Часть 1
4 августа 2018 г. в 10:00
В очередной раз за едва наступившую ночь перевернувшись с бока на бок, Швецова, даже не предприняв попытки включить над кроватью свет, принялась ощупывать лежащее на тумбочки. Спустя полминуты поисков, наплевав на свалившуюся на пол книжку, Маша всё же отыскала заветный мобильный.
В списке последних контактов быстро отыскался желанный номер. И следователь, задумавшись лишь на миг, нажала на кнопку вызова.
— Андрюша, привет. Прости, что разбудила тебя, — едва только друг ответил на её звонок, выпалила Маша, будто бы всю жизнь репетировала эту фразу.
— Всё в порядке. Я засиделся и не ложился ещё, — соврал оперативник, потирая глаза. Он сел на диванчике в своём кабинете и попытался нащупать выключатель от лампы. — У тебя случилось что-то?
Кнопка выключателя послушно щёлкнула, и свет лампы, разрывая ночную пелену, озарил часть оперского кабинета. В тускловатых лучах Андрей взглядом отыскал механический будильник. Стрелки на нём показывали чуть больше часа ночи.
— Я хотела попросить у тебя совет, — кутаясь в одеяло в своей квартире, призналась Швецова. — Ты не знаешь какой-нибудь эффективный способ борьбы с бессонницей?
— Для тебя, Машунь, мне кажется, есть только один способ — меньше думай о работе перед сном, — зевая в другую сторону от трубки, отозвался Синцов. Его самого неудержимой силой клонило в сон, но из-за вежливости и невероятной любви к следователю, он просто не мог не ответить на звонок и всю ночь был готов общаться с ней по телефону или даже ехать по адресу, если она, конечно, пригласит его в гости.
— Ты ведь знаешь, я так не могу. К тому же уже слишком поздно, чтобы воспользоваться этим советом. Я ведь не отмотаю время назад, запретив себе думать о деле, — не то просто объяснила, не то пожаловалась товарищу Маша.
— Ну, не знаю… Хочешь, я расскажу тебе сказку? — вдруг предложил Синцов, даже не представляя, какую историю он может поведать.
Просто в голову его, несанкционированно оторванную от подушки, не приходила ни одна здравая мысль. Только вспоминалось детство — когда он никак не мог заснуть, ворочаясь с бока на бок, мама всегда садилась на край его кровати, брала за руку и рассказывала сказки. Абсолютно разные. Одни пересказывала из детских книжек, другие придумывала сама.
— Про глупого мышонка, который всё никак не хотел засыпать? — спросила Швецова, и Андрей был готов спорить, что она улыбнулась в этот момент.
— Нет. Я ведь знаю, что ты… не дружишь с мышами, — деликатно ответил Синцов.
Он прекрасно помнил, как они вдвоём, выясняя обстоятельства убийства, спустились в неосвещаемый подвал, в котором, кажется, лет сто никто не появлялся. Андрей одной рукой держал фонарик, другой сжимал Машину руку, боясь, как бы она не упала где-нибудь, запнувшись о старый хлам. И всё шло ровно, пока в свете фонарика, тихо пискнув, не пробежала мышка, живущая где-то поблизости. Синцову тогда показалось, что он оглох на одно ухо и безвозвратно лишился способности шевелить рукой, в которую Маша вцепилась с невероятной силой.
— Я расскажу про милую девочку, которая своей красотой неизлечимо влюбила в себя простого парнишку. Хочешь? — уже, кажется, справившись с дремотой, предложил Синцов.
— Хочу, — согласилась Маша, кивнув. Он будто бы мог это увидеть сквозь телефонную трубку.
— Тогда клади голову на подушку, укрывайся одеялом и выключай свет. Хотя… думаю, ты его даже и не включала, в темноте ища мобильный, и обязательно скинула что-нибудь со своей тумбочки. Я угадал? — Маша ничего не ответила, лишь тихо усмехнулась в трубку, не переставая восхищаться его проницательности. — Значит, угадал. Ладно, слушай. В чудесном северном городе с красивейшими соборами и дворами необычной постройки жила замечательная девочка. Её улыбка согревала каждого, кто её видел, а волосы, напоминающие шоколадный водопад, неизменно собиралась в аккуратный хвостик. Он распушался во все стороны, когда девочка бегала с ребятами по двору, мама ругалась, но вновь заправляла волосы в резинку и отпускала гулять. Девочка зачитывалась историями о Робин Гуде и наизусть знала о каждом приключении Шерлока Холмса. Она мечтала вырасти и тоже помогать людям, защищать их от злодеев и быть нужной своему любимому городу.
