо было куртку брать, а то… Вон еще мокрый… Простынешь… — пробормотал я в воздух. К нам подошел Жорик, толстенький смешливый парнишка, в обнимку с новым приятелем, что подцепил в клубе: — Степашечка, хочешь мою куртку, зая? Степка, не поднимая головы, помотал ею. Что-то буркнул себе в колени. Жорик пожал круглыми плечиками да вернулся к щебетанию с новым мальчиком. Я же только вздохнул. Прислонился к холодной стене, закурил… Со Степой мы поссорились полчаса назад. Я вообще-то быстро отхожу, а вот он… Да плевать! Отойдет. Куда денется? Все равно же ко мне поедем. Некуда ему больше… Летом моя съемная квартира становится транзитным пунктом для друзей из провинции. Все куда-то едут — на юга, за компами, или в Питер… Кто-то приезжает работать в Москву. Бывает, просятся на постой. Мне не жалко, если хороший парнишка. Да и за квартирку вдвоем платить полегче. Сам когда-то тоже так приехал. Лет семь назад. В провинциальном городе о своей ориентации даже подумать было страшно — потому корчил из себя натурала — гулял с какими-то девчушками, на работе запросто так трепался о бабах, пил водку, курил «Приму»… В Москве оторвался — полез на плешки, с кем-то знакомился… С кем-то спал… Через интернет завел массу странных друзей… Мотались по клубам, влюбился пару раз. А сейчас стало скучно. Точнее, скучно стало уже с год как… Думал, что со «своими» будет интересно — найду Единственного и Неповторимого Друга. Будет у нас семья, вместе снимем квартирку… Смешно звучит. Мамка звонит, интересуется как я там, волнуется, желает мне не перенапрягаться на работе… Спрашивает, познакомился ли я с кем. Да, мам, познакомился со многими. Но, как-то не складывается. Влипаешь в этот круговорот и как белка или хомячок в колесе… Клубы, компании с невнятными человеками… Как-то не складывается. Хочется чего-то большего, мам. Какой-то определенности. Вот Степка, сидит на корточках рядом. Пару месяцев назад я даже не знал о его существовании… Зацепились языками на каком-то форуме в интернете. Бла-бла… Хочет в Москву… Негде жить… Приехал, поселился… Подружились. Я, мам, обрадовался так — экий незамутненный парнишка двадцати с копейками лет, из глубокой провинции. На все смотрит восторженными глазами, все в Москве нравится. Быстро нашли ему работу. Не бог весть какую, но зарплата - не чета провинциальной. Ко мне тянется. Чуть ли не в первую же ночь забрался ко мне в постель. А я что? Не железный… Хотя сразу сказал Степке, что ЭТО совсем не обязательно. Знаешь, мам, я привязываться стал. Я всегда был влюбчивый, а тут парень сам пришел… Не железный я. Сказать, что все было просто классно — совру. Мы все просто люди — со своими тараканами и проблемами. Бывало ссорились, фыркали друг на друга. Притирались как ба… Приползем с работы, оба уставшие, чего-нить в микроволновке нашаманим, перекусим… Да и все. И спать уже. Мне уютно с ним. Хороший он, Степка. Только балбес. Как первая зарплата у него, так сразу в клуб потянул — отмечать. Пару раз с ним выбирались уже. Но не нагулялся — еще хочет. Позвали друзей всяких — знакомых-малознакомых — потопали. Степка нахрюкался в хлам. Тошнило его в кабинке сортирной. Ходил за ним следом. Подстраховывал… Какая-то трансушка из шоу-программы жалела его посреди сортира. С ней вместе выволокли парня на воздух. Дурик… Погуляли, называется… Он дома потом, как проспался, всё глаза от меня прятал. Стыдно, видать. Ну, чего тут стыдиться? С кем не бывает? А сегодня ночью… Не знаю, мам, видимо это какой-то такой воздух в Москве — проститутошный… Мы снова оказались в клубе — Степка резвился на танцполе. Содрав