Chapter 3: No Regrets?
И вот я сижу в этом баре, повествуя о всех своих бедах в сочувствующее ухо Мо* и счастливо — или не очень счастливо — нажираюсь вусмерть. На самом деле, я не знаю имени бармена, да и, если уж на то пошло, мне всё равно, но я большой поклонник «Симпсонов», поэтому я называю его Мо, и он, похоже, не возражает. Я даже не знаю, где именно, блять, находится этот бар, но я уверен, что это точно НЕ гей-бар. Но Мо, похоже, стал очень дружелюбен к геям, как только увидел мою платиновую мастер-карту**, поэтому держал мой стакан с виски полным и слушал, как я говорю о Джастине уже в течение нескольких грёбаных часов. Мне очень нравится Мо. — Я должен был сказать ему, Мо. Он был самым храбрым человеком из всех, что я когда-либо знал. Он годами терпел меня. Почему, блять, я никогда не говорил ему, что люблю его? — исповедаюсь я Мо, пока по моим щекам вновь текут слёзы. Думаю, я становлюсь немного сентиментальным, но кого это волнует, верно? — А теперь он мёртв, и я не могу сказать ему это. По большей части Мо просто сидел и слушал мою болтовню без комментариев, но сейчас он говорит, пытаясь дать мне настоящий барменский совет. — А как насчёт его семьи? Ты не можешь сказать этому Джастину о своих чувствах, но, может быть, если ты скажешь об этом его семье, это их утешит? Мо абсолютно, блять, гениален, не правда ли? Я вдруг вспоминаю Дженнифер Тейлор и то, какой замечательной матерью она была для Джастина. Я так же вспоминаю о том, как мы стали друзьями. Она должна быть так же опустошена, как и я. Я обхожу бар, крепко обнимаю Мо и целую его в губы, чтобы поблагодарить за это замечательное предложение. Секунд пятнадцать Мо выглядит так, словно собирается меня ударить, но затем, видимо, вспоминает о платиновой карточке, протягивает мне счёт и добавляет для себя очень щедрые чаевые, пока я подписываю квитанцию. Потом я, пошатываясь, выхожу на улицу, чтобы поймать такси. Сначала я пробую поехать к Дженнифер в квартиру. Испуганная пожилая женщина, живущая там, в конце концов убеждает меня в том, что она живёт здесь уже более пяти лет и не знает никакой Дженнифер. Ладно, думаю я, в этой грёбаной параллельной Вселенной — или как там это называется — где бы жила Дженнифер, если не в своей квартире? Подумав о своём сне/не таком уж и сне, я вспоминаю о том, как однажды посетил резиденцию Тейлоров. И теперь я понимаю, что Дженн всё ещё там. Если бы меня не было в жизни Джастина, и я не добавлял бы к скрытой гомофобии Крейга ещё больше причин для ненависти, то, вероятно, дорогой отец не выгнал бы Джастина из дома. Никакой драки в переулке позади Вавилона не было бы, и Джастин, скорее всего, продолжил бы счастливо жить дома со своей семьёй, и его родители не развелись бы. Итак, я отправляюсь в пригород через винный магазин, потому что я опять начинаю терять это приятное наваждение, что просто неприемлемо. Таксист Джо — опять же, меня не волнует его настоящее имя, для меня он просто выглядит как «Джо» — очень понимающий человек, который просто продолжает ездить кругами, дожидаясь, пока я, наконец, не узнаю дом Тейлоров. Ну, в зависимости о того, как на это посмотреть, прошло уже пять лет с тех пор, как я был там в последний раз, или же я никогда не был там вообще, поэтому неудивительно, что в моём нетрезвом состоянии мне трудно найти его. Но моя платиновая мастер-карта снова помогла мне, и таксист Джо был более чем счастлив возить меня туда, куда я захочу. Наконец, я нахожу нужную улицу и тот маленький райский гетеро-уголок, который Крейг и Дженн называли своим домом. Я говорю Джо уезжать, потому что я понятия не имею, сколько там пробуду. Затем, сделав ещё один большой глоток виски для храбрости, я ковыляю по дорожке и звоню в дверь. Блять! Я не ожидал, что дверь откроет этот кусок дерьма Крейг. Глубокий вдох, Кинни. Он тебя не