Папа заболел

      Понтифик заболел. Пий XIII простудился и это почувствовал на себе каждый житель Апостольского дворца и его окрестностей.       … Из папских покоев раздался звон колокольчика. Кардинал Анджело Войелло, сестра Мэри, Валенте, дворецкий и несколько монахинь вбежали в спальную комнату понтифика. Со страдальческим видом тот лежал на кровати в полном облачении, сложив руки на животе и глядя куда-то в потолок. - Вы что-то хотели, Святой Отец? - Несмело спросил госсекретарь, пытаясь представить, что пришло в голову Святейшего на этот раз. - Я позвал вас всех для того, чтобы попрощаться, дети мои, потому что чувствую, что земная жизнь моя окончена, - голос понтифика звучал сильно в нос, и поэтому слова его должного действия не возымели. Валенте закатил глаза, госсекретарь хмыкнул, а сестра Мэри закрыла лицо рукой, чтобы Пий не увидел её улыбку. - Святой Отец, мне кажется, что вы просто простуди… - начал Войелло, но его остановила сестра Мэри. - Высокопреосвященство, мне кажется, сейчас можно немного подыграть нашему Папе, - вполголоса сказала она. Кардинал неодобрительно покачал головой. - Ваше Святейшество, - мягко продолжил он, - может, перед тем, как оставить нас, вы согласитесь выпить немного горячего? - Войелло, - епископ Рима скривился, - Вы что, не знаете, как надо провожать понтифика в последний путь? - Знаю, Святой Отец, - госсекретарь решил применить дипломатию. - Кружка чая и крепкий сон - то, что необходимо любому отходящему на небеса Римскому Папе, информация из первых рук. Когда Пия тринадцатого, наконец, удалось убедить выпить чай и подремать, все присутствовавшие испытали облегчение. Но ненадолго. - Сестра Мэри, Вы давно знакомы с нашим Отцом. Вы же не хотите сказать, что Святейший не знает, что такое простуда? - спросил монахиню Войелло, как только они покинули папские покои, - он вообще болел когда-нибудь? - Ленни всегда был на удивление здоровым, - пожала плечами сестра, - когда-то давно у него заболел зуб, но зуб вылечили, и на этом всё закончилось. - Господи, дай нам сил, - вздохнул госсекретарь Ватикана.       На следующий день Пий XIII вышел из своих комнат. Папа Римский, с головой укутанный в огромное одеяло из тяжелой толстой ткани, шёл, шаркая красными тапочками по начищенным до блеска плитам. Иногда из одеяла доносились громкие чихи. Когда в таком виде понтифик достиг своего обеденного стола, дворецкий, а его звали Домен, вежливо обратился к нему с предложением на время завтрака отложить одеяло в сторону. За что чуть не был предан анафеме. - Ваше Святейшество, сегодня на завтрак мы приготовили для Вас яйцо всмятку и чай, это поможет Вам набраться сил и… - Моя диетическая черри кола. Где она? - недовольно шмыгнуло опухшим носом одеяло. - Ваше Святейшество, Вы приболели, Вам необходимо… - Домен, я знаю только то, что мне необходима моя баночка диетической черри колы. Больше я ничего не хочу слышать, - из одеяла высунулось сердитое и красное от температуры лицо Пия тринадцатого. - Как скажете, Ваше Святейшество, - смиренно вздохнул дворецкий. Ему было не привыкать.       После завтрака Раб рабов Божьих занялся тем, что принялся в том же виде ходить по Апостольскому дворцу и докучать всем подряд. - Госсекретарь Войелло. - Да, Святой Отец? - Что Вы делаете? - Заполняю бумаги, Святой Отец. - Я посижу здесь. Тихо. - Хорошо, Святой Отец. Спустя минуту раздался оглушительный чих. Вместо аккуратной подписи госсекретаря в письме представителю итальянских властей теперь красовался огромный росчерк на полстраницы. - Святой Отец… - Всё, ухожу. Спасибо за компанию. Бернардо Гутьеррез сел на скамейку в одном из самых отдаленных мест папского сада. Убедившись, что рядом никого нет, он выдохнул и достал из-под куста бутылку вина. Но громкий шмыг над ухом разрушил мечты о выпивке - от неожиданности руки монсеньора разжались сами собой и бутылка разбилась, ударившись о каменные плиты. Бернардо зажмурился. Если бы только можно было стать невидимым! - Я, кажется, Вам помешал, - широко улыбнулся Папа, выходя из-за спины Гутьерреза, - А… Пчхи! - Б-будьте здоровы, Святой Отец, - не раскрывая глаз, тихо ответил Гутьеррез. - Сейчас мне не до Ваших грехов, можете быть спокойны. Пока что. - Сдержав очередной чих, понтифик задумчиво посмотрел куда-то вверх, - вчера я вообще столкнулся лицом к лицу со смертью. Memento mori, монсеньор Гутьеррез, - философски заметил он и, не дав Бернардо даже опомниться, пошаркал дальше в сад, шлейфом волоча за собой одеяло.       