А ты помнишь?

А ты помнишь то лето? Помнишь, как мы сбегали из дома и сидели ночами на крыше заброшенного дома в поле, глядя на звезды? Помнишь, как нам было хорошо вдвоём? Тогда мы были подростками, нам было 16 и мы любили друг друга… Ты часто рассказывал что-то об этом маленьком городишке Гравити Фолз, но я не вникал в суть рассказа… Я просто слушал твой голос и улыбался, глядя в ночное небо. В такие моменты ты замолкал и поворачивался ко мне с недоумевающим взглядом. Тогда, я пытался оправдаться, что слушаю, но ты будто видел меня насквозь и понимал по глазам, когда я начинал врать. В такие моменты твои глаза сияли ярче, чем тысячи звёзд во вселенной. Ты нависал надо мной и требовательно целовал меня в губы, а я отвечал. Когда в лёгких заканчивался воздух, мы разрывали наш поцелуй, тяжело дыша. Пользуясь такой паузой, я выпутывался из твоих объятий, молниеносно спускался с крыши, и, смеясь и дразня тебя, убегал по пшеничному полю. Ты всегда бегал быстрее, поэтому догнав, повалив на спину и сев на меня начинал щекотать, тем самым полностью лишая меня шанса сбежать вновь. Ты ждал, пока я скажу ту самую фразу. —Ладно, ладно, прекрати, Билл! Ахаха! —Тогда признай это, Сосенка! —Не понимаю о чём это ты., — улыбаясь и отводя взгляд в сторону говорил я. —Хм-м… Значит, по-хорошему ты не хочешь? Тогда так…- и начинал, слегка касаясь, своими холодными пальцами «пересчитывать» мои ребра. —Ахаха!.. Билл,. Ахаха!.. Билл, пожалуйста,. Ахаха!.. хватит! — еле выговаривал от смеха я. —Тогда признай! — уже предвкушая победу, ухмылялся ты. —Хорошо… Билл,. ты победил! — произносил я, не отводя взгляд от твоих великолепных золотых глаз. Тогда ты наклонялся и снова целовал меня, но в этот раз это был не тот требовательный поцелуй, это было нежное и страстное соприкосновение наших губ. Такими моментами было переполнено то лето, то самое лето, когда мы были вдвоём. Ах, если бы такие моменты длились вечно, но этому не суждено было сбыться… Ни следующим, ни последующим летом ты не появлялся в Гравити Фолз. А я всё ждал… Так спустя 5 лет, я стоя у нашего, когда-то любимого, покосившегося от времени, заброшенного дома в поле сжёг всё, что напоминало о тех днях. Сжёг тот дом, то поле. Воспоминания о том лете я тоже хотел бы сжечь, но увы, это не возможно… Не остаётся ничего. Ничего кроме пепла и боли, от которой хочется кричать, но это ничего не изменит в моей жизни… После этого случая я вернулся в Калифорнию и больше не возвращался в Гравити Фолз. И вот, сегодня вечером, когда я стоял у двери своего дома, кто-то положил руку мне на плечо. Я оттолкнув руку обернулся посмотреть кто это, но лицо скрывал черный капюшон, и прежде, чем я успел что-либо произнести, он резко прижал меня к двери и стянув капюшон, с ноткой надежды в голосе произнес: —Привет… Узнаешь меня?.. Я хотел было возмутиться, но взглянув неизвестному прямо в глаза без труда узнал. О, эти невероятные золотые глаза, я никогда не спутаю их ни с какими другими. —Б-Билл? — неуверенно отозвался я. Ты нежно обнял меня и ласково с некой грустью шепнул: —Прости меня, Сосенка… Прости, что я тогда пропал… Прости, что оставил тебя одного… Клянусь, что отныне я всегда буду рядом, несмотря ни на что! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СОСНОВОЕ ДЕРЕВЦЕ! В глазах помутнело, по моим щекам покатились ручейки слез, я стоял не в силах выдавить из себя ни слова. Собравшись с мыслями я смог пробубнить: —И… я те-бя, Билл… — после этих слов я уткнулся лицом в твою грудь и зарыдал. Ты еще долго обнимал меня и успокаивал, а потом внезапно спросил: —А ты помнишь наше последнее лето? —Конечно помню, Билл, -утирая слёзы ответил я, и добавил, — Это было наше лучшее лето! —Согласен, Дип. —Билл~, пошли домой…