узнает, так что веди себя спокойно. — Мистер Тейлор, я хотел узнать, могу ли я поговорить с вашей женой Дженнифер? — как можно внятнее стараюсь говорить я. — Моя жена сейчас не может говорить. Могу я вам помочь, Мистер…? — сказал Крейг, лишь слегка грубовато огрызнувшись. — Кинни, Брайан Кинни. Я друг… Я был другом Джастина. Я хотел прийти и выразить свои соболезнования Дженнифер… Мы знакомы… — ладно, это было немного неубедительное начало, но я собираюсь оправдаться тем, что я пьян — это не имеет никакого отношения к тому факту, что я понятия не имею, что сказать мудаку отцу своего недолюбовника, который теперь мёртв. — Простите, Мистер Кинни. Мы не спали большую часть прошлой ночи, и моя жена, по понятным причинам, очень расстроена. Она сейчас лежит. Если вы оставите свой номер, я попрошу её перезвонить вам позже, — сказал Крейг с присущей ему снисходительностью. Блять. Я знаю, что она расстроена. Вот почему я здесь, придурок. Я тоже расстроен! Я действительно хочу поговорить с ней. У меня такое чувство, будто я схожу с ума. Это слишком странно и слишком реально… Стоять здесь и говорить с Крейгом о НЁМ. О Джастине. Блять, это реально. Джастин действительно мёртв? — О, хорошо. Я просто пойду… — заикаясь, говорю я, после чего отхожу от двери и сажусь на тротуар. Какого хрена я здесь делаю? Дженнифер понятия не имеет, кто я. Это был просто сон, и я никогда не делал всего того, что помню, верно? Так что именно я собирался сказать Дженн? «Прости, что не спас твоего сына. Я знал, что на него должны были напасть прошлой ночью, потому что мне это снилось, но во сне я был там и помог ему, и он не умер»? Да. Это звучит абсолютно безумно, Кинни. Я достаю бутылку виски и просто сижу и пью, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше. У меня перед глазами мелькают образы Джастина, и я позволяю себе вспоминать каждую минуту, когда мы были вместе, каждый смех, каждое прикосновение, каждое слово, каждый трах. Я скучаю по нему. Я скучал по нему последние несколько месяцев, но не позволял себе думать об этом. Теперь, что ж… Теперь, когда его больше нет, и я больше никогда его не увижу, никогда не получу шанса загладить свою вину, я больше не могу остановить все эти воспоминания — образы из снов — они просто переполняют мой мозг. Чёрт! Бутылка виски пуста. Хотел бы я, чтобы у меня было больше. Что-то в моей груди словно сломалось. Кажется, алкоголь немного помогает с болью. Но, видимо, не все согласны с тем, что мне нужно больше выпивки — этот парень, который сейчас кричит на меня, кажется, думает, что с меня хватит. О, это Крейг. Ну и хрен с ним. Какое мне дело до того, что он думает? Я просто игнорирую его, и он уходит. А вот и ещё одни. Хотя я не думаю, что они уйдут так же легко. Вон тот коротышка орёт на меня, но, блять, я понятия не имею, что он говорит. Эти кружащиеся цветные огни действительно отвлекают. Почему он светит фонариком мне в глаза? Я хочу, чтобы они просто ушли и оставили меня в покое. Теперь я понимаю, что это копы. Упс, кажется, я потерял сознание на лужайке Тейлоров, и Крейг был не слишком доволен этим. И теперь милые полицейские здесь, чтобы помочь мне вернуться домой. Это мило. Думаю, я просто снова засну и позволю им позаботиться обо мне. Может быть, мне приснится сон о Джастине. >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>> — БЛЯТЬ! Грёбаный будильник! Аргх! Моя голова расколется надвое. Где он? — кричу я, пока этот отвратительный звук продолжает колотить по моим мозгам. — Он здесь, Брайан. Я выключу его, — я слышу, как самый прекрасный голос в мире произносит моё имя, а затем, слава небесам, наступает тишина. Я счастливо переворачиваюсь на левый бок и обнимаю тёплое гибкое тело рядом со мной. Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю сладкий мускусный аромат моего Солнышка. Я чувствую, как моё тело расслабляется от удовольствия, которое всегда приносит этот запах. — Ммм, Джастин, — счастливо бормочу я, прежде чем мой мозг снова начинает работать, и я внезапно понимаю, что Джастин не может быть в моей постели. — Блять! — я вскакиваю с постели со скоростью, превышающей ту, которую я даже считал возможной. — НЕТ! Нет. Нетнетнетнетнетнет. Этого НЕ может быть. Ты мёртв, мать твою. Это было в газете. Я говорил с твоим грёбаным отцом. Какого хрена здесь происходит? Примерно через пару минут я понимаю, что стою голый у подножья своей постели и кричу на съёжившегося на ней красивого белокурого твинка. Он выглядит немного напуганным моим поведением, что неудивительно, потому что я веду себя как полный псих, — кричу на него и говорю, что он мёртв, — явно не производя впечатления полного здравомыслия! Я пытаюсь успокоиться и хотя бы перестать кричать на него. Должно быть, я всё ещё выгляжу немного странно, потому что мальчик забился в изголовье кровати так далеко, как только мог. Я напоминаю себе о том, чтобы дышать, и медленно сажусь на край кровати. Затем самым спокойным голосом, который только возможен с колотящимся сердцем, я начинаю задавать вопросы. — Я не хотел тебя пугать. Ты можешь… Ты можешь просто сказать мне… Как тебя зовут? — начну с простого. — Джастин. Я говорил тебе это вчера вечером, Брайан, — говорит он, глядя на меня с замешательством. — Хорошо. Когда мы познакомились? — думаю, всё ещё достаточно просто. — Прошлой ночью. Разве ты не помнишь? Всё в порядке, Брайан? — не только с замешательством, но теперь ещё и со страхом. — Да. Я помню. Но я просто хочу убедиться, что помню именно то, что помнишь ты, — начинаю объяснять я, но затем останавливаюсь, потому что невозможно объяснить то, через что я прохожу, не добавив к этому фактор сумасшествия. — Сколько тебе лет? — Семнадцать. Я говорил тебе об этом вчера вечером, Брайан. Насколько сильно ты вчера накурился? — несмотря на то, насколько просты эти вопросы, ничто из того, что я говорю, не успокаивает Джастина от опасений насчёт моего здравомыслия. — ДА! — пою я, голышом исполняя победный танец вокруг кровати. — Ещё не поздно. Ещё не поздно! Джастин настороженно смотрит на меня, пока я танцую. Не могу поверить своей удаче. Мне всё равно, каково объяснение — был ли это ещё один сон, сон во сне, путешествие во времени, инопланетные формы жизни или повторы Сумеречной зоны — какова бы ни была причина, всё, что я знаю, это то, что Джастин жив, и у меня есть ещё один шанс всё исправить. Нахуй мои правила. Нахуй всё то дерьмо, которое я изливал раньше о том, как было плохо позволить твинку войти в мою жизнь. Я знаю только, что ДЖАСТИН ЖИВ! У меня есть ещё один шанс. На этот раз я не позволю ему уйти. На это раз я всё сделаю правильно — я буду рядом, чтобы защитить его, я скажу ему, как сильно я о нём забочусь. Блять, я выйду за него замуж! Чего бы это ни стоило, я сделаю всё, чтобы он понял, что я хочу быть с ним и защищать его, и я никогда не хочу больше чувствовать то, что я чувствовал, когда думал, что он мёртв. — О, Джастин. Я так рад, что ты здесь, и что всё в порядке! — говорю я, практически бросаясь на него. — Я думал, уже слишком поздно. О, Джастин. Солнышко! Я отчаянно целую его. Мои губы пытаются коснуться каждой частички его кожи. Я целую его в губы и утыкаюсь носом ему в шею в том месте за ухом, которое, как я знаю, каждый раз возбуждает его. Боже, я так сильно хочу его — у меня так давно ничего не было с ним, и я так сильно хочу эту идеальную задницу. Я хочу прикоснуться, попробовать, почувствовать каждую частичку его тела. — О, Джастин. Джастин. Боже, как хорошо. Я хочу тебя, Солнышко. Мне нужно быть внутри тебя. Мне нужно почувствовать тебя прямо сейчас, — я даже не уверен в том, что именно я говорю, потому что я почти обезумел от желания