Швецова улыбалась, слушая историю Андрея и безошибочно узнавала в этой девочке себя. Растрёпанный хвостик, игры с мальчишками, любимые книжки… и даже мама, которая всегда ругалась, когда она растрёпанная забегала домой, чтобы попить или поспешно пообедать и вновь исчезнуть на улице.
— И вот девочка выросла, исполнила свою мечту, и на плечах у неё появились ярко сверкающие в солнечных лучах звёзды. Она стала невероятно красивой девушкой, глаза которой сверкают, когда получается кому-нибудь помочь. Её уважают коллеги, а начальство доверяет самые запутанные дела. Она всё так же тепло улыбается и продолжает носить закручивающийся на конце хвостик, то и дело распадающийся на локоны. Девочка выросла, но всё также продолжает дни напролёт проводить в компании мальчишек, тоже, конечно, повзрослевших.
Синцов вдруг замолчал, не зная, стоит до рассказывать свою историю дальше. С одной стороны обещал ведь в своём маленьком анонсе. А с другой… Андрею очень не хотелось нарушить тёплые отношения с Машей, мало ли, как она может отреагировать на его «сказку».
— Андрюша, а дальше? — спросила Швецова, начавшая дремать под ласковый голос Синцова, но словно очнувшаяся, когда он вдруг замолчал, на середине прервав свой рассказ.
— А дальше верный товарищ выросшей девочки решил познакомить её со своим другом. Он правда не знал, во что это выльется, наверное, и не предполагал, что такое возможно. Но друг его в эту девушку влюбился. По настоящему так, всем сердец. Мальчишка всё никак не решался признаться в своих чувствах, развёлся с женой, к которой давно уже ничего не испытывал, послал к чёрту предложение о переводе в большой город с златыми куполами, с любимой девочкой не желая расставаться. И вот годы идут, мальчик с девочкой взрослеют и словно по чьей-то просьбе кому-то очень могущественному всё чаще встречаются по работе, пьют кофе в любимой забегаловке и ловят на себе внимательные взгляды, когда невзначай прижимаются друг к дружке. Девочка считает его хорошим другом, и мальчик рад уже этому.
По ходу второй части рассказа Маша успела напрочь избавиться от едва подкравшейся сонной пелены, щёлкнула выключателем, озарив часть комнаты лучами яркой лампы, и с волнением на душе слушала голос Андрея. Он то окутывался нотками грусти, то источал лучники счастья, ощутимые даже сквозь «провода».
— Почему мальчик не хочет напрямую признаться девочке в чувствах? — продолжая придуманное Андреем безличное обозначение, спросила его Маша, когда рассказ был закончен и повисшее после этого молчание стало невыносимым.
— Он очень боится быть отвергнутым, — откровенно признался Синцов, вертя в руках Машину фотографию.
Когда-то он нагло вытащил её из рамки в кабинете следователя, пока никто не видел, и убрал в свой нагрудный карман. Потом старательно изображал удивление, когда она рассказывала ему о пропаже и всё расспрашивал о том, кто бы по её мнению мог это сделать. Швецова тогда так и не ответила, и Синцова с тех пор невероятно интересовало — догадалась ли она о личности воришки?
— Иначе он сойдёт с ума и больше никогда не будет прежним. Уедет куда-нибудь из чудесного города и пропадёт навсегда.
— Думаю, мальчик не откажется приехать к девочке в гости, — не зная, правильно ли поступает, и не станут ли они оба потом жалеть, проговорила Швецова. — Выпьет чаю и, может быть, с девочкой Машей решится поговорить.
— И посреди ночи он не помешает? — всё никак не веря в то, что разговор этот происходит в реальности, а не снится ему чрезвычайно правдоподобно, уточнил Синцов. Его глаза зажглись огоньками надежды, и он успел мысленно представить, что действительно окончательно раскроет перед ней все карты, перестанет тихориться и, как бы между прочим, интересоваться у Лёшки, как там у Маши на личном фронте.
— Не помешает. Девочка разбудила его посреди ночи и просто обязана извиниться. К тому же у неё удобнее, чем на старом диванчике в кабинете.
— Тогда мальчик… — Андрей задумался буквально на секунду. — Мальчик Андрей отыщет ночной магазин и, прихватив что-нибудь к чаю, приедет в гости. Маш, я говорил, что ты невероятная девушка?