Без этого никуда

      Уютный тихий вечер в Двенадцатом дистрикте. В гостиной горит тёплый свет, включён телевизор и царит такая мирная атмосфера, о какой год назад никто и не мечтал. Эффи, сидя в объятиях Хеймитча, смотрит свои женские передачи, а бывший ментор без особого интереса листает газету. Он выглядит таким домашним, что трудно представить его же только пьяным вдрызг. Эффи же сбежала от всех вычурных нарядов и тонн «штукатурки». Она просто счастлива и не хочет ничего менять. Что касается Эбернети, то с алкоголем он не распрощался, но теперь значительно ограничивается тройкой рюмок коньяка за ужином. Эта тройка не всегда является действительно тройкой, однако состояние мужчины по-прежнему остаётся вменяемым. Кстати, под действием алкоголя Хеймитч сбрасывает свои рамки и начинает признаваться Эффи в любви, к чему она никак не может привыкнуть. Ей кажется это фальшей, потому что на трезвую голову он таким красноречивым не бывает. Однако, жизнь рекой течёт в своём русле, и никто не может повернуть её вспять. — Хеймитч, — обратилась Эффи к ментору. — Что? — откликнулся тот, не отрывая глаз от статьи. — Тебе не кажется, что в наших отношениях случился провал? — В смысле? — Эбернети повернул голову в сторону своей возлюбленной, приподнял брови и улыбнулся. — Мы с тобой мало разговариваем, — выдвинула притензию женщина, — а если и говорим, то о совершенно пустых вещах. Хеймитч так удивился, что даже не нашёлся с ответом. Он нахмурился в ожидании продолжения. На секунду Эффи подумала, что её притензия того не стоит, но следом она подумала и про то, что они нигде не бывают. Ну и черт с этим! Живя вместе, они так и остались чужими людьми. — Можно подумать, тебе нечего рассказать мне. Мы уже год живём вместе, а я как не знала ничего про тебя, так и не знаю! — решила вскипеть Тринкет. — Ты знаешь, что я не люблю говорить о своём прошлом, — спокойно ответил Хеймитч. — Ты ни о чем не любишь говорить, — упрекнула Эффи, — ты продолжаешь жить в собственной скорлупе, а я у тебя так — дополнение для лучшей жизни. — Влеченность и страсть не могут длиться вечно, понимаешь? — пытаясь утихомирить её пыл, произнес мужчина. — Вот именно! Страсть прошла, а чувств с твоей стороны нет. Неужели наши отношения надоели тебе? — Не перегибай палку. Эбернети желал, чтоб этот разговор поскорее закончился, ибо он ощущал, что ничего хорошего отсюда не выйдет. — Нет, послушай! Ты можешь злиться, но последний раз, когда я по-настоящему тебя чувствовала, был тот поцелуй перед вашим с Китнисс отъездом в Двенадцатый. После я была в какой-то пелене, а сейчас будто проснулась, — продолжила Эффи, глядя в его розящие вьюгой глаза. Взгляд Хеймитча не стал отчужденым. Он наполнился лишь безысходностью, потому что в голове мужчины был лишь один вопрос: «Что с этим всем делать?» Эбернети искренне не хотел потерять её, однако на данный момент пребывал в жутком замешательстве и растерянности. Раньше он бы себе такого не позволил. Наплел бы, что между ними не должно быть любви и чувств, и на том все закончилось бы. — Я не знаю, что я должен предпринять, — сказал он и встал с дивана, направляясь на кухню.       Тринкет пошла за ним. Она проследила, как он открыл холодильник, достал бутылку виски и сделал из неё пару глотков. Затем Хеймитч протянул бутылку ей и как-то по-старому улыбнулся. Женщина поджала губы. — А может у тебя кто-то появился? — предположила она, поставив руки на пояс. — Ага! — вспыхнул Хеймитч, — Нашёл кого попроще. Кто мне выпивку покупает, кто перед сексом особо не ломается, с кем обращаться можно, как с собакой — только посмотрел, и она уже на задних лапках передо мной танцует. Очень выгодно! Подозрения Эффи об измене сильно зацепили Хеймитча. Он не обиделся, но все эмоции, которые он контролировал, теперь вырвались жгучей лавой наружу. На душе сжались непонятные тиски, захотелось заткнуть своё сердце хоть чем-нибудь. — Мстишь мне теперь, да? — уже спокойно спросил Хеймитч, сделав ещё глоток виски, — я знаю, что ты чувствовала. — И даже не извинился. А, что на счёт меня, я не хотела тебе сделать больно, — Тринкет сделала шаг к нему и убрала бутылку из его руки, — просто я чувствую, что теряю