этого замечательного, красивого мужчины, по которому я так скучал долгие месяцы. Хотя я и слишком эмоционален, Джастина всё ещё интересует всё, что я могу предложить, потому что протесты медленно превращаются в стоны, а затем я слышу, как у него перехватывает дыхание. Он прижимается к моему бедру, когда я целую его, крепко и глубоко, пытаясь одновременно проникнуть в него каждой частичкой себя. Я засунул язык в его горло так сильно и глубоко, как только мог. Я ощупываю его сладкую, тугую дырочку нетерпеливыми пальцами. Я бы уже давно был в нём по самые яйца, если бы мог остановиться ровно на столько, чтобы найти презерватив. Я не хочу прекращать прикасаться к нему. Мой Джастин. МОЙ! Я больше никогда его не отпущу! Я ощупываю кровать свободной рукой и радостно нахожу презерватив, оставшийся с прошлой ночи, — или, по крайней мере, прошлой ночи в этой реальности, — разрываю его и надеваю на свой член как можно быстрее, используя только одну руку. Но прежде, чем я ворвусь в эту великолепную, тугую задницу, я должен остановиться и попытаться взять себя в руки. Я хочу насладиться этим, потому что для Брайана Кинни — который провёл последние девять месяцев, тщетно пытаясь убедить себя в том, что Джастин не имел никакого значения, только для того, чтобы реальность обрушилась на него, когда я думал, что Джастин мёртв — этот момент разрушил жизнь. Сейчас я здесь с человеком, которого люблю больше, чем когда-либо думал. Он жив, и у меня есть второй — или, может быть, третий — шанс всё исправить. Я хочу сделать всё правильно. Я хочу, чтобы это было больше, чем просто ещё один трах. Я хочу заняться любовью с Джастином. Только я никогда не пытался делать это раньше, и это пугает меня до чёртиков. — Джастин, я люблю тебя. Я знаю, что тебе это может показаться безумием, но я думал — может, это был сон, не знаю, — я думал, что ты умер, и это почти убило меня. Но ты здесь. Ты в порядке. У нас есть время, чтобы сделать всё правильно. И мне просто нужно, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь, — я изливаю своё сердце этому прекрасному, замечательному человеку, без которого я теперь не могу жить. Затем я медленно прижимаю кончик своего до боли изнывающего члена к Солнышку, и мягкий стон, который он издаёт, почти заставляет меня плакать. Медленно скользя внутрь, я чувствую, как комок напряжения, живший в моём животе последние девять месяцев, растворяется, и то, что было сломано в моей груди, начинает заживать. Да, это крепкое, тёплое объятие, этот милый, заботливый, талантливый человек — это дом. Я могу снова стать целым. Хотя я хочу, чтобы это был долгий, медленный, томный сеанс, вытягивающий удовольствие из Джастина, уже с первого толчка я понимаю, что не смогу долго продержаться. Прошло слишком много времени. Не то чтобы я соблюдал целибат*** последние несколько месяцев, — поймите, я Брайан Кинни, — но ни один из этих мужчин не был моим Солнышком. Ощущение того, что я нахожусь глубоко внутри этого необычного мальчика, слишком сильно для меня. И да, эти мяукающие, скулящие стоны — это я, а не Джастин. Итак, я отказываюсь от медленной и долгой сессии и просто начинаю вдалбливаться в задницу мальчика. Я вхожу и выхожу не более пяти или десяти раз, прежде чем понимаю, что собираюсь кончить. Я мужественно пытаюсь остановить себя, выходя почти до конца и удерживая своё тело неподвижным, но затем Джастин делает это едва заметное движение бёдрами, и я больше не могу сопротивляться. Я отдаюсь волнам удовольствия, захлёстывающим моё тело. Я бьюсь в конвульсиях, все мои мышцы сокращаются, пока я чувствую, как моя сперма изливается в презерватив. Эти рыдания и слёзы, стоны чего-то среднего между наслаждением и полным исступлением — боюсь, это тоже я. — Джастин, я так сильно люблю тебя, — кричу я в мягкие, светлые волосы моего прекрасного