с себя рубашку, сверкал влажным торсом среди танцующей толпы. Кросавчег… Мне уже было не до танцев — выдохся. Сидел за нашим столиком, одним глазом косился на усталых стриптизёров, другим на Степку… От полного косоглазия меня спас Жорик, что плюхнулся на соседний стул и усадил себе на колени какого-то нового вертлявого приятеля. Пока мы под грохот музыки пытались общаться, Степка с танцпола срулил. Бывает. В туалет там унесло, а может на другой танцпол пошел. Я ему не цербер какой. Где-то через час решил найти Степашку — пора уже домой собираться. Пятый час утра. Да и устал от этого грохота… Долго шарахался по клубу — нигде нет парня. Уже нервничать начал, пару раз звонил ему на мобилку, но Степка звонок сбрасывал. Наконец нашел пацана — на каком-то диванчике в самом темном уголке дальнего коридора клуба. Степка сидел в обнимку с напомаженным перцем. Сидел и целовался взахлеб… Что сделаешь, мам? Клуб, грохочущая музыка, водка, пьяный угар… Ничего нового — протрезвеет и снова будет краснеть да прятать от меня глаза. Хлопнул его по плечу: — Степ, домой не пора? Степ!! Он с трудом оторвался от дружка, сконцентрировал на мне пьяный взгляд и четко сказал: — Пошел нах, старикашка! Вали, козел! Я медленно развернулся и пошел, куда послали. Кожа на лице горела, будто пощечину отвесили. Да, я старикашка… Мне уже за тридцать. Все понятно. Но, есть вещи, которые даже пьяным прощать не могу. У столика подхватил Жорку с его новым приятелем. Толстячок заоглядывался, поинтересовался, где потерялся Степка. Что тут скажешь? — Он нашел себе другую компанию. Молодежь, ага! Что с них возьмешь? Жорка посмотрел на меня пристально, пожал плечами. Но промолчал. Спасибо и на том. Уже у гардероба, сквозь толпу выходящих из клуба, вдруг пробился ко мне Степка. Глаза по пять рублей, испуганные. Я, не замечая его, взял свою куртеху, не спеша оделся. Он стоит рядом молчит и дышит затравленно. А что говорить? Тронул меня за локоть. Я же резко оттолкнул его. Не рассчитал силу — парень споткнулся и грохнулся на мраморный пол, на задницу. Жорик кинулся к Степке, причитая поднял его, отряхивать начал… Очень хотелось пить. Выскочил из клуба, сбегал к ларьку, цопнул «Пепси». Потопали всей толпушкой к метро. Вокруг крутились таксисты, зазывая нас. Впереди молча шагал Степка, всей спиной выражая «оскорбленную невинность». Позади мы с Жориком да его дружком… Как хоть зовут мальчика? Да плевать… Шли и трепались тихо, хихикали, натужно хабалили… Устало так… Ни о чем… А Москва просыпалась вокруг — воздух чистый такой, прохладный… Я прихлебывал «Пепси» да затягивался от сигареты… Шагал бездумно, на автомате… Нет, уже не злился на Степку. Тот факт, что до него дошло, и он прискакал с извинятельной мордой, уже успокоил… Хотя, надолго ли? Еще один клуб, еще одна пьянка… Там посмотрим. А пока будем жить дальше… Раньше думал, что геи — какие-то особые люди. Тянулся к ним, искал встреч, переписывался, изливал душу… Ничего нового — все так же. Среди нас дурачья всякого не меньше, чем среди типа «нормальных» людей. Все тащим свои проблемы — кто в одиночку, кто сообща. Ничего особенного в нас нет — такие же, мам, глупые и обиженные, шумные и ушибленные, добрые и циничные, как все вокруг… Как все… Изнутри фойе метро появилась бабулька, загрохотала замками больших стеклянных дверей, распахнула. Потянулись люди внутрь, зябко передергивая плечами. Степка вяло поднялся с корточек, смотрит на меня мокрыми глазами. — Поехали домой, балбесина, — проговорил я. — Спать хочу, сил нет… Сплюнул окурок и потопал к турникету… Москва, апрель 2008