тебя. Я так этого не хочу. — Мне жизни не хватит, чтоб за все перед тобой извиниться, — Хеймитч нежно провел по её руке от плеча до запястья, — тем не менее, прости меня, детка. — И ты меня прости, — Тринкет взяла его руку в свою, нырнув в тёплые объятия. — Знаешь, у меня были планы на сегодняшний вечер, — загадочно говорит мужчина, переместив свою руку с её плеча на талию. — Какие? — интересуется Эффи, подняв на него глаза. — Может, момент не особо подходящий, но я уже решил, — Эбернети рассоединил объятия, сунул руку в карман брюк, вытащив секундой позже синюю коробочку, и, открыв, произнес, — Будь моей женой. Женщина не могла поверить своим глазам и ушам. По щекам тут же потекли слезы. Её дыхание стало частым и слышимым. Эбернети терпеливо выжидал ответа. Эффи же без слов бросилась к нему на шею, прижавшись со всей силой. Она не могла остановить капли, катящиеся из глаз. — Я буду, — наконец выдала Тринкет.       Надев кольцо на её палец, Хеймитч аккуратно стёр слезы и прильнул к её губам. Эффи с радостью в душе ответила на его поцелуй, обняла, не в силах поверить в произошедшее. Её прям-таки трясло от переизбытка эмоций, которые выплеснуть некуда — их было слишком много. Эбернети продолжал наслаждаться её сладкими губами, не давая воздуху проникнуть в лёгкие. Он уверенно подхватил её на руки и понёс в спальню, попутно страстно целуя. Казалось, что этот период проходит, но достаточно лишь искры, чтоб вспыхнуло пламя. И они оба горят.       Потушив свет в спальне, Эбернети поставил её на ноги, прижал ее к себе и втянул в жаркий поцелуй, чувствуя, как она тает. Воздух начинает заканчиваться, растворяясь на их губах, как вдруг Хеймитч немного отрывается, чтоб вдохнуть, и снова вовлекает её в поцелуй, углубляя его, делая требовательным и до неприличия жадным. Эффи давно не чувствовала такого. Да, они занимались любовью раньше. Куда без этого? Но тогда она ощущала страсть и какое-то похотливое желание, а сейчас безграничную любовь и желание любить. Она позволила ему продолжить, потому что успела соскучиться по его близости. Ментор, почувствовав разрешение, провел по её спине, по ягодице, по бедру и закинул её ногу на себя, поглаживая заднюю поверхность бедра. Он, прикрыв глаза, пылко сминает её губы, притягивая к себе целиком и полностью.        Сделав пару шагов к постели, Эффи слегка, но не менее настойчиво толкает мужчину, заставляя сесть на кровать. Он подчиняется её приказу, удивившись. Тогда она заскакивает на него, как на строптивого жеребца, и целует, собирая с губ вкус алкоголя, каким они, кажется, уже пропитались. Хеймитч, не переставая удивляться, кладет руки на её плечи. Она позволяет снять с себя блузку, но, когда ментор тянется к бретелькам её бра, сжимает его бедра, своими, расположенными по обе стороны от его ног, словно пришпоривая коня. Она начинает двигать бедрами взад-вперед, распыляя того, дразня, разжигая адское желание, притом пресекает все его попытки завладеть ей, показывая что она — хозяйка положения. Эбернети приходит в недоумение от действий этой с виду этой пай-девочки, но ничего не говорит. Он видит её распахнутые губы и жадно впивается в них своими. Эффи, оторвавшись, стягивает с него рубашку, которая небрежно взъерошивает его волосы. Хеймитч притягивает её ближе к себе, скользя ладонями по соблазнительному телу. Его пыл потушить уже невозможно, каждое её прикосновения обжигает, разогревая похоть внутри. Тринкет ловко слезает с него, проводит пальцами по ребрам, заставив холодок тронуть его кожу, и хватается за пряжку ремня на его брюках. — Ты чего придумала, детка? — хриплым от возбуждения тоном удивился мужчина. уже не зная, чего от нее ждать. Она ничего не отвечает, лишь быстро освобождает его от брюк, поднимается и ставит свое колено меж его ног. Он проводит рукой по её мягкой коже и неожиданно дергает на себя. Эффи податливо падает сверху, и, не успевая ничего поделать, оказывается в одних кружевные трусиках. Приняв недовольный взор от нее, Эбернети накрывает её грудь ладонями и сильно сжимает; капитолийка выгибается ему навстречу. — Я хочу быть сверху, — лёжа на нем, шепчет женщина и оставляет несколько задобривающих поцелуев на его шее. — С чего бы это? — глядя на неё, интересуется он. — Хочу, — выдаёт Эффи, уперевшись руками ему в грудь. Ментор соглашается, оставляя её и себя без последних элементов одежды. Она чуть привстает и аккуратно начинает садиться. Ментор гладит её талию, спускается к бедрам и резким движением опускает её, входя на всю длину. Эффи вскрикивает, сжимает его пальцы и, закрыв глаза, ложится на него. Хеймитч поцеловал её в губы, понимая, что после долгого перерыва сделал ей не особо приятно, но вины за собой не ощутил. Женщина ответила ему на поцелуй, поднялась и начала медленно двигать тазом.       