keep your mouth shut

Эва не помнит, когда наконец сдалась под натиском собственного желания и его настойчивости. Возможно, когда их сдержанные переглядки друг с другом перестали быть такими сдержанными, а их взглядах стало столько похоти и желания, что Эва буквально чувствовала, как он трахает её лишь одним движением глаз. Или может это произошло тогда, когда Эва поняла, что ей больше нечего терять: Крису можно врать сколько угодно и когда угодно, ибо у них не было друг к другу никаких обязательств. Наверное, именно тогда разрушился последний барьер между ними. И Эве нравится его внимание, нравится чувство того, как сильно он её хочет. И ей чертовски нравится то, как ему умудряется задерживаться в её мыслях намного дольше, чем ему полагается. Поздние смс-ки превращаются в телефонные звонки; телефонные звонки превращаются в видеочаты; иногда ему хочется увидеть её, а иногда он довольствуется лишь отправкой двух-трёх пошлых смс. Она чувствует некую радость, которая приходит с уведомлениями от него, и Эва не совсем понимает, как давно в ней зародилось это чувство. Ей становится всё труднее его отшивать, говорить ему, чтобы он от неё отъебался и покончил с тем, что начинается между ними, потому что с этим дьявольским мальчишкой всегда хочется большего, но каким-то образом ему удаётся заманивать её в свою сеть каждый грёбанный раз. Он настойчив. Не принимает «нет» за ответ. Она уверена, что он даже не знает, что это за слово. Между ними больше и нет ничего. Она просто хочет его, он просто хочет её, и она изо всех сил пытается не накручивать себя и принять, что между ними может быть только секс. Да и так проще и легче, чем тратить своё время на то, чтобы пытаться понять, почему она была в его постели не один раз, в отличие от всех остальных девушек. И почему он продолжает возвращаться к ней снова и снова, когда давным-давно уже не должен. И почему он держит свой рот на замке, когда друзья начинают болтать о своих сексуальных похождениях. Нет, такие вопросы бессмысленны. Такие вопросы вызывают проблемы. Вильде не ошибалась, рассказывая о том, как у всех сносит крышу с парней 97-го года рождения. Он тот, кем никогда не был Юнас, и Эва осознаёт это с ужасом раз за разом, когда он прикасается к ней — яростно хватает её бёдра, оставляя синяки, которые с трудом заживают за неделю. Когда его взгляд ни на секунду не перестаёт скользить по её телу, когда его губы горят огнём, и когда он шепчет сладкие слова в её раскрытый рот. Причудливая любовь оставляет шрамы от укусов, он бесстыдно ставит ей новые засосы на шее и ключицах, из-за чего ей приходится носить водолазки и шарфы. Поцелуи длиною в вечность и громкое сбивчивое дыхание, когда эта вечность заканчивается. Забывать про всё на свете, лишь бы услышать томный стон, срывающийся с её губ, который раздувает до небес его и без того огромное эго. Крис не знает, что такое нежность, и Эва не ждёт её от него. Но они нуждаются друг в друге, и эта нужда доводит их обоих до неконтролируемого состояния. Крис знает каждый миллиметр её тела, знает, что ей нравится, и как её тело реагирует на него. И, к её удивлению, ему важно знать, что она всем довольна и ей с ним хорошо. Эве почти стыдно, что у него есть такое большое преимущество над ней. Но она гордится тем, что тоже знает кое-что секретное о нём, и лишь она знает, что ему нравится на самом деле, потому что только с ней он не ворчит, когда оказывается снизу. Они таят свои отношения в большом секрете; пересекаясь обычно лишь на вечеринках, но иногда у них нет сил сдерживаться и в будни, поэтому они едут либо к ней, либо к нему; место никогда не имеет значения. Но Эве больше нравится встречаться с ним на вечеринках, потому что она сильно напивается, прежде чем Крис зажмёт её в пустой комнате — с гулом в голове смешивается удушающая атмосфера, которая усиливает её чувства, делая её смелее, и она ещё больше пьянеет, когда он расстёгивает свои штаны и задирает вверх её юбку. Пьяная Эва гораздо менее сдержанная, чем трезвая. Возможно, всё это между ними началось именно с её пьяных желаний. Однако, вскоре Эва превращается в невероятно хитрую суку, постоянно придумывающую оправдания, где она пропадает во время большинства вечеринок. Нура верит всё меньше и меньше в эту глупую ложь, постепенно начиная сомневаться в лучшей подруге. Эва не считает нужным рассказывать об этом Крису; она боится, что это отпугнёт его или вызовет у него ненужную никому паранойю. Но это заставляет её задаваться вопросом, догадываются ли её друзья вообще о том, что происходит (Сана, наверное, всё прекрасно знает; Сана знает и видит всё). Эва считает, что они абсолютно не палятся, потому что никогда не заговаривают в школе и не смотрят друг на друга в переполненных коридорах. В конце концов, школа существует для того, чтобы общаться с друзьями, а не с мальчиками, с которыми вы тайно трахаетесь. — Лучше держи язык за зубами, — шепчет она ему каждый раз, когда они кончают, несмотря на то, что он и так прекрасно знает правила игры. Она всегда собирает все их вещи с пола, пока он валяется на кровати с чуть ноющими после секса мышцами. У её угрозы нет и капли враждебности, она, скорее, говорит это по привычке, потому что часть её всегда хочет быть более осторожной, чем в тот раз, когда один их глупый поцелуй разрушил чуть ли не все её надежды на хорошую жизнь. Теперь после секса они всегда разгружаются болтовнёй о всякой ерунде, и так происходит до следующего раза, когда похоть вновь не овладевает ими. А похоть всегда овладевает очень скоро. И каждый раз он дьявольски улыбается на эту фразу; его карие глаза наблюдают за тем, как она движется по тускло освещённой комнате, скользят по её раскрасневшемуся телу и взъерошенным волосам, опухшим губам и засосам, которые он оставил на её тонкой коже. И каждый раз он думает о том, как скоро ему понадобится ещё одна доза Эвы Мун. Чертовски скоро. — Да. Я знаю.