Солнышка, падая на совершенное, мягкое тело. — Я так рад, что ты вернулся, Солнышко. Я люблю тебя. Я не хочу жить без тебя. Я знаю, что я плачу, рыдаю — и это ОЧЕНЬ не похоже на Кинни, но я полностью потерял контроль, и, открыв все эти шлюзы, которые я запирал более тридцати лет, теперь просто невозможно остановить потоп. Я целую и глажу Джастина, продолжая лепетать, всё ещё не в силах насытиться им. Я даже не хочу выходить из него, хотя знаю, что скоро придётся, иначе презерватив может сползти сам. Взглянем правде в глаза, люди — я в полном раздрае! Так стоит ли удивляться тому, что я снова напугал Джастина? Не думаю. Я чувствую, как тело подо мной начинает извиваться, и, наконец, принимаю тот факт, что мне нужно скатиться с мальчика, прежде чем я раздавлю его. В этот раз Джастин так и не кончил, но, похоже, сейчас ему всё равно. Он пытается незаметно отодвинуться к ближайшему к двери краю кровати. — Ну, эм, я лучше пойду, наверное, — говорит Джастин как можно более непринуждённым тоном, быстро собирая свою разбросанную одежду. — Мне нужно в школу там, эм. — Точно! Школа. Тебе нужно в школу, — говорю я, вытирая лицо и вскакивая с кровати, следя за каждым движением Джастина. — Тебе не нужно торопиться, Джастин. Я отвезу тебя в школу, как и всегда. Но сначала пойдём в душ. — О, эм, всё в порядке. Я поеду на автобусе. Тебе не нужно беспокоиться, Брайан. Правда. Джастин уже почти полностью одет, так что, думаю, мы не пойдём в душ. Я тоже начинаю хватать свою одежду и одеваться. Я следую за Джастином из спальни, неловко натягивая на себя первые попавшиеся джинсы. — Нет, правда, я хочу отвезти тебя, Солнышко, — говорю я, подходя к Джастину сзади и крепко обнимая его, покусывая идеальное, похожее на раковину, ухо. — На самом деле, ты не можешь, — отвечает Джастин, убирая мои руки. — Машина у Майкла, потому что ты вчера был слишком пьян. — А, ну да. Как только Майки приедет за мной, мы отвезём тебя в Сент-Джеймс. — Брайан, откуда ты знаешь, где я учусь? — Джастин оборачивается и подозрительно смотрит на меня. — Я не говорил тебе, в какую школу я хожу. — Конечно говорил, Солнышко. Я был там много раз, — добавляю я, от счастья не думая о том, что говорю. — Хотя, если подумать, почему бы тебе не прогулять школу сегодня, мы можем просто провести немного времени вместе. Я просто позвоню, притворюсь Крейгом и скажу им, что ты заболел или что-то в этом роде. Давай, Солнышко, давай просто прогуляемся вместе сегодня. — Я не говорил тебе, как зовут моего отца, — говорит Джастин, отступая к двери; в его голосе слышатся панические нотки, которые, наконец, доходят до моего затуманенного сознания. — Конечно, говорил — вчера вечером, — пытаюсь убедить его я. — Нет, не говорил. Думаю, мне пора идти, Брайан. Хорошо? — говорит Джастин, открывая дверь и пятясь назад, наблюдая за мной, словно боясь, что я наброшусь на него. — Хорошо. Я мог бы забрать тебя после школы, чтобы мы могли чем-нибудь заняться вместе, — предлагаю я. — Нет! Нет, всё в порядке, — говорит Джастин, спускаясь по лестнице. — Прошлой ночью было весело. Спасибо. Но, знаешь, я не ищу серьёзных отношений. Это не хорошо. Джастин НЕ должен просто попрощаться и сбежать из моей жизни. Почему всё идёт не так? — Джастин! — кричу я в его удаляющуюся спину, которая уже огибает лестничную площадку. — Когда я смогу увидеть тебя снова? Пожалуйста, Джастин. Я могу объяснить. Джастин! Слишком поздно — мальчик уже сбежал по лестнице — я слышу, как закрывается входная дверь. Я стону. — Солнышко, вернись.Глава 3: Никаких сожалений?
29 июня 2019 г. в 19:19
Примечания:
*Моррис «Мо» Лестер Сизлак — персонаж мультсериала «Симпсоны». Мо — владелец и одновременно бармен в спрингфилдском баре «У Мо».
**Masterсard Platinum — премиальная карта платежной системы Masterсard.
***Целибат — воздержание от секса.