С каждым разом она выдыхает все громче, чувствуя его руки на себе, скачет вверх-вниз, накрыв ладонями грудь, придерживая. Хеймитч убирает её руки и кладет свои, сжимая возбужденные соски одной рукой, а другой собирает её волосы. Эффи стонами произносит его имя, изнемогая от желания, видит напряженные мышцы его рук и сходит с ума. Он чувствует, что она почти готова, заставляет лечь сверху, гладит ее спину и, неожиданно положив её под себя, выходит. Женщина приходит в изумление, не понимая его. — Совсем загнала меня, бесстыжая, — тяжело дыша, как после изнурительного бега, говорит Хеймитч и улыбается, — скачешь на мне, как на коне. — Это не смешно, Эбернети! — раздраженно произнесла она, извиваясь. — Мм, моя принцесса недовольна, — продолжает злить её ментор, убирая непослушную пряд волос за ухо, — придётся потерпеть, детка. Оставив несколько невесомых поцелуев на её ключицах, он спускается ниже и обхватывает губами упругую грудь; Эффи томно выдыхает, зарываясь пальцами в волосы мужчины. Она плавится от его прикосновений, сердце отплясывает чечетку внутри, пытаясь вырваться. Как же он хорош! Она закрывает от удовольствия глаза и стискивает белоснежные, как девственный снег, простыни. С её губ срываются громкие стоны, которые она не может сдержать, а Хеймитч и не пытается. Он проводит языком вокруг пупка, и, обходя интимную зону, целует внутреннюю часть ноги до самого низа. Эффи нервно закусывает губу, сильно сжимая, потому что не получила должной разрядки, а ментор продолжает мучить её томительными ласками, пытая. — Милый, прошу тебя, — вымаливает женщина и немного отводит бедро в сторону. — Полностью испортилась, — ругая, произнёс Хеймитч, принудив и без того пылающие щеки Тринкет залиться краской. Он делает усилие и входит в нее. Эффи вне себя извивается под ним, пробиваемая током, хватает ртом воздух в промежутках между поцелуями и стонет. Она чувствует судорогу, которая на мгновение схватывает внизу живота, и оставляет на спине мужчины красные полоски ногтями. Тот издаёт животный рык и в отместку "дарит" сильный засос в зоне декольте, затем даёт ей понять, что больше так не будет, и ставит ещё парочку столь же сильных и жгучих. Эффи двигает тазом к нему, проводя теплыми руками по его плечам, поглаживая шею, спину, целует. Она замирает, начинает трястись всем телом, обхватывает его торс ногами, сдерживая дрожь. Хеймитч делает несколько толчков в неё и на выдохе утыкается ей в шею, восстанавливая дыхание. Страсть, наконец, стихла, затуманила мозг, опьянив его до невозможности. Все мышцы становятся ватными, как во время похмелья, голова кружится, а по телу растекается приятное тепло и усталость вперемешку с удовольствием. — Господи, Хеймитч, — чуть слышно говорит Эффи, целуя его в шею. Этот поцелуй стал уже традицией. Хеймитч прямо падает на кровать рядом без сил, закрывает глаза и успокаивает свое сердцебиение, пока она накрывает их одеялом. Нога Тринкет медленно ложиться на него, переплетаясь, как запутавшиеся шнурки. Он трепетно обнимает её за талию, вдыхает аромат волос и медленно засыпает.       То утро было абсолютно новым. Проснувшись, они никуда не спешили, не решили сразу вставать. Они лежали в обществе друг друга слушая стук сердец. Она прекрасна такая, какая есть: сонная, без макияжа, с запутавшимися волосами. И ему это нравилось. Больше всего ей нравилось то новое чувство, с которым она проснулась, — уверенность, что он всегда будет рядом. В этом мире так много людей, с кем можно лечь в постель, и мало тех, с кем хочется проснуться. Слава богу, эти двое друг друга нашли.