Вместе с повышенной температурой к Римскому Папе пришло множество новых, "бдистатедьдых", как назвал их сам Пий XIII, идей. - Сестра Мэри, - из-за насморка это больше походило на "сестра Бэри", - давайте устроим игру по баскетболу. Команда "Госсекретари" против команды "Серые кардиналы Престола". - Замечательная мысль, Святейший Отец, а кто будет капитаном второй команды? - Вы, конечно. Монахиня застенчиво махнула рукой: - Я польщена, Святейший Отец. Папа ласково чихнул. - Кардинал Войелло, нам срочно нужен девятый крестовый поход. В Константинополь. Госсекретарь поперхнулся. "Папа бредит, просто бредит, это случается", - решил он и терпеливо выдохнул: - Святой Отец, но это Стамбул. - А будет Константинополь. И притом католический. - В наше время так никто не действует, Святой Отец. Метод грубой силы - это безнадежно устаревший метод. - Конечно, - раздраженно шмыгнул носом понтифик, - именно этим он и хорош, неужели Вы не понимаете? Никто не боится применения устаревших методов, никто не ждет. Неожиданность - наше главное оружие. И да, принесите мне новое одеяло. Оно должно быть мягче и теплее. - Хорошо, Святой Отец, я скажу, чтобы… - Нет, Войелло, выбор одеяла я могу доверить только лично Вам. - Спенсер, пчхи! Мне нужен твой совет как моего духовного отца и просто опытного и пожилого человека. Кардинал Майкл Спенсер, до сих пор обиженный на ставшего Папой воспитанника, специально не сказал ему "будь здоров". Епископ Рима это, конечно, заметил, но виду не подал. В Кетчикане не так много места. - Тебе никогда не стать хорошим Папой, Ленни, твоя беда в том… - Мне плевать. Скажи, что полезнее - чай из ромашки или сироп из корня солодки? Спенсер грязно выругался, махнул рукой и вышел. "Чай из ромашки", - догадался Пий тринадцатый.       К полудню, устав от забот и трудов, Белардо снова удалился в свою спальню, где проспал несколько часов. Проснулся он уже на закате и согласился, наконец, немного поесть. "Поправляется", - выдохнули жители Ватикана. Для порядка понтифик еще немного покапризничал на правах больного человека. - София, на этой неделе… Пчхи! Нет. В этом месяце. Тоже нет. В ближайшее полугодие, да. Да, в ближайший год мы не будем предпринимать никаких поездок. - Ваше Святейшество, возможно, Вы говорите так просто потому, что не очень хорошо чувствуете себя сейчас? - выдвинула смелое предположение маркетолог Святого Престола. - Бред, - не терпящим возражений тоном отрезал епископ Рима и, уже в который раз, шмыгнул носом.- Я чувствую себя отвратительно, а не просто "не очень хорошо", но визиты, встречи и поездки на ближайшие два года необходимо отменить. - Хорошо, Ваше Святейшество, - покорно кивнула София. Ее сложно было чем-то удивить. - Вы выбрали замечательное одеяло, кардинал Войелло. - Ну что Вы, Святой Отец, - потупил глаза госсекретарь, - не стоит благодарности. - Я не сказал Вам "спасибо", кардинал, я просто отметил, что Вы сделали удачный выбор, - перебил его Белардо. Госсекретарь поджал губы, но нашел в себе силы выдавить улыбку и вежливо кивнуть. - Я понял Вас, Святой Отец. - А вот теперь спасибо. - Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Святой Отец. Покинув папские покои, Войелло от злости пнул массивную тумбу. Злости у него не убавилось, но теперь ее успешно перекрывала боль в ноге. Проснувшись на следующее утро, Папа Римский почувствовал небывалый прилив сил. Ему хотелось писать эпатажные энциклики, искать родителей и ставить старых кардиналов в тупик. Он был